Тайны острова Буяна - Шведов Сергей Владимирович. Страница 45

Из крепости мы выехали через северные ворота, откуда начинался, если верить нашему проводнику Кияну, путь на град Катадж. Здесь же у крепостных ворот я неожиданно обнаружил клубок, подаренный мне птицей Сирин и, казалось бы, утерянный безвозвратно. При моем появлении клубок, доселе мирно лежавший в пыли, встрепенулся и резво покатился по дороге. Нам не оставалось ничего другого, как последовать за нашей путеводной нитью.

Дружина бога Велеса была немногочисленной, да и люди в ней были хоть и проверенные, но, мягко говоря, ненадежные. Правда, цель у нас пока что была одна: мы все стремились к таинственному Граалю, и это обстоятельство вселяло уверенность, что мои спутники до определенного момента меня не подведут. Сомнения вызывал у меня лишь Киян, явно подавленный стремительными переменами, произошедшими в крепости за то время, пока он предавался блуду с заезжей ведьмой. Похоже, племянник опасался, что дядя не одобрит его распутного поведения и, чего доброго, учинит спрос с нерадивого служаки.

– Я вам не завидую, господин Киян, – сказал я ему со вздохом. – Чудом выживший во время захвата крепости, но тяжело раненный господин Коломан непременно доложит в высшие инстанции о вашем недостойном поведении. Это же уму непостижимо – заниматься Камасутрой в то время, когда крепость штурмует неприятель!

– Никто нашу крепость не штурмовал, – обиженно огрызнулся племянник высокопоставленного дяди, – вы захватили ее обманом.

– И это вы называете оправданием, господин Киян?! Мало того что вы предатель, так вы еще и дурак, поскольку добровольно открыли перед врагом ворота. Как, по-вашему, должен реагировать начальник на глупость своего подчиненного, приведшую к тяжким и необратимым последствиям.

– Секир башка, – подсказал Марк.

– Есть и еще одно отягчающее обстоятельство, достойный Киян, которое должен принять во внимание любой, даже самый справедливый и гуманный суд: вы проводили время не просто с женщиной, а с суккубом, сиречь дьяволицей. То есть ни больше ни меньше как продали не только тело, но и душу конкурирующей организации. Асмодей сейчас в аду довольно потирает руки, а обманутый вами Ящер пребывает в великом гневе. Кстати, как он выглядит, этот земноводный? Только попрошу без эпитетов, превосходной степени и утомительных для просвещенного ума фантазий.

– Я его видел всего один раз, да и то мельком, – тяжело вздохнул Киян, мучимый, видимо, угрызениями совести. – Он ужасен. Он чудовищно силен. И обладает невероятной магической силой. Вас он сотрет в порошок мановением мизинца.

– Особые приметы?

– Чего? – не понял меня проштрафившийся помощник коменданта.

– Цвет волос, разрез глаз, родинка на щеке или в другом месте.

– Нет у него волос, – насупился Киян. – Абсолютно голый череп. Лапы как у лягушки, только огромные. Родинки на щеке нет, но все тело покрыто броней из костяных пластин, которые не берут ни меч, ни стрела, ни копье. А сам он способен убить любого одним плевком.

– Так он вроде Ящер, а не верблюд? – удивился внимательно слушавший наш разговор Крафт.

– А что такое верблюд?

– Не важно, – отмахнулся я. – Продолжайте, подследственный.

– Дядя Якун сказал, что железы Ящера вырабатывают страшный яд, который, попадая на человеческую плоть, разъедает ее до самых костей. Одного плевка достаточно, чтобы от человека остался один скелет. Кроме того, Ящер способен изрыгать пламя на очень большое расстояние. А с помощью магии он может вызвать бурю в озере и обрушить потоки воды на град Катадж, затопив его практически полностью. Еще он читает мысли окружающих его людей и способен подчинить их своей воле.

– Гипнотизер, значит.

– А что такое гипнотизер?

– Не важно. А внешне он похож на Коломана?

– Нет. Он значительно крупнее. Коломан в своем естественном обличье рядом с ним, как я рядом с Коломаном. К тому же у Коломана и других земноводных оборотней морды плоские, а у Ящера рыло вытянутое. И зубы в пасти огромные. Говорят, он и в огне не горит, и в воде не тонет.

– Сексуальные пристрастия?

– Девственницы.

– А разве он не мечет икру? – удивился Марк.

– Икру мечут его подручные оборотни, а Ящер – бог.

– Как часто вы отправляете ему девственниц?

– Раз в неделю.

