Экстази - Уэлш Ирвин. Страница 26

CYMRU I'R CYMRU

LLOEGR I"R MOCH [прим.7]

Священные коровы

На своем грузовичке мы доехали до Ромфорда, где у этого чувака стоит перед домом старенький Астон Мартин.

— Всего полсотни, приятель, и она твоя, — говорит он нам, старый тупица. — Самому надоело с ней возиться. Столько уже в нее вбухал; осталось совсем немного доделать. Но с меня уже хватит.

Я заглядываю под капот — выглядит ничего. Бал тоже смотрит и незаметно кивает в мою сторону.

— Ну нет… совсем развалина, приятель. Можем забрать у тебя за десятку как металлолом.

— Ладно-ладно. Я тонну выложил за эту тачку. И еще столько же на нее потратил, — говорит мужик.

— Но тебе еще пару сотен придется выложить, чтобы эта штуковина заработала. По-моему, тут и с передачами проблемы. Ты еще много денег на ветер с ней выбросишь, уж поверь мне, приятель.

— Ну а сорок пойдет?

— Слушай, мы ведь бизнесом занимаемся. Нам все-таки что-то зарабатывать надо, — пожимает плечами Бал.

Наш дурачок кривится, но берет у нас десятку. Я-то быстро эту красавицу на ноги поставлю. Мы цепляем машину и тащим ее к себе на площадку.

Мне что — то от нашей добровольной тюряги становится здорово не по себе. Особенно в такой жаркий денек. Думаю, потому, что сюда никогда не попадает солнечное тепло, здесь все время эта сволочная тень -вокруг такие высокие дома. Здесь никогда не бывает солнечного света, одни старые сраные лампы. Когда-нибудь, клянусь, я прорублю дыру в потолке и вставлю какой-нибудь люк, что ли. Меня уже выворачивает от парафинного запаха печки и разбросанных всюду запчастей, воняющих маслом. И еще я вечно выбираюсь отсюда весь в дерьме. Конечно, все эти вонючие детали — и на полу, и на столе, куда ни кинь взгляд. И эти огромные ворота, на которых уже давно не хватает засова, и нам приходится на них замок навешивать. Меня здорово достает с ним по утрам возиться — намучаешься прежде, чем откроешь.

А вот Балу здесь нравится. Он весь свой инструмент тут хранит, даже эту бензопилу, которой он прошлой зимой приноровился деревья валить в Эппинг Форесте, продавая их как дрова через рекламную газету.

— Да уж, слишком жарко для гаража сегодня.

— Каждую минуту младенец рождается, правда, приятель? — смеется Бал, поглаживая капот.

— Да уж, тупица. Черт возьми, какая парилка сегодня. Слушай, у меня горло чего-то просит. Выпить не хочешь?

— Давай. Встречаемся в «Могильном Морисе». Я сначала хочу с этой вот слегка потрахаться, — говорит он, снова похлопывая по капоту машины, будто это девичья задница или сиськи какие-то. Ну и ради бога — у парня от машин просто крыша едет. А вот мне больше нравятся зад и сиськи Саманты. У-ух. У меня от этой жары такая похоть просыпается. Иногда мне кажется, что этому есть какое-то научное объяснение, а иногда — что просто все бабы кругом в это время года ходят полуголые. Скорей бы добраться до Саманты, но еще надо успеть насладиться кружечкой замечательного холодненького пивка. Оставлю Бала с его игрушками.

Суки, стражи сраного порядка. Я в пабе всего пять минут, бля, сделал всего пару глотков, бля, и тут эта сука Несбит из служителей закона — заходит как ни в чем не бывало прямо в паб Мориса, будто он здесь хозяин.

— Как жизнь, Задира?

— Детектив Несбит. Какой приятный сюрприз.

— Приятного мало — с уголовниками общаться.

— Да-да, хорошо тебя понимаю, Джон. Я от них сам бегу, как от чумы. Но тебе-то, наверное, с твоей работой это мало удается. Возможностей мало и так далее. Может, стоит подумать о смене профессии. Никогда не думал попробовать торговлю автомобилями?

Ему приходится все это проглотить, хотя он сверлит меня своим взглядом, будто я должен прощения у него попросить. Билли с новой девчонкой похохатывают у себя за стойкой, а я просто поднимаю бокал и говорю гаду: «Ваше здоровье!»

— Где твой дружок — Литчи?

