Мрачный и опасный - Уилсон Патриция. Страница 7
– Тетя предупреждала меня, что я могу нарушить границы чужих владений, – умудрилась она сказать спокойно и даже довольно весело. – Но, честно говоря, я не думала, что кого-то может смутить или рассердить такой пустяк, как мое присутствие на тропе, идущей вдоль обрыва. И вряд ли меня по ошибке можно принять за банду юных хулиганов, крадущихся, чтобы напроказить, да и слишком много лет прошло с тех пор, как я сама лазала в чужие сады за яблоками.
С минуту он молча смотрел на нее, слегка приподняв брови, и всю веселость Кэтрин как рукой сняло. Она увидела, что его полночно-черные глаза начинают подозрительно мерцать, и где-то там, в их глубинах, вспыхивают серебристые искры. Но когда на его губах промелькнуло нечто вроде улыбки, она осторожно перевела дыхание. Однако облегчение не было полным, ибо один Бог знал, что могло значить его веселье. Кстати, такое подобие улыбки не назовешь признаком хороших манер. Если это и юмор, то ледяной, отмеренный какой-то очень точно взвешенной порцией. Темные глаза сузились, образовав дотошливо-внимательный прищур.
– Ну? – Она агрессивно вздернула подбородок и, поскольку он ничего не сказал, продолжила: – Что вы предпримете? Дадите мне разрешение на продолжение вторжения или выпроводите меня со своей территории со всеми подобающими случаю церемониями?
– Что вы здесь делали?
– Рисовала дикую природу. Это место над обрывом точно соответствует тому, что мне требуется в настоящий момент.
– В самом деле? – спросил всадник холодно, явно скучающим голосом, затем обернулся и посмотрел в ту сторону, откуда она шла. – И что же там рисовать? Морских чаек?
Кэтрин показалось, что он насмешливо усмехнулся, и это ее задело.
– Нет, морских чаек я могла рисовать и возле коттеджа моей тетушки, с чайками все гораздо проще. Но мне необходимо было рисовать именно здесь, посидеть на заброшенной земле, заглянуть и травы, чтобы… – Кэтрин вдруг рассердилась на себя, чего ради она пускается в столь подробные объяснения? – Знаете, вы мне просто скажите, могу ли я прийти сюда рисовать завтра, а может, и еще день-два, чтобы закончить свою работу? Просто ответьте, могу ли я прийти или вы будете настаивать на неприкосновенности своих владений, и покончим с этим.
Грозные брови при ее нахальных словах нахмурились, и он буквально пронзил собеседницу взглядом, глаза его озаряло темное пламя. Кэтрин показалось, что он коварно проник в ее мысли и увидел, какого страха нагнал на нее, но она продолжала держаться весьма храбро.
– Ну, если вам угодно, – наконец буркнул он, выказывая такую малую заинтересованность в ее мелких делишках, что Кэтрин это показалось весьма обидным.
Какая странная перемена: сначала дико напугал ее своим появлением, а теперь вдруг – полное безразличие. Она бросила на него сердитый взгляд и продолжила свой путь. Какого черта этот тип явился перед ней в образе сущего демона? Неужели только для того, чтобы напугать? Ну так пусть знает, напугать ее непросто. А если она и испугалась, то виду не подала, так что у него вряд ли есть повод ликовать, считая, что своей идиотской цели он добился. Глупо все это…
Думая так, Кэтрин шла, затаив дыхание и надеясь, что он повернет свою огромную лошадь и уедет пугать еще кого-нибудь, если таковые в его пустующем поместье найдутся. Но он не повернул лошадь, видно решил пугать ее и дальше, чем вызвал у нее дикое раздражение. Он тронул поводья и вмиг оказался рядом с ней.
Лошадь своим приближением затруднила ей путь по опасному участку тропы. Впрочем, преследователь явно не имел цели спихнуть ее с обрыва. И все же огромные размеры коня мешали ей беспрепят ственно двигаться по середине тропы. Один неверный шаг, и больная нога может подвести. А тут возникло еще одно неудобство: тропа здесь подходила слишком близко к краю обрыва, это было едва ли не самое опасное место на всем пути.
– Кто ваша тетя? – спросил Джейк Трелони, прервав затянувшееся молчание.
