Вечная Любовь - Нагорнов Николай. Страница 41

Не слышишь. Бросаешь в лицо мне секунды.

Где же тебя теперь найти... Ты говорила о Новом Городе. Да, о Новом Городе. Если твой электропоезд уже не летит по рельсам. Но здесь до вокзала четверть часа, еще можно успеть.

Стены, крыши, деревья сливаются за окном машины в летящую пеструю полосу.

Разделились. Остановились. Деревья, крыши, стены.

"Восток - Запад" над расписанием в прохладном зале. "Старый Город - пасс. - Новый Город. 17.30 ежедневно". И снова электронное время над головой: 17.37.

Такие невозможные опоздания просто так не бывают.

Значит, мне дано время на размышления до завтра: хорошо подумать, зачем ты мне послана, странная женщина - чтобы сбить с цели или, напротив, привести?..

Или для того, чтобы расколдовать тебя как Спящую Красавицу.

Или для чего-то другого...

Сто дождей будут падать на мир, сто ветров.

Зачем же и сам дан тебе... И как быть теперь с Эльвирой, где-то ждущей меня в дневной тиши своих концертных залов, в дневной тени своих библиотек... А может быть, совсем уже не ждущей.

Светло-матовый от весенней пыли Старый Город плывет за окнами трамвая.

Вот и вечер. И будут тихо вздыхать гитары, и снова влюбленные в плывущих сумерках будут медленно идти по улицам юности моей. И как же это прекрасно: все снова повторится, просто повторится, и не надо ничего нового, и пусть жизнь будет вечным возвращением, вечным повторением чудесных мгновений радости и надежд, тайным ожиданием чуда, снова и снова приходящим к новым и новым людям, и это вечное чудо придет и к ним в вечерней мягкой тени тополей и тайно благословит их, и они поймут это не сразу, но запомнят навсегда, и память об этом тайном чуде даст им силу и свет в дни, когда им будет трудно...

Женщина, каких не бывало. И это после того, как за последние годы научился быть свободным от всякого женского гипноза обаяния. Для чего ты мне дана?

Или это встреча со своей Анимой, женской половиной своей души. Победить "тень" женщины - преодолеть сотни подводных камней женских хитростей, уловок, мнимых слабостей, игры на жалость, боевых вспышек...

Одна ли земная жизнь дана человеку?

Возможно, мы были рядом с тобой уже не одну земную жизнь, если человеку вообще дана возможность возвращаться на Землю для какого-то свершения... И завязали много узлов, что сейчас надо развязать.

Поэтому от такой женщины все равно никуда не исчезнешь.

Но если сейчас стараться избежать тебя, этим завяжется только новый узел.

А можно ли сейчас, за одну жизнь, развязать с тобой все наши узлы, хоть бы они тянулись уже тысячи лет?

Но можно погрузиться в свою генетическую память и пере-прожить все прошедшие жизни моих предков и ее - в разных мирах, странах и тысячелетиях, перепрожить с полным все-прощением, всюду побеждая твою "тень" и свою...

И у тебя будут разные имена и облики. Как и у меня.

Как странно, какой затягивающей утешительной болью начинают переливаться электронными слезами сердца арпеджио синтезаторов - так похоже это на музыку Римского-Корсакова с его мистическими мирами, на взлеты духа Фридриха Ницше, на Александра Блока с его бесконечно любимыми Прекрасными Незнакомками, на отца психоанализа Зигмунда Фрейда, на Иосифа Бродского в нобелевском фраке, на Александра Грина с его летающими людьми, на непонятного никому и непонятого никем Николая II, святого царя-мученика...

Чем все эти люди похожи? Они рождены в один и тот же год цикла времени.

В этом цикле 12 лет. По числу апостолов. И люди, рожденные в один и тот же год цикла, живут под эгидой этого апостола и могут принять всю полноту его благословений... Или не принять.

А в гигантской вакуумной яме, названной космосом, каждый год обозначен каким-то нелепым именем зверя - "крыса", "змея", "свинья"...

Трансформа дискретного времени

Такси снова стоит у бензоколонки.

Той же самой, что и вчера.

"Yesterday

All my troubles seems so far away"...

