Ничто не вечно - Шелдон Сидни. Страница 23

Аллисон медленно кивнул.

— Так…, очень хорошо. Вы знаете, какое необходимо лечение?

— Да. Тетрациклин в течение десяти дней, строгий постельный режим, пить много жидкости.

Доктор Аллисон повернулся к остальным ординаторам.

— Все слышали? Доктор Тафт абсолютно права. И они перешли к следующему пациенту. Доктор Аллисон обратился к ординаторам:

— Если посмотрите его медицинскую карту, то обнаружите следующие симптомы: воспаления мезотелия, кровотечение и усталость. Каков ваш диагноз?

Кто— то из ординаторов предположил:

— Похоже на одну из форм пневмонии.

— Возможен и рак, — высказал свое мнение его коллега.

Доктор Аллисон повернулся к Хони.

— А вы что думаете, доктор? Хони вновь приняла задумчивый вид.

— На первый взгляд, я бы предположила фиброзный пневмокониоз, форма асбестового отравления. В его карте говорится, что он работает на ковровой фабрике.

Доктор Аллисон не смог сдержать своего восхищения.

— Превосходно! Превосходно! Может быть, знаете и лечение?

— К сожалению, специального лечения пока не существует.

Дальше пошло еще интересней. В течение последующих двух часов Хони поставила диагноз редкого случая синдрома Рейтера, полицитемии и малярии.

Когда обход завершился, доктор Аллисон пожал Хони руку.

— Меня трудно удивить, доктор, но хочу сказать, что вас ожидает блестящее будущее! Хони покраснела.

— Благодарю вас, доктор Аллисон.

— И именно это я намерен сообщить Бену Уоллису, — бросил Аллисонна прощание.

Первый помощник Аллисона Том Бенсон посмотрел на Хони и улыбнулся:

— Встретимся через полчаса, детка.

Пейдж старалась держаться подальше от Артура Кейна, «доктора-007». Но при каждом удобном случае Кейн просил, чтобы на операциях ему ассистировала именно Пейдж. И с каждым разом становился все более агрессивным.

— Вы решили, что справитесь без моей поддержки? Тогда надо поискать ее у кого-нибудь другого.

Или:

— Я, может быть, и маленький, дорогая, но не везде. Понимаете, что я имею в виду?

Пейдж даже стала бояться его операций. Раз за разом она наблюдала, как Кейн резал без всякой необходимости, удаляя здоровые органы.

Однажды, когда Пейдж и Кейн направлялись в операционную, Пейдж спросила:

— Что нам предстоит оперировать, доктор?

— Бумажник пациента! — ответил Кейн, но, заметив, как изменилось выражение лица Пейдж, добавил:

— Шучу, дорогая.

— Ему надо работать мясником, — заявила позже разгневанная Пейдж Кэт. — Он не имеет права оперировать людей.

После одной особенно неудачной операции на печени доктор Кейн повернулся к Пейдж и покачал головой:

— Дело плохо. Не знаю, выживет ли он. Все, что смогла сделать Пейдж, так это сдержать свой гнев. Она решила поговорить с Томом Чангом.

— Кто-то должен сообщить о докторе Кейне, — заявила Пейдж. — Он же убивает своих пациентов!

— Успокойся.

— Не могу! Нельзя позволять такому человеку оперировать. Это преступление. Он должен предстать перед аттестационной комиссией.

— И что это даст? Ведь необходимы свидетельства против него и других врачей, а никто не захочет связываться. Это тесный мирок, и нам приходится жить в нем, Пейдж. Невозможно убедить одного врача свидетельствовать против другого. Мы все уязвимы и слишком зависим друг от друга. Успокойся. Пошли, я угощу тебя обедом.

Пейдж вздохнула.

— Ладно, но какая же это все-таки порочная система!

Во время обеда она поинтересовалась:

— Как у тебя дела с Сай?

Прежде чем ответить, Том некоторое время помолчал.

— Я…, у нас проблемы. Моя работа разрушает наш брак. Я не знаю, что делать.

— Уверена, что все уладится, — попыталась успокоить его Пейдж.

— Твоими бы устами… — раздраженно произнес он.

Пейдж удивленно посмотрела на него.

— Я покончу с собой, если она уйдет от меня, — сказал Том.

