Банк, который булькнул - Уэстлейк Дональд Эдвин. Страница 29

— Странно.

— Что странно? — спросил Келп.

— Там никого нет.

— Ты хочешь сказать, что мы угнали пустой банк?

— Вопрос в том, пустой ли сейф мы украли, — ответил Дортмундер.

— Ох-хо, — вздохнул Келп.

— Я должен был это знать, — сказал Дортмундер. — В тот миг, когда увидел тебя. Ну, если и не тебя, то твоего племянника.

— Давай хотя бы осмотрим его, — предложил Келп.

— Разумеется. Подсадите-ка меня.

Все трое влезли в банк и принялись озираться. Марчу повезло, он отыскал охранников.

— Вот они, — объявил Марч, — за конторкой.

Да, верно, они были там, все семеро. Лежали вповалку на полу за конторкой, втиснувшись между картотечными шкафами и письменными столами. Все спали. Марч сказал:

— Вот тот всхрапнул, а я услышал, так и нашёл их.

— Ну разве не мирное зрелище, — проговорил Келп, перегнувшись через конторку и разглядывая охранников. — Посмотришь на них, и самого в сон клонит.

Дортмундер тоже ощущал какую-то тяжесть и думал, что это просто физическая и эмоциональная разрядка после удачного выполнения работы. Но потом он заставил себя встрепенуться и крикнул:

— Марч!

Марч согнулся пополам, свесившись за конторку. Трудно было сказать, то ли он разглядывал охранников, то ли собирался присоединиться к ним. Услышав крик Дортмундера, он вздрогнул, выпрямился и сказал:

— Что? Что?

— Движок ещё работает?

— Боже мой, так оно и есть, — ответил Марч и, пошатываясь, побрёл к двери. — Пойду заглушу.

— Нет, нет, — остановил его Дортмундер. — Просто вытащи этот чёртов шланг из отдушины.

Он махнул фонарём, освещая переднюю часть трейлера, где торчал шланг, вот уже двадцать минут накачивавший прицеп выхлопными газами. Из банка так и разило гаражом, но они не сразу восприняли это как предупреждение и едва не угодили в свой собственный капкан. Охранники уснули под действием окиси углерода, и их пленители чуть было не сделали то же самое.

Спотыкаясь, Марч выбрался на свежий воздух, и Дортмундер сказал Келпу, который зевал, будто кашалот:

— Давай вытащим этих пташек отсюда.

— Хорошо, хорошо, хорошо. — Протирая кулаками глаза, Келп последовал за Дортмундером; они обогнули конторку и провели следующие несколько минут, вытаскивая охранников наружу и укладывая на траву возле дороги. Покончив с этим, они закрепили открытую дверцу, распахнули окна трейлера и опять забрались в кабину, где обнаружили мирно спящего Марча.

— О, боже мой, — проговорил Дортмундер и так толкнул Марча в плечо, что тот врезался головой в дверцу кабины.

— Ой, — буркнул Марч и принялся озираться по сторонам, хлопая глазами. — Ну, что? — спросил он, явно пытаясь вспомнить, где находится.

— Вперёд, — ответил Келп.

— Совершенно верно, — подтвердил Дортмундер и захлопнул дверцу кабины.

Глава 21

В пять минут третьего миссис Марч сказала:

— Едут, я слышу!

И бросилась к машине за своим шейным корсетом. Она едва успела надеть и застегнуть его, когда в конце стадиона показались фары, и тягач в сопровождении банка пересёк футбольное поле и остановился на подстилке. Герман, Виктор и Мэй уже ждали, держа наготове своё снаряжение. Этот школьный футбольный стадион не имел ограды с одного края, поэтому сейчас, ночью, он был доступен и безлюден. Трибуны с трёх сторон и здание школы с четвёртой прикрывали поле от любопытных глаз путешественников, едущих по какой-нибудь из близлежащих дорог.