– И никаких иных жертв, кроме девственниц, он не признает?

– Нет, почему же. Раз в месяц мы отправляем ему тридцать молодых мужчин, но этих он использует для поддержания организма.

– Это в каком смысле?

– В качестве пищи,

– А девственницы назад не возвращаются?

– Нет, по слухам, они становятся русалками, а там кто его знает.

– И горожане согласились платить этому уроду такую страшную дань?!

– А что нам еще остается? С гоблинов он берет много больше. Их мясо ему пришлось по вкусу. Кроме того, он забирает всех пленных, захваченных в войнах против соседних племен.

– Аппетит у него, однако.

– Так у него целая свита оборотней, их тоже кормить надо.

Какая жалость, что я отпустил Коломана, – этого людоеда следовало бы повесить. К сожалению, удачные мысли приходят мне в голову, когда поправить уже ничего нельзя. Впрочем, в первую очередь мне следует добраться до пахана, а уж с шестерками мы как-нибудь потом разберемся.

– А о Граале вы что-нибудь слышали, Киян? – спросил Вацлав Карлович.

– Только то, что Ящер бережет его пуще глаза. Ибо от Грааля зависит его жизнь и могущество.

Большой город открылся нашим взорам внезапно, словно какой-то художник вдруг нарисовал его трепетной рукой на девственно чистом полотне. Уже издалека город поражал воображение, а когда мы подъехали ближе, то и вовсе впали в изумление. Более красивых и величественных зданий мне видеть еще не приходилось. В последние годы мне привелось поездить по миру, так что было с чем сравнить. Скажу откровенно, города, равного по красоте Катаджу, на белом свете нет и никогда не было.

– Катадж построили гипербореи, – пояснил с гордостью Киян. – Именно здесь они задавали свои знаменитые пиры. А пресытившись жизнью, которая длилась тысячелетия, они бросались в священное озеро с высокой скалы. Именно оттуда жрецы теперь сбрасывают жертвы, дабы ублажить страшного бога.

– А куда подевались гипербореи?

– Одни говорят, что вымерли, после того как духи озера похитили у них Грааль. Другие утверждают, что гипербореи – это мы, жители славного града Катаджа, утратившие со временем самые ценные качества своих предков в результате бездумных браков с представителями окружающих племен. А дядя Якун говорит, что верны обе эти версии. Вот только Грааль у гипербореев не похитили, а они сами выбросили его в озеро во время внезапно вспыхнувшей усобицы и тем самым нанесли страшный урон своим несчастным потомкам. Грааль, приносивший на протяжении столетий счастье гипербореям града Катаджа, стал служить злым силам, а мы стали их рабами.

Град Катадж не был обнесен городской стеной, – видимо, построившие его могущественные гипербореи никого на этом свете не боялись. И, в общем, были в своей беспечности правы. Враг, оказывается, таился не вовне, а внутри. И имя этого врага алчность и властолюбие. Я смотрел на сложенные из белого камня и словно парящие в воздухе здания, пытаясь разгадать секрет их поразительной легкости и даже, можно сказать, прозрачности. Такие дома могли строить только очень счастливые люди. Но золотой век миновал, и теперь в этих распахнутых навстречу миру белоснежных домах вынуждены были существовать обычные смертные. И мечтали они, наверное, только о том, как бы перестроить свои жилища в соответствии с велением времени. Видимо, в этом и заключалась трагическая ошибка моего отца – он рассчитывал найти в граде Катадже титанов, но здесь давно уже обитали просто обыватели, готовые склонить головы не только перед благородным Гогом, но и перед Ящером. Более того, готовые платить этому исчадию подземного мира страшную дань.

Клубок, подаренный птицей Сирин, подкатился к грандиозному сооружению, в котором мы без труда опознали храм Ящера. Однако в этот раз мы не последовали за клубком. Мне хотелось захватить верховного жреца Якуна врасплох, дабы потом, сломленного и растерянного, принудить к сотрудничеству. Достойный Киян повел нас к цели окольными путями. Мы долго петляли по улочкам Катаджа и наконец добрались до черного входа храма. В отличие от улиц города, где царило оживление большого муравейника, здесь было подозрительно тихо. На входе нас никто не остановил. Видимо, жрецы храма Ящера считали, что дурная слава этого жуткого места – самая надежная защита от людей с подобными намерениями. Впрочем, наши намерения были благородными, но именно поэтому они не сулили ничего хорошего ни Якуну, ни его плутоватым подручным. Мне очень хотелось увидеть человека, предавшего моего отца, и задать ему несколько вопросов.