Приятно познакомиться - Твердов Антон. Страница 70
Господин Полуцутиков докурил сигару и бросил ее под ноги. Потом посмотрел на часы.
— Странно, — пробормотал он. — Сколько времени прошло, а все еще результатов действия моей машинки «Материализатор мыслей» не наблюдается. Наверное, подвал больше, чем я думал. Пойду посмотрю.
Звуки его голоса не успели еще угаснуть окончательно в промозглом воздухе подвала, как из кармана кожаного пиджака Полуцутикова раздалась приглушенная трель мобильного телефона. Недовольно скривившись, господин Полуцутиков сунул руку в карман, выудил телефон и, проговорив:
— Кому я еще мог в такое время понадобиться? — нажал кнопку «YES».
— Господин Полуцутиков, это вы? — затрещал в динамиках взволнованный женский голос.
— Кто же еще? — отозвался Полуцутиков. — Я.
— Это Анна! — запоздало представился абонент. — Видите ли, в чем дело. Кстати, извините меня за поздний звонок.
— Скорее ранний, — сказал господин Полуцутиков. Узнав голос Анны, он помягчел. — Не извиняйтесь, я еще не ложился. Что у вас?
— Выполняя ваши инструкции по поводу дальнейших этапов мучительной смерти господина Андреева, — заговорила Анна, — я столкнулась с некоторой непредвиденной трудностью.
— С какой? — забеспокоился Полуцутиков. — Что, Андреев кони двинул? В смысле, помер?
— Н-нет.
— Ф-фу-у. Напугали. — Полуцутиков даже засмеялся, настолько поначалу напугала его мысль о том, что враг его, Андреев, мог коварно скончаться, так и не испив до конца чашу страданий. — Значит, пока жив. А что случилось? Сбежал?
— Нет, он до сих пор у меня, — успокоила Анна. — Дело в другом.
— Так в чем же? — повысил голос Полуцутиков и даже нетерпеливо притопнул ногой. — Ну, не тяните!
— Он. Я вам по порядку расскажу, а то все сразу затрудняюсь. Итак, выполняя ваши инструкции по поводу дальнейших этапов мучительной смерти господина Андреева, проделала следующее — сразу после того, как сделала вам по телефону доклад, я напоила Андреева водкой, а когда он упал, будила его через каждые пять минут, пока сердце у него не стало работать с перебоями. После этого я оставила его в покое на четыре часа, а потом снова разбудила, предварительно связав по рукам и ногам, а на столик поставила полную стопочку, близко от него, но так, чтобы он не смог дотянуться. Мучился он два часа, а потом пик похмелья миновал.
Господин Полуцутиков содрогнулся.
— Затем я перетащила Андреева в ванну, полную доверху канцелярских скрепок.
— Хм, — сказал Полуцутиков. — Неплохо.
— Суть в том, — воодушевляясь по ходу рассказа все больше и больше, продолжала Анна, — что если в ванне лежать неподвижно, то не так уж и больно. А если хоть немного пошевелиться…
— Так он мог и не шевелиться, — заметил Полуцутиков. — Тут вы дали маху.
— Нисколько! Не шевелиться он не мог! Его трясло после вчерашнего, как на электрическом стуле. Когда он порядочно пострадал, я его из ванны вынула. Ну, в общем, долго рассказывать о том, что пришлось Андрееву перенести потом, а я вам совсем по другому поводу звоню.
— Нет уж, расскажите! — потребовал господин Полуцутиков. — Я хочу знать все до конца!
— Ну, заперла в одной комнате с четырьмя актерами из «голубого» порно, заставила пропеть весь годичный репертуар Олега Газманова, заставила вычистить изнутри работающую на полную мощность духовку, а когда он сказал, что ему жарко, пихнула под холодный душ. Через час он начал кричать, что ему стало холодно, я бросила ему включенный электрообогреватель. И так далее.
— Аи, славно! — воскликнул господин Полуцутиков. — Славно! Так в чем же ваша проблема?
— Знаете, — Анна заметно понизила голос, — последние мучения он перенес стоически, хотя еще день назад орал благим матом, когда я ему ради шутки каблуком на пальцы наступала. Мне кажется, — она вздохнула, — что Андреев стал более терпим к боли. Такое может быть? Он теперь просит, чтобы я надела кожаное белье, взяла в руки хлыст и наказала его как следует. Мне даже думается, что ему неожиданно стало нравиться страдать!