Марч ещё не успел остановить тягач, когда Виктор принялся прилаживать сзади стремянку, а Герман уже лез по ней с валиком в одной руке и полным поддоном краски в другой. Тем временем Мэй и миссис Марч начали закрывать газетами и клейкой лентой всё, что не поддавалось покраске: окна, хромированные финтифлюшки, ручки дверей.

Потом появились новые стремянки, валики и поддоны с краской. Пока Виктор и Марч помогали дамам замаскировать бока трайлера, Келп и Дортмундер принялись красить. Они пользовались бледно-зелёной краской на воде, какой люди обычно покрывают стены своих гостиных. Эта краска потом легко смывается водой. Они выбрали её, потому что она наносится быстрее и ложится ровнее любой другой, а в гарантии сказано, что достаточно одного слоя. И сохнет она тоже очень быстро, особенно на воздухе.

Пять минут спустя банк перестал быть банком. Где-то по пути он лишился доски со своим девизом: «Смотрите, как мы растём!», и бело-голубая раскраска сменилась приятной глазу бледно-зелёной. Кроме того, трейлер приобрёл мичиганские номера, какие вешают на передвижные дома. Марч подал вперёд, прицеп съехал с подстилки, её свернули и засунули в грузовичок красильной компании, специально угнанный накануне днём. Туда же сложили стремянки, валики и поддоны с краской. Потом Герман, Мэй, Дортмундер и мамаша Марча забрались в трейлер (в руках у дам были свёртки), а Келп уехал на грузовичке красильщиков. Виктор на «паккарде» следовал за ним. Виктор доставил сюда дам и должен был привезти Келпа обратно, когда они бросят грузовичок.

Теперь Марч сидел в кабине тягача один. Он развернулся и выехал с футбольного поля. Сейчас он вёл тягач медленнее и осторожнее. Во-первых, потому что спешить было уже некуда, а во-вторых, потому что в трейлере сидели мама и ещё несколько человек.

Чем же они занимались там, сзади? Мэй пристраивала на окна занавески, которые шила целую неделю. Миссис Марч держала два фонарика — их единственный источник света. Дортмундер наводил кое-какой порядок, а Герман сидел на корточках перед сейфом, разглядывая его и повторял:

— Хммммммм, хмммммм…

Вид у него был далеко не довольный.

Глава 22

— Банк не может просто взять и исчезнуть, — сказал капитан Димер.

— Да, сэр, — ответил лейтенант Хепплуайт.

Капитан Димер растопырил руки на уровне плеч, словно собрался заняться аэробикой, и принялся вращать кистями.

— Банк не может взять и улететь, — сказал он.

— Не может, сэр, — ответил лейтенант Хепплуайт.

— Значит, мы должны суметь отыскать его, лейтенант.

— Да, сэр.

Они были вдвоём в кабинете капитана, словно на маленьком, обманчиво устойчивом спасательном плоту в бурном море хаоса, в средоточии урагана, если можно так выразиться. За его стенами люди бегали туда-сюда, царапали друг другу записки, звонили по телефону, наживали стенокардию и изжогу. За окном уже вовсю шла облава на банк, в которой участвовали все свободные люди и машины из полиции округов Нассау и Саффолк. Городская полиция Нью-Йорка в Куинсе и Бруклине тоже была поднята на ноги и вела наблюдение за перекрёстками всех улиц, дорог и шоссе, ведущих в город через его двенадцатимильную восточную границу. По суше с Лонг-Айленда можно выбраться только через Нью-Йорк, никаких мостов и туннелей, связывающих его с любым другим уголком белого света, тут нет. Паромы, которые совершают рейсы в Коннектикут из Порт-Джефферсон и Ориент-Пойнт, ночью не ходят, а когда утром переправы откроются, за ними будут следить. Сигнал тревоги получили и местная полиция, и портовые власти во всех пунктах острова, способных принять и отправить достаточно большое судно, такое, на палубе которого может разместиться передвижной дом. Они были начеку. За аэропортом Макартур тоже велось наблюдение.

