Номер 10 - Таунсенд Сьюзан "Сью". Страница 43

— Благотворительный вечер на постройку колодцев в Свазиленде.

Автомобиль медленно полз вперед, и Адель попросила водителя позвонить секретарю сэра Найджела Хэмблтона и передать ему, что супруга премьер-министра торчит в пробке.

— Как бы вы отреагировали, если бы я вам сказала, что намерена уйти в отставку с неоплачиваемой добровольной должности — супруги премьер-министра? — спросила она у Люсинды.

— Вы, значит, надумали развестись с Эдом? — уточнила Люсинда.

— Нет, — ответила Адель, — просто хочу попробовать не выполнять эту работу.

— Пока ваш новый нос можно будет показывать на людях, пройдет месяца два, не меньше. Вам нужно уехать, Адель, куда-нибудь, где тепло, и взять с собой Поппи. Не работайте, толстейте себе на здоровье. Мы, женщины, из кожи вон лезем, а ради чего? Я имею в виду, какой во всем этом смысл, Адель?

Сэр Найджел ждал их в приемной своего консультационного кабинета. Он часто видел этот печально известный нос на фотографиях и в кино и как-то буркнул жене:

— Боже, Бетти, вот бы мне до него добраться.

И вот — пожалуйста. Сэр Найджел едва сдерживался, чтобы не наброситься на знаменитый нос сразу, ощупать его контуры, осмотреть хрящи и оценить ноздри. Он провел Адель и Люсинду в свой кабинет, где изысканно поболтал о реконструктивной хирургии. Недавно он починил перегородку одному второстепенному члену королевской фамилии, потому что нос у того втягивал кокаина больше разумного.

Наконец настал момент, когда все трое обратились к причине визита Адель. Сэр Найджел предотвратил все возможные неловкости, зайдя в дебри науки и технологии.

Он измерил и выверил нос Адель до энной степени. Обследовал его внутри при помощи маленького фонарика на гибкой трубке. Закидал Адель вопросами по поводу носа. Затем он притворился, что взвешивает все плюсы и минусы назальной реконструктивной хирургии, и предположил, что Адель — весьма подходящий кандидат для такой хирургии. Он спросил ее, не хочет ли она какой-либо конкретный нос.

Адель сказала:

— Хочу, чтобы он был гораздо меньше, что-нибудь как у Барбры Стрейзанд.

И сэр Найджел ответил:

— Думаю, мы сделаем лучше, миссис Флорэ-Клэр. Он усадил ее перед компьютером и велел сидеть совершенно неподвижно, потом постучал по клавишам, и на экране появилось лицо Адель. Тогда он стал накладывать на нос Адель носы из каталога. Ей очень понравился нос Клеопатры — он придавал ей вид уверенный и властный. Софи Лорен не годилась — слишком маленькие получались глаза, хотя сам по себе нос был красивый. Грета Гарбо была идеалом. Адель его и заказала, настояла на том, чтобы уплатить задаток, и спросила, можно ли получить нос прямо завтра.

Сэр Найджел сказал, что придется переиграть график работы. Он обещал заняться ею прямо с утра и велел после полуночи ничего не есть и не пить.

Морган снял карусель с кроватки Поппи. Раз ему поручили уложить ее спать, то делать он это будет на своих условиях. Она лежала на спине и наблюдала за ним через деревянные прутья кроватки. Он подвинул низенький стульчик и начал рассказывать Поппи вечернюю сказку:

— Как-то раз, давным-давно, в 1856 году, родился в Шотландии мальчик по имени Кейр Харди [71]. В восемь лет он бросил школу и пошел работать. А в возрасте десяти лет уже работал в шахте. Вдумайся, Поппи: десятилетний ребенок трудился в темноте, глубоко под землей. Он выучился в вечерней школе и стал журналистом, а потом баллотировался в парламент, как папа. Он образовал Независимую лейбористскую партию.

Поппи захныкала. Она сбросила одеяла и замолотила ручками и ножками в мятно-зеленых ползунках. Моргана поразило, как быстро она завела себя до уровня истошного крика, в полный рот, он не смог это долго вынести, вернул на место американскую карусель и завел механизм.

Подъезжали к Лестеру. До Лондона оставалось сто миль.

— Не хочу домой, Джек, — сказал премьер-министр. — Может, удастся продлить выходные?

— Для меня это не выходные, — заметил Джек. — Я на работе.

— Бросьте, Джек. Это же просто фантастика, потрясающе прикольно.

Джек ненавидел слово «прикольно». Он считал, что это слово ничего общего не имеет с радостью и им злоупотребляют любители грубо пошутить, например столкнуть человека в бассейн. Этим словом часто пользовался Ричард Брэнсон [72].

— Вы узнали что-нибудь новое? — прямо спросил Джек.

— Только то, что люди, кажется, по-прежнему, так сказать, гнут свою борозду, несмотря на требования правительства.

— Могли бы делать борозду и прямее, если дать им плуг получше и лошадку покрепче, — заметил Джек.

— Лошадку? — удивился премьер-министр. — Я говорю о высокотехнологичном сельхозоборудовании.

— Вот что я вам скажу, Эд, интересный был бы эксперимент — устроить в нашей стране демократию и посмотреть, что получится, правда?

Премьер-министр возмутился:

— Великобритания по праву считается колыбелью демократии.

Джек сказал:

— Ну да, ребенок из колыбели упал в ванну, с водой его и выплеснули.

Али надоело слушать обмен такими сложными метафорами, и он включил радио.

Джек повернулся посмотреть реакцию премьер-министра. Тот с равнодушным видом вертел в руках цыганские кольца-серьги, которые купил в страт-фордском магазине «Аксессуары».

Они ехали мимо рядов больших домов. В одном из палисадников женщина в сари подрезала куст, в другом темнокожая семья любовалась новеньким автомобилем. Белые попадались не часто.

Премьер-министр это подметил, а Джек тоном экскурсовода проинформировал:

— Город Лестер полным ходом готовится стать первым городом Великобритании, в котором будет преобладать этническое большинство.

— Ваши женщины не хотят рожать детей, иннит, — рассмеялся Али.

Внезапно Джек осознал свою бездетность и пробормотал:

— У наших жен есть жизнь и без материнства.

— А моя жена, Адель, великолепно умудряется лавировать между работой, детьми и общественной деятельностью, — похвастался премьер-министр. — Уж и не знаю, как у нее получается.

Мимо мелькали магазины с индийскими и пакистанскими названиями. В кинотеатре шел бомбейский фильм. Между обувной лавкой «Рахки» и переводческим агентством «Аман» находился филиал Банка Индии. Али сказал, что пока Джек и премьер-министр будут у Нормы, он смотается к троюродному брату, который живет у эстакады в Белгрейв.

— Полагаю, вы снова насладитесь любимыми блюдами, — сказал премьер-министр, поглядывая на рестораны и магазины кулинарии.

Али озадаченно посмотрел на него.

— Мое любимое блюдо есть где угодно, — сказал он. — Это пицца с морепродуктами.

Такси ехало по району, где Джек родился и сам себя воспитал. Проезжая мимо кособоких муниципальных домов, Али покачал головой:

— Что-то мне не нравится вас тут оставлять. Вы уверены, что не хотите напрямик в Лондон?

Премьер-министру страшно хотелось оттянуть возвращение: на него уже начинало давить бремя ответственности. Он ответил:

— Нет, мы должны навестить мать Джека и выяснить, почему она не отвечает на звонки. Мы в полной безопасности, нас охраняет система видеонаблюдения.