Вторая жизнь - Уинстон Энн Мэри. Страница 45

Бен двинулся по ковру к ней, глаза у него горели.

— Не так часто дом остается в нашем распоряжении. Может быть, организуем вечеринку для двоих перед камином?

Это звучало заманчиво. Но сначала она хотела рассказать ему, чтобы потом вместе отпраздновать.

— Бен, сядь, пожалуйста. — Она похлопала по подушке кушетки, приглашая его сесть. Он остановился перед ней.

— Может, сначала зажечь камин?

— Нет! — Вскочив на ноги, она обвила руками его шею, а когда он прижал ее к себе, почувствовала мгновенную реакцию его тела. — У меня есть для тебя очень важная новость, — прошептала она ему на ухо.

— Какая?

— Угадай!

Он слегка отодвинулся и внимательно посмотрел на выражение ее лица.

— Никаких предположений. Но вижу, что именно это сделало тебя счастливой.

Она ждала.

Он медлил.

Она наклонилась вперед и коснулась губами его губ.

— Ты скоро снова будешь отцом.

— Что?

Она засмеялась:

— Я сказала, что ты… — Но слова застряли у нее в горле, так как он поднялся, оторвал от себя ее руки и сделал шаг назад.

— Ты беременна?

— Да. — Страх душил ее, но она продолжала:

— У меня была задержка, и я сделала домашний анализ на беременность, теперь я почти уверена. Это произошло в тот первый раз. — Пожалуйста, скажи, что ты хочешь этого ребенка. Господи, сделай так, чтобы он сказал мне, что хочет этого ребенка!

Бен сжал руки, потом разжал, повернулся к большому окну и уставился на лужайку.

— Боже! — только и вымолвил он. Она не должна заплакать. Она не заплачет. Гнев овладел ею, и она была рада этому, боясь, что страх и страдание победят, если она им уступит.

— «Боже» — это все, что ты можешь сказать? Он обернулся, и она отступила на шаг, увидев ярость в его глазах.

— А что я должен сказать, Марина? Трудно радоваться появлению второго ребенка, если у тебя нет времени даже для одного, который у нас уже есть. Дети требуют много заботы, не забывай. Кто будет растить детей, пока ты будешь работать в своем драгоценном магазине? — Горечь этих слов разрезала воздух между ними, как остро отточенное лезвие.

— Я сокращу часы работы. Иногда я смогу брать детей с собой в магазин. — Она ненавидела себя за этот тон: как будто бы она просила. Но это была не сделка, условия которой надо оговаривать!

— Конечно. У тебя найдется свободное время, чтобы изредка приготовить еду, иногда поехать куда-нибудь всей семьей, случайно вместе провести отпуск. Добрый старый Бен, он воспитает детей, так как у тебя нет времени…

Ее рука поднялась прежде, чем она смогла об этом подумать. Она дала ему пощечину и закричала:

— Прекрати это!

Его молчание оказалось более ужасным, чем издевательские слова. Она протянула руку, чтобы извиниться, утешить, но он увернулся от ее прикосновения.

— Уйди от меня. — В словах не было горячности, это была просьба, мольба уставшего человека. — Оставь меня в покое.

Джилиан открыла дверь своей квартиры не сразу. За ее спиной стоял высокий молодой викинг, которого, кажется, взволновало внезапное вторжение.

— Привет, Марина. О Господи! Что с тобой случилось? — Джил обняла стоявшую на пороге Марину.

Она бесцельно несколько часов моталась на машине по городу; сидела в парке до тех пор, пока не стало невыносимо холодно. Она собиралась как ни в чем не бывало спросить, можно ли остаться у Джил, в свободной комнате. Но слова вдруг застряли в горле. Она села, несчастная и опухшая от слез, в гостиной, печально глядя на мерцающую огнями огромную рождественскую елку, пока ее сестра с бездушной поспешностью выпроваживала викинга. Затем Джилиан принесла воды и огромную коробку бумажных носовых платков.

Джилиан выхватила один платок из коробки и промокнула Маринины слезы.

— Скажи, дорогая! Скажи мне, что случилось. Что он тебе сделал?

При мысли о «нем», к которому относились слова Джил, слезы потоком хлынули по ее щекам.

— Я беременна, — выпалила она. — А Бен не хочет ребенка.

— Бен не хочет?.. — Радостное выражение на лице Джилиан сменилось жестким. — Я ему этого не спущу. — Она вскочила на ноги, бросилась к стенному шкафу, сдернула с вешалки первое попавшееся пальто и начала втискивать руки в рукава. — Мерзавец! Грязный, вонючий мерзавец. Если он думает, что можно поиграть с моей сестрой, а потом выбросить ее, ему, черт возьми, придется задуматься. Я оторву его грязный, маленький…

— Джил! — Марина вскочила и стала оттаскивать ее от двери. — Нет! Это ничего не решит. Ты не понимаешь.

Джилиан упрямо сопротивлялась Марининым усилиям оттащить ее от двери.

— Тогда объясни мне. Расскажи все, чтобы я поняла, почему Бен не хочет твоего ребенка.

Марина судорожно глотнула. Голова ее разрывалась от пролитых слез, и единственное, чего ей хотелось, — это свернуться клубочком и забыть обо всем на свете. Но Джилиан была в ярости, Марина никогда не видела ее такой. И если она сейчас поедет к Бену, то только испортит все дело.

Она снова потянула Джил за руку.

— Пойдем, посиди со мной. Мне нужен друг, а не защитник.

Напряжение продлилось еще минуту, затем Джилиан вздохнула и немного успокоилась.

— Извини. Я стала неуравновешенна после несчастного случая с тобой. — Она отбросила пальто в сторону и вернулась с Мариной к кушетке. — Хорошо. Обещаю не убивать его. Пока. Объясни мне все.

Говорить о Кэрри как об отдельном существе, как об умершем человеке было труднее, чем она могла себе представить.

— Ты знаешь, что первая жена Бена была домохозяйка? — начала она. Джилиан кивнула, проблеск понимания засветился в ее глазах. Марина начала с этого момента и рассказала сестре, насколько могла подробно, о тупике, в котором оказались они с Беном. И пока рассказывала, успокоилась, что удивило ее, ведь у нее не было сестры или даже близкого друга, с которым можно было бы поделиться. Всех их заменял Бен — еще с той поры, когда они вместе учились в колледже.

— И что ты собираешься делать? — спросила Джилиан, когда она окончила свое повествование.

Марина пожала плечами, и на ее глаза снова навернулись слезы.

— Я не Кэрри Брэдфорд. Я не буду счастлива, если брошу свою работу, а это, совершенно однозначно, расстроит мою свадьбу. — Ее голос задрожал. — Нет никакого способа решить эту проблему. Единственное, что надо сделать, — это уйти из жизни Бена прежде, чем мы истерзаем друг друга. Я оставлю этого ребенка, даже если он его не хочет. И я его сохраню, что бы ни случилось.