На следующее утро у Артура Кейна была запланирована операция по удалению почки. Главный хирург обратился к Пейдж:

— Доктор Кейн просил, чтобы вы ассистировали ему во время операции.

У Пейдж внезапно пересохло во рту. Ей была неприятна даже мысль о том, что снова придется находиться рядом с этим человеком.

— А вы не могли бы послать кого-нибудь другого?…

— Он ждет именно вас, доктор. Пейдж вздохнула.

— Хорошо.

К тому времени как Пейдж вымылась, операция уже началась.

— Мне нужна ваша помощь, дорогая, — обратился Кейн к Пейдж.

Живот пациента был смазан раствором йода, разрез проходил в правой верхней четверти живота, как раз в подреберье. «Пока все нормально», — подумала Пейдж.

— Скальпель!

Операционная сестра подала доктору Кейну скальпель.

Он поднял голову.

— Включите музыку.

Спустя несколько секунд зазвучала музыка.

Доктор Кейн продолжал резать.

— Поставьте что-нибудь повеселее. — Он бросил взгляд на Пейдж. — Начинайте прижигать, дорогая.

Дорогая. Пейдж стиснула зубы, взяла электрический инструмент для прижигания и начала прижигать артерии, чтобы уменьшить количество крови в брюшной полости. Операция шла нормально.

«Слава Богу», — облегченно вздохнула Пейдж.

— Тампон.

Операционная сестра подала тампон.

— Отлично. Откачайте немного кровь. — Кейн сделал разрезы, отделяя почку. — Вот этот маленький дьявол. Еще отсосите кровь. — Он поднял хирургическими щипцами почку. — Отлично. Можно зашивать.

В этот раз все прошло хорошо, хотя что-то все-таки беспокоило Пейдж. Она внимательно посмотрела на почку. Та выглядела вполне здоровой. Пейдж нахмурилась, подумав, а что, если…

Доктор Кейн начал зашивать пациента, а Пейдж торопливо подошла к рентгеновскому снимку в освещенной рамке. Внимательно посмотрев на снимок, она тихо вымолвила:

— О Боже!

Рентгеновский снимок был перевернут. Доктор Кейн удалил не ту почку.

Через полчаса Пейдж уже была в кабинете Бена Уоллиса.

— Он удалил здоровую почку, а оставил больную! — голос Пейдж дрожал. — Этого человека надо посадить в тюрьму!

Бенджамин Уоллис мягко возразил ей:

— Пейдж, я согласен с вами, это печальный случай, Но, разумеется, это сделано не преднамеренно. Произошла ошибка, и…

— Ошибка? Теперь остаток своей жизни пациент будет жить на искусственной почке. Кто-то должен ответить за это!

— Поверьте мне, мы проведем тщательный разбор. Пейдж понимала, что это значит: группа врачей обсудит произошедшее, но все будет проходить в строгой тайне. От пациента и от общественности информацию скроют.

— Доктор Уоллис…

— Вы член нашей команды, Пейдж. И должны играть за эту команду.

— Он не должен работать в «Эмбаркадеро». Да и ни в какой другой больнице.

— Вам следует взглянуть на это гораздо шире. Если он будет уволен, пресса обольет нас грязью, и репутация больницы серьезно пострадает. Нас, возможно, после этого начнут постоянно обвинять в преступной небрежности.

— А как же быть с пациентами?

— Мы будем внимательно следить за доктором Кейном. — Уоллис наклонился вперед в кресле. — Хочу дать вам совет. Когда вы обзаведетесь собственной практикой, вам понадобится хорошее расположение других врачей, чтобы они направляли к вам пациентов. Без этого у вас ничего не выйдет, а если за вами к тому же закрепится репутация скандалистки, наговаривающей на коллег, то у вас вообще не будет никаких пациентов. Это я могу вам обещать.

Пейдж поднялась со стула.

— Значит, вы ничего не собираетесь предпринимать?

— Я же сказал вам, мы проведем тщательный разбор.

— И это все?

— Это все.

— Это нечестно! — воскликнула Пейдж. Она обедала в кафетерии вместе с Кэт и Хони. Кэт покачала головой.

— А никто и не говорит, что жизнь должна быть честной.

Пейдж оглядела выложенное белым кафелем помещение кафетерия.