И серая лента трехкилометровой плотины уходит вдаль, к медленно клонящемуся за далекие лесные холмы солнцу. Горизонт открыт. И солнце за светлыми золотистыми облаками.

- Осваиваем сельскохозяйственную технику! - снова рассмеялась ты, поймав мой взгляд на твоем пакете с каким-то разноцветным европейским трактором, - на сей раз уже не рядом, уже не наяву, а только в памяти о вчерашнем таинственном дне.

Запрокинутый спокойный взгляд неба отражается в окнах нечеловеческого твоего дворца науки над моей головой.

Такси вчера так и стоит там, у бензоколонки, словно выпавшее из времени. И всегда будет стоять там вчера. И солнце вчера будет висеть в этот миг в одной точке эклиптики уже вечно.

Я не движусь во времени из прошлого в будущее - время само наплывает на меня. Или я, неподвижный, въезжаю в будущее вместе со всей планетой из прошлого... И будущее - неощутимо, как воздух, но сгущается в настоящем и, затвердевая на глазах, навсегда отъезжает в прошлое неразрушимыми уже пластами, срезами, похожими на годовые кольца спиленного дерева, равными по толщине: - 1 с - 1 с - 1 с - ... Одна секунда - Одна секунда - Одна секунда -...

Если извлечь их из памяти и запустить с какой-нибудь постоянной скоростью, как кинокадры, каждый из которых неподвижен, то время в прошлом поплывет, пойдет или полетит с той скоростью, какую мы придадим ему сами, и тогда отпечаток твоей руки в воздухе, в пространстве, сложится с другими, отстоящими от него на миллиметр-миллиметр-миллиметр-... И твоя рука вдруг оживет во времени и протянется ко мне, и прозвучит твой голос, застывший во времени на одном звуке.

И это уже навсегда, навсегда.

Вчера там все еще поет Прешес Уилсон: "2Up up up and away! To the sky flying I!"

И колея уходит в Небо - вверх - вверх - вверх... И девочка боится взлетать туда. Ей просто страшно, сама не знает почему.

Что же такое бесконечное множество форм Времени?

Время может ускоряться или замедляться, становиться дискретным или кольцеобразным, хаотическим или безграничным, многомерным, безмерным или останавливаться... или плыть назад в каком-то таинственном хроно-реверсе, или захлестываться в хроно-петли, или развязываться из этих петель-узлов и распрямляться в линию, или сворачиваться в спираль - и это чудо, это чудо...

Сто дождей будут падать на мир, сто ветров.

Но это же всего лишь формы времени!

А содержание времени?

Какое же вдруг странное предчувствие поднимается откуда-то из глубин сердца... Надо отойти от этого дворца точных наук как можно дальше, по траве, к берегу Вечной Реки, чтобы не упустить это прозрение, чтобы холодный дух рацио не окрал это таинственное пред-ощущение, и сесть где-нибудь на берегу, и вслушаться в себя.

А содержание времени... а наполнение времени - это волны любви Неба к человеку и человека к Небу, волны времени - это волны любви, что приходят и уходят, возвращаются и нарастают, наполняют собой душу, и время помнится по силе, огненности или мягкости любви или... пустоте, где не осталось уже любви. А не по датам и хронологиям.

И отпечаток твоей руки во вчерашнем воздухе нальется любовью и оживет.

Глава 8

Я = ТЫ

или поэма виртуальной реальности

Отпусти нас, чудовище-Время, в полет сквозь тоннели столетий.

Бывают ведь добрые и мудрые чудовища. Как премудрый змей Каа в сказке о Маугли.

Стеклянная дверь бросила блики в лицо, приняла, но не отразила. АСУ-88-II. А/яз. Б-213. ASCII-коды твоей группы, лекции, аудитории.

Для чего мы с тобой вдруг посланы друг другу, девочка-женщина?

Для того, чтобы соединять веру и разум в духе взаимной любви. Наверное, так.

"Credo quia absurdum".

Эта формула Тертуллиана была когда-то полезна, чтобы рассоединить веру и плоский, "слишком человеческий" земной рассудок. Но далее шло очищение соборной души человечества и пришло время новому, когда люди уже могли справиться с ним

"Credo ut intelligam".