Судный день Орбитсвиля - Шоу Боб. Страница 41

— Приятель, сейчас не время для игр. Запускай линии и поживее!

Служитель презрительно оглядел его с ног до головы и качнул головой:

— Я ничего не стану делать без соответствующего разрешения.

— Вот мое разрешение, — Никлин поднял бластер. — Оно нацелено вам прямо в пупок.

— Любопытная штука! — Служитель положил руку на свой старомодный револьвер и улыбнулся, всем видом демонстрируя, как хорошо он разбирается в оружии. — Это даже не очень точная копия.

— Вы абсолютно правы.

Никлин поднял ствол своего бластера и нажал на спуск. Сине-белый луч пронзил крышу будки, мгновенно превратив в пар часть водосточного желоба, навес и пластиковые балки. Даже Никлин, уже имевший возможность оценить мощь этого оружия, был ошеломлен масштабом разрушений.

— Это совершенно отвратительная копия, — улыбнулся он человеку в форме, съежившемуся и обхватившему голову руками. — Ну, а теперь перейдем к причальным линиям.

— Я не верю, что вы осмелитесь выстрелить из этой штуки в человека.

Служитель выпрямился и попытался снова принять неприступный вид, но удалось ему это уже не столь убедительно.

Никлин шагнул ему навстречу.

— Мне уже доводилось убивать из этой штуки и я с превеликой радостью рассеку вас на две половины — верхнюю и нижнюю.

Какую-то секунду не было слышно ничего, кроме свиста ветра, затем послышались шум и крики с северной стороны порта. Никлин взглянул туда, где проходила граница парка и порта, и увидел движущиеся пестрые пятна — приближалась обещанная толпа. Он быстро перевел взгляд на служащего и сразу же понял, что настроение того изменилось.

— Я всегда стараюсь честно выполнять то, за что мне платят деньги, но в моем контракте ничего не говорится, как я должен действовать в таких ситуациях. Вы ведь не испытываете ко мне недобрых чувств?

Никлин прищурившись смотрел на него и не двигался с места.

— Я вообще не испытываю никаких чувств. Так вы собираетесь выпустить корабль и тем самым остаться в живых?

— Я выпущу корабль. Как только вы погрузитесь, он будет отправлен.

Хепворт приблизился к Никлину и положил руку ему на плечо.

— Джим, ты ведь понимаешь, что он сделает? Как только мы окажемся на борту и задраим все входы-выходы, он спрячется в укрытии и оставит нас с носом. А если мы снова откроем люк, то будет уже поздно…

— Я знаю, что он собирается сделать, — резко ответил Никлин, по-прежнему целясь в служителя. — Поднимайтесь на борт. Я пойду за вами, держа под прицелом этого шутника, так что оставьте мне свободное пространство, чтобы, пятясь, я не упал. Понятно?

— Хорошо, Джим. — Хепворт направился к кораблю, за ним потянулись остальные.

— Я не стану делать никаких глупостей. — Человек взглянул туда, где в конце длинного ряда ангаров уже можно было различить отдельные фигуры. — Что делать?

— Как только я поднимусь по трапу, запускайте причальные линии. Не стоит ждать, пока задраят люк. Как только я окажусь наверху — спускайте корабль.

Губы служителя скривились в подобии улыбки.

— Но это опасно.

— Для вас, — отчеканил Никлин. — Этот момент действительно будет очень опасным, но прежде всего для вас. Вы, может, полагаете, я стану возиться с запорами люка и сниму вас с прицела? Так вот, люк будет открыт до тех пор, пока я не почувствую, что нос корабля начал опускаться в Портал. Если движение застопорится хоть на мгновение, я нажму на спуск.

— Если я берусь за дело, то все будет в порядке!

Служитель повернулся к панели управления.

Никлин начал отступать. Он слишком много времени потратил на разговоры, но нужно было убедить служителя, что он не шутит. Краем глаза Джим увидел наблюдавших за ним портовых рабочих. Они стояли неровным кругом на приличном удалении, не осмеливаясь приблизиться. Но к звездолету очень быстро приближались еще тысячи непрошенных желающих принять участие в событиях. Беспорядочный шум, возвещавший об их прибытии, подсказывал Никлину — эти люди мыслят и действуют как толпа, а толпа знает, что она бессмертна. Если кто-то упадет на причальных линиях, «Тара» не взлетит никогда…

— Трап в двух шагах за твоей спиной, — услышал он голос Хепворта.

— Понял.

Никлин ступил на наклонную плоскость и возблагодарил Бога — поверхность трапа была ровная, со специальным покрытием, предотвращающим скольжение. С каждым шагом он все лучше и лучше видел, что происходит вокруг. Казалось, на космопорт накатывает гигантский человеческий вал. Никлин добрался до люка. По-прежнему не опуская бластера, он осторожно ступил на внутренний трап. В то же мгновение корабль пришел в движение, и платформа внешнего трапа начала удаляться.

— Гидравлическая система дверей под давлением, Джим. — Хепворт сидел на корточках перед панелью управления. — Скомандуешь, когда закрывать.

— Необходимо дождаться, пока нос корабля не опустится вниз, — ответил Никлин. — Наш друг в стеклянной будке слишком легко согласился. Он еще не закончил своего дела.

— Но на задраивание люка требуется время. Если мы проскочим через поле диафрагмы, когда люк будет еще открыт…

— Не трогай кнопку, пока я не разрешу! — твердо сказал Никлин, пытаясь за внешней уверенностью скрыть тревогу.

В это мгновение первая волна надвигавшейся со стороны парка толпы обогнула доки. Некоторые побежали к кораблю, яростно размахивая кулаками. Но большая часть бросилась к будке управления причальными линиями.

Где-то внизу раздавался натужный скрип направляющих — их валы перемалывали накопившийся за два года мусор, который в обычных условиях перед запуском тщательно вычищали. Что, если в этом мусоре найдется достаточно крупный кусок металла и движение застопорится?

Никлин затаил дыхание, когда в поле его зрения появилось черное озеро. Значит, корабль уже над Порталом. Люк находится посредине корпуса, так что звездолет вот-вот опустит нос. Сердце стучало словно молот. И вот картинка, которую Никлин видел сквозь прицел, начала поворачиваться.

— Я закрываю, Джим! — крикнул Хепворт.

— Нет! Оставь люк в покое!

— Ждать больше нельзя!

Солнечный мир кренился все больше и больше. Никлин оперся о комингс люка и по-прежнему не отрывал прицела от стеклянной будки управления. Раздался громкий чавкающий звук, и люк начал закрываться.

— Прости, Джим, это было необходимо.

Мир медленно исчезал из поля зрения Никлина. Он увидел, как служитель в будке сделал резкое движение, и в следующее мгновение скрип направляющих прекратился.

— Ублюдок, — выдохнул Никлин.

Нервная система подала команду пальцу на спуске, но тот не шелохнулся. Узкая солнечная щель сжалась до размеров линии и наконец исчезла совсем. Люк закрылся, и тут же сработали автоматические запоры.

«Что со мной? — с удивлением подумал Джим. — Этот ублюдок был уже почти мертв, но я сам вернул его к жизни!»

В следующее мгновение ему пришлось ухватился за дверную скобу, чтобы не упасть с трапа, — корабль двигаться! Почти сразу же с невероятным облегчением Джим почувствовал, что тело его стало невесомым.

«Тара» начала свой полет.