— Барри Литч… что-то давненько его не видел, — отвечаю я, — конечно, часто видимся по работе, все-таки одним делом занимаемся, но после работы мы вместе не тусуемся. Вращаемся в разных кругах, въезжаешь в тему?

— В каких же это кругах он теперь вращается?

— Ну, об этом ты у него спроси. Мы слишком много работаем в последнее время, чтобы рассказывать друг другу о своих развлечениях.

— Едешь в Миллвалл на будущей неделе? — говорит мне он.

— Не понял.

— Не морочь мне голову, Задира. Милвалл играет с Вест Хам. Первая Лига Эндсли Иншуранс. На следующей неделе.

— Прости, начальник, но я что-то перестал увлекаться расписанием игр в последнее время. С тех пор, как в кресло менеджера сел этот Бонзо, у меня весь интерес и пропал. Он, конечно, ничего играет, но как менеджер — полный провал, понимаешь. Грустно, когда такое случается, но уж такова наша жизнь…

— Рад это слышать, но если увижу твою задницу по ту сторону реки в каком бы то ни было виде в субботу, ты у меня сядешь за подстрекательство к беспорядкам. Найди я тебя хоть в торговом центре в Кройдене с полными мешками игрушек для детишек из приюта, я уж тебя упеку. В общем, в Южном Лондоне не появляйся.

— С превеликим удовольствием, мистер Н. Да мне там никогда и не нравилось, что мне там делать.

К мусорам я всегда плохо относился. Не из-за их работы, а как к людям. Только особые типы идут в полицию, если вы меня понимаете. Это именно те трусливые маменькины сынки, которым всегда достается в школе от других ребят. И форма теперь дает им возможность отомстить всему миру. Но главное, что неприятно в мусорах, это то, что они все время суют свой нос куда не нужно. Возьми хоть этого Несбита, дай только ему палец — он всю руку отцапает. Вот там — слюнявые пидоры шатаются около детской площадки, пристают к маленьким пацанам. Вот за кем присматривать надо, вместо того чтобы устраивать неприятности простым парням, которым на жизнь нужно зарабатывать.

Когда этот урод Несбит сваливает, сразу звоню Балу в мастерскую.

— Отменяем Миллвалл. Несбит только этого и ждет. Заходил сам сюда в Морис, угрожал.

— Да он просто ва-банк пошел: у него же людей нет, чтобы с нами справиться. Урезают зарплаты и все такое. Вон, в Адвертайзере объявлений полно. Если бы у него было достаточно стволов, стал бы он тебе об этом рассказывать — просто брал бы нас на месте. Ты же отлично знаешь, как мусора любят эти громкие дела; типа, доказать политикам, что общественный порядок идет на фиг и, типа, нужно больше денег на полицию.

— Ну да, а если мы не сдвинемся, то миллвалльские суки решат, что Восточный Лондон обосрался.

— А слушай, — говорит Бал, — ведь Ньюкасл уже через пару недель будет.

— Точно. Собираем Фирму в Ньюкасл. И почище Миллвалла; хоть и переться далековато. Но уж в центральные газеты попадем. В Лондоне-то всех уже достали разборки. Миллвальская заваруха. — Хорошо если хоть в Стэндарт попадет.

Ньюкастл манил меня больше. Лионси все еще не появлялся. А я уже давно железо тягал, готовил удар специально для парня. Не хочу никакого Миллвалла без большого Лионси. Бала тоже взволновала идея про Ньюкастл — он в одну минуту прибежал в паб и потащил меня в подсобку. С таким видом, что никто и подойти не смел, Бал это умеет.

— Слушай, — говорит он мне, — меня только Риггси сильно беспокоит. Это все от экстази. Знаешь, это дерьмо про мир и любовь.

— Знаю-знаю, — говорю я, а сам в этот момент думаю о Саманте. Встречаюсь с ней сегодня вечером. У нее в Айлингтоне. Как она ногами умеет работать, а? Она зажала мой член своими большими пальцами и так нежно двигала ими, что я моментально кончил, как фонтан настоящий, а сам и понять ни фига не успел, что случилось.

— Мне это ох как не нравится, Дэйв, просто бесит.

— Понимаю, — говорю я.

Саманта. Черт возьми. Скоро-скоро мы уже все по-настоящему с ней сделаем. Но Бал — он-то меня, сволочь, как насквозь видит.

— Слушай, приятель, — начинает он уже серьезно, — ты же никогда не позволишь какой-нибудь юбке нам все испортить? Наши с тобой дела, бизнес, Фирму, а?