Василий Тёркин - Твардовский Александр Трифонович. Страница 13

Василий Тёркин - i_035.jpg

О любви

Василий Тёркин - i_036.jpg

Всех, кого взяла война,

Каждого солдата

Проводила хоть одна

Женщина когда-то…

Не подарок, так бельё

Собрала, быть может,

И что дольше без неё,

То она дороже.

И дороже этот час,

Памятный, особый,

Взгляд последний этих глаз,

Что забудь попробуй.

Обойдись в пути большом,

Глупой славы ради,

Без любви, что видел в нём,

В том прощальном взгляде.

Он у каждого из нас

Самый сокровенный

И бесценный наш запас,

Неприкосновенный.

Он про всякий час, друзья,

Бережно хранится.

И с товарищем нельзя

Этим поделиться,

Потому – он мой, он весь –

Мой, святой и скромный,

У тебя он тоже есть,

Ты подумай, вспомни.

Всех, кого взяла война,

Каждого солдата

Проводила хоть одна

Женщина когда-то…

И приходится сказать,

Что из всех тех женщин,

Как всегда, родную мать

Вспоминают меньше.

И не принято родной

Сетовать напрасно, –

В срок иной, в любви иной

Мать сама была женой

С тем же правом властным.

Да, друзья, любовь жены, –

Кто не знал – проверьте, –

На войне сильней войны

И, быть может, смерти.

Ты ей только не перечь,

Той любви, что вправе

Ободрить, предостеречь,

Осудить, прославить.

Вновь достань листок письма,

Перечти сначала,

Пусть в землянке полутьма,

Ну-ка, где она сама

То письмо писала?

При каком на этот раз

Примостилась свете?

То ли спали в этот час,

То ль мешали дети,

То ль болела голова

Тяжко, не впервые,

Оттого, брат, что дрова

Не горят сырые?..

Впряжена в тот воз одна,

Разве не устанет?

Да зачем тебе жена

Жаловаться станет?

Жёны думают, любя,

Что иное слово

Всё ж скорей найдёт тебя

На войне живого.

Нынче жёны все добры,

Беззаветны вдосталь,

Даже те, что до поры

Были ведьмы просто.

Смех – не смех, случалось мне

С жёнами встречаться,

От которых на войне

Только и спасаться.

Чем томиться день за днём

С той женою-крошкой,

Лучше ползать под огнём

Или под бомбёжкой.

Лучше, пять пройдя атак,

Ждать шестую в сутки…

Впрочем, это только так,

Только ради шутки.

Нет, друзья, любовь жены, –

Сотню раз проверьте, –

На войне сильней войны

И, быть может, смерти.

И одно сказать о ней

Вы б могли вначале:

Что короче, что длинней –

Та любовь, война ли?

Но, бестрепетно в лицо

Глядя всякой правде,

Я замолвил бы словцо

За любовь, представьте.

Как война на жизнь ни шла,

Сколько ни пахала,

Но любовь пережила

Срок её немалый.

И недаром нету, друг,

Письмеца дороже,

Что из тех далёких рук,

Дорогих усталых рук

В трещинках по коже.

И не зря взываю я

К жёнам настоящим:

– Жёны, милые друзья,

Вы пишите чаще.

Не ленитесь к письмецу

Приписать, что надо.

Генералу ли, бойцу,

Это – как награда.

Нет, товарищ, не забудь

На войне жестокой:

У войны короткий путь,

У любви – далёкий.

И её большому дню

Сроки близки ныне.

А к чему я речь клоню?

Вот к чему, родные.

Всех, кого взяла война,

Каждого солдата

Проводила хоть одна

Женщина когда-то…

Но хотя и жалко мне,

Сам помочь не в силе,

Что остался в стороне

Тёркин мой Василий.

Не случилось никого

Проводить в дорогу.

Полюбите вы его,

Девушки, ей-богу!

Любят лётчиков у нас,

Конники в почёте.

Обратитесь, просим вас,

К матушке-пехоте!

Полюбите молодца,

Сердце подарите,

До победного конца

Верно полюбите!

Пусть тот конник на коне,

Лётчик в самолёте,

И, однако, на войне

Первый ряд – пехоте.

Пусть танкист красив собой

И горяч в работе,

А ведёшь машину в бой –

Поклонись пехоте.

Пусть форсист артиллерист

В боевом расчёте,

Отстрелялся – не гордись,

Дела суть – в пехоте.

Обойдите всех подряд,

Лучше не найдёте:

Обратите нежный взгляд,

Девушки, к пехоте.

Василий Тёркин - i_037.jpg

Отдых Тёркина

Василий Тёркин - i_038.jpg
На войне – в пути, в теплушке,
В тесноте любой избушки,
В блиндаже иль погребушке, —
Там, где случай приведёт, —
Лучше нет, как без хлопот,
Без перины, без подушки,
Примостясь кой-как друг к дружке,
Отдохнуть… Минут шестьсот.
Даже больше б не мешало,
Но солдату на войне
Срок такой для сна, пожалуй,
Можно видеть лишь во сне.
И представь, что вдруг, покинув
В некий час передний край,
Ты с попутною машиной
Попадаешь прямо в рай.
Мы здесь вовсе не желаем
Шуткой той блеснуть спроста,
Что, мол, рай с передним краем
Это – смежные места.
Рай по правде. Дом. Крылечко.
Веник – ноги обметай.
Дальше – горница и печка.
Всё, что надо. Чем не рай?
Вот и в книге ты отмечен,
Раздевайся, проходи.
И плечьми у тёплой печи
На свободе поведи.
Осмотрись вокруг детально,
Вот в ряду твоя кровать.
И учти, что это – спальня,
То есть место – специально
Для того, чтоб только спать.
Спать, солдат, весь срок недельный,
Самолично, безраздельно
Занимать кровать свою,
Спать в сухом тепле постельном,
Спать в одном белье нательном,
Как положено в раю.
И по строгому приказу,
Коль тебе здесь быть пришлось,
Ты помимо сна обязан
Пищу в день четыре раза
Принимать. Но как? – вопрос.
Всех привычек перемена
Поначалу тяжела.
Есть в раю нельзя с колена,
Можно только со стола.
И никто в раю не может
Бегать к кухне с котелком,
И нельзя сидеть в одёже
И корёжить хлеб штыком.
И такая установка
Строго-настрого дана,
Что у ног твоих винтовка
Находиться не должна.
И в ущерб своей привычке
Ты не можешь за столом
Утереться рукавичкой
Или – так вот – рукавом.
И когда покончишь с пищей,
Не забудь ещё, солдат,
Что в раю за голенище
Ложку прятать не велят.
Все такие оговорки
Разобрав, поняв путём,
Принял в счёт Василий Тёркин
И решил:
– Не пропадём.
Вот обед прошёл и ужин.
– Как вам нравится у нас?
– Ничего. Немножко б хуже,
То и было б в самый раз…
Покурил, вздохнул и на бок.
Как-то странно голове.
Простыня – пускай одна бы,
Нет, так на, мол, сразу две.
Чистота – озноб по коже,
И неловко, что здоров,
А до крайности похоже,
Будто в госпитале вновь.
Бережёт плечо в кровати,
Головой не повернёт.
Вот и девушка в халате
Совершает свой обход.
Двое справа, трое слева
К ней разведчиков тотчас.
А она, как королева:
Мол, одна, а сколько вас.
Тёркин смотрит сквозь ресницы:
О какой там речь красе.
Хороша, как говорится,
В прифронтовой полосе.
Хороша, при смутном свете,
Дорога, как нет другой,
И видать, ребята эти
Отдохнули день, другой…
Сон-забвенье на пороге,
Ровно, сладко дышит грудь.
Ах, как холодно в дороге
У объезда где-нибудь!
Как прохватывает ветер,
Как луна теплом бедна!
Ах, как трудно всё на свете:
Служба, жизнь, зима, война.
Как тоскует о постели
На войне солдат живой!
Что ж не спится в самом деле?
Не укрыться ль с головой?
Полчаса и час проходит,
С боку на бок, навзничь, ниц.
Хоть убейся – не выходит.
Все храпят, а ты казнись.
То ли жарко, то ли зябко,
Не понять, а сна всё нет.
– Да надень ты, парень, шапку, —
Вдруг дают ему совет.
Разъясняют:
– Ты не первый,
Не второй страдаешь тут.
Поначалу наши нервы
Спать без шапки не дают.
И едва надел родимый
Головной убор солдат,
Боевой, пропахший дымом
И землёй, как говорят, —
Тот, обношенный на славу
Под дождём и под огнём,
Что ещё колючкой ржавой
Как-то прорван был на нём;
Тот, в котором жизнь проводишь,
Не снимая, – так хорош! —
И когда ко сну отходишь,
И когда на смерть идёшь, —
Видит: нет, не зря послушал
Тех, что знали, в чём резон:
Как-то вдруг согрелись уши,
Как-то стало мягче, груше —
И всего свернуло в сон.
И проснулся он до срока
С чувством редкостным – точь-в-точь
Словно где-нибудь далёко
Побывал за эту ночь;
Словно выкупался где-то,
Где – хоть вновь туда вернись —
Не зима была, а лето,
Не война, а просто жизнь.
И с одной ногой обутой,
Шапку снять забыв свою,
На исходе первых суток
Он задумался в раю.
Хороши харчи и хата,
Осуждать не станем зря,
Только, знаете, война-то
Не закончена, друзья.
Посудите сами, братцы,
Кто б чудней придумать мог:
Раздеваться, разуваться
На такой короткий срок.
Тут обвыкнешь – сразу крышка,
Чуть покинешь этот рай.
Лучше скажем: передышка.
Больше время не теряй.
Закусил, собрался, вышел,
Дело было на мази.
Грузовик идёт, – заслышал,
Голосует:
– Подвези.
И, четыре пуда грузу
Добавляя по пути,
Через борт ввалился в кузов,
Постучал: давай, крути.
Ехал – близко ли, далёко —
Кому надо, вымеряй.
Только, рай, прощай до срока,
И опять – передний край.
Соскочил у поворота, —
Глядь – и дома, у огня.
– Ну, рассказывайте, что тут,
Как тут, хлопцы, без меня?
– Сам рассказывай. Кому же
Неохота знать тотчас,
Как там, что в раю у вас…
– Хорошо. Немножко б хуже,
Верно, было б в самый раз…
Хорошо поспал, богато,
Осуждать не станем зря.
Только, знаете, война-то
Не закончена, друзья.
Как дойдём до той границы
По Варшавскому шоссе,
Вот тогда, как говорится,
Отдохнём. И то не всё.
А пока – в пути, в теплушке,
В тесноте любой избушки,
В блиндаже иль погребушке,
Где нам случай приведёт, —
Лучше нет, как без хлопот,
Без перины, без подушки,
Примостясь плотней друг к дружке,
Отдохнуть.
А там – вперёд.