– Клэр Холден, – ответила Кэтрин, подавив раздражение и взглянув на него со всем возможным миролюбием. – Она живет в «Джесмин-коттедже», в конце этой тропы, там, где…
– Мне известно, где находится «Джесмин-коттедж». Знакома и мисс Холден. Весьма энергичная леди. Когда я был мальчиком, она однажды отвесила мне оплеуху.
– По заслугам, я думаю, – пробормотав Кэтрин, вспомнив, что ее тетя была некогда единствен ной учительницей в маленькой сельской школе. Таковы были методы ее обучения?
– Нет, это не связано со школой. Просто мы с ребятами лазали к ней в сад за яблоками, а попался я один.
– Ах, значит, имело место вторжение на чужую территорию! – удовлетворенно воскликнула Кэтрин, отметив про себя, что подобное преступление, когда оно касалось лично его, он смягчил словом «просто».
Она торжествующе взглянула на него, за что тотчас поплатилась, оступившись на неровной тропе и теряя равновесие.
– Осторожнее!
Всадник быстро наклонился и, прежде чем она успела упасть, поддержал ее под руку, от чего Кэтрин пришла в сильнейшее смущение, тотчас сменившееся раздражением.
– Если бы вы не толклись здесь со своей жуткой лошадью, мне ничто не грозило бы. – И она сердито вырвала у него свою руку.
Теперь, когда он наклонился к ней, Кэтрин совсем близко увидела его глаза, и близость их потрясла ее чуть не до основания. Раньше ей казалось, что вообще все черные глаза холодны и невыразительны, а взгляд их подобен взгляду змеи. Но глаза, смотревшие на нее теперь, были прекрасны в обрамлении густых темных ресниц. Она почувствовала, как рассеивается ее раздражение, как под властной силой его взгляда к ней приходит успокоение, и ей вдруг захотелось смягчить свою резкость.
– Я пыталась как-то отстраниться от этого огромного животного и в то же время отвечала на ваши вопросы. Трудно делать два дела сразу – и смотреть себе под ноги, и поворачиваться к вам для беседы.
– Не лучше ли было бы сконцентрировать все внимание на тропе? – довольно ехидно спросил он.
Тут она снова начала сердиться.
– В таком случае, вам, возможно, следовало бы уехать и оставить меня одну. Я привыкла смотреть на людей, когда они обращаются ко мне. Это называется хорошими манерами.
Хозяин поместья бесспорно знал о существовании хороших манер, Кэтрин не сомневалась в этом, но ей хотелось как-то задеть собеседника. Пусть не думает, будто она, как последняя идиотка, уставилась на него из-за его прекрасных глаз.
Он выпрямился и позволил ей идти дальше, но когда Кэтрин, с облегчением вздохнув, собралась продолжить путь, вдруг вновь наклонился, подхватил ее и, легко взметнув в воздух, усадил перед собой. Это произошло настолько неожиданно и быстро, что у нее в полном смысле слова перехватило дыхание. Она оказалась прижатой к его сильному телу, а рука его железным обручем охватывала ее за талию. Впрочем, корзину свою Кэтрин из рук не выпустила, даже и в такой ситуации дорожа наработанным материалом.
– Это наверняка будет наилучшим решением проблемы, – бесстрастно заговорил он. – Я смогу теперь выпроводить вас со своей территории, не опасаясь за ваше здоровье.
– Отпустите меня! – едва переведя дыхание, воскликнула она, пытаясь отодрать от себя его руку. – Это безобразное насилие!
– Нет, это обыкновенное сочувствие, – спокойно проговорил он, хотя в голосе его вновь послышались мрачные нотки. – Вы устали, нуждаетесь в помощи, а путь по краю обрыва небезопасен.
– Это вы сделали его опасным! – пылко возразила Кэтрин. – Пока вы не появились, я прекрасно здесь ходила, и не раз.
Она была перепугана его близостью, перепугана таким большим расстоянием от земли – словом, все было ужасно. А главное, скоро они окажутся на том совершенно пустынном и безлюдном участке пути, где тропа глубоко врезалась в землю. Если он так нагло действует на открытом пространстве, можно только догадываться, как он поведет себя в глухом углу…
– Кажется, вы не совсем здоровы?
Вопрос застал Кэтрин врасплох и, хотя прозвучал вполне миролюбиво, взбесил еще больше. Весьма своеобразный способ разговаривать с незнакомыми людьми. Ей хотелось как-нибудь вырваться, но она страшилась слишком резким движением испугать лошадь.