— Все может быть, — подумав, ответил господин Полуцутиков.
— В таком случае не теряют ли смысл мои старания?
— Никогда! — твердо проговорил Полуцутиков. — Действуйте, действуйте и еще раз действуйте! Найдите такую пытку, чтобы его до мозга костей проняло! Экспериментируйте, как говорится, на здоровье. Я вас не тороплю. И помните о гонораре!
— Спасибо, — с чувством сказала Анна. — Еще раз извините за поздний звонок, но я так волновалась.
— Ничего, — легко ответил Полуцутиков — похоже, разговор с Анной здорово поднял ему настроение. — До свидания.
— До свидания.
Сунув телефон в карман, господин Полуцутиков пошел в первый попавшийся подвальный коридор, насвистывая какую-то веселую песенку.
— Из-за тебя все, дурака! — ворчал Антон, шагая по подвальным коридорам рядом с пристегнутым к нему Витей. — Надо же забраться так, что и не выбраться теперь. А Полуцутиков сейчас нас ищет. Чего ты бормочешь?
Витя залепетал что-то, указывая куда-то назад и в сторону, туда, куда Антон и не думал смотреть, увлеченный своими мыслями. Говорить громче и требовательнее Витя не осмеливался. Полчаса назад, когда он, благополучно облегчившись, повеселел и стал требовать себе пива и конфет, обозленный до крайности Антон вытащил из своих брюк ремень и с удовольствием напорол ему задницу. Хоть боль, пережитая Витей, не была очень уж сильна, сам факт наказания смутил его настолько, что теперь он вел себя, как говорится, тише воды ниже травы.
— Куда вот идти теперь? — продолжал сердиться Антон. — Ты помнишь, какой дорогой мы сюда шли? Не помнишь? Да и как тебе помнить, если ты летел, будто паровоз, ничего вокруг не замечая. Чего, говорю, ты бормочешь? Не отставай! Тащить тебя еще на буксире. И чем это тут стало вонять? Как будто вареньем прокисшим и залитым медом и прочей приторной гадостью.
— Коровка! — осмелился наконец проговорить Витя.
— Чего? Сам корова! Самая настоящая, судя по тому, сколько навалил. Обзываться начал, да? А по заднице хочешь еще?
— Не, — плаксиво протянул Витя и все-таки повторил: — Коровка.
— Ну знаешь! — Антон остановился и демонстративно стал расстегивать ремень. Громыхнув пряжкой, он поднял взгляд на Витю, уверенный в том, что тот не сводит перепуганных глаз с орудия наказания, но Витя смотрел куда-то совсем в другую сторону. Заинтересовавшись, Антон тоже глянул туда. И обмер, забыв о расстегнутом ремне.
Позади них в узком подвальном коридоре стоял громадный бык с тяжелым кольцом в ноздре. В самый первый момент Антон подумал не о том, что здесь делает это животное и как оно сюда попало, а о том, в какую сторону ему лучше убежать, потому что характер поведения быка не оставлял никаких сомнений относительно дальнейшего хода событий. Бык стоял, напружинившись, наклонив мощную башку вниз, скреб копытом подвальный пол, возбужденно сопел и, готовясь к рывку, покачивал чудовищными рогами, на одном из которых торчала пробитая насквозь форменная милицейская фуражка.
— Коровка! — радостно залепетал Витя, делая шаг навстречу быку. — Бу-бу-бу. Поиграть!
— Он тебе сейчас поиграет, дурак чертов, — захрипел Антон, стараясь изо всех сил удержать явно не понимающего всю серьезность ситуации Витю, — не ходи к нему. Назад!
Бык коротко замычал и отступил назад, как понял Антон, для того, чтобы увеличить себе дистанцию пробега перед броском. А Витя как ни в чем не бывало пер прямо на громадные острейшие рога и делал пальцами свободной руки «козу».
— Назад! — приглушенно рявкнул Антон и, изловчившись, пнул Витю под коленку. — Ремня сейчас получишь!
Услышав слово «ремень», Витя остановился, озадаченно и печально посмотрел на быка, но спорить с Антоном не стал. И медленно поплелся назад, очень расстроенный тем, что ему не дали поиграть с «коровкой».
Бык взревел и, оглушительно фыркнув, замотал головой, словно пытаясь еще сильнее разозлить себя перед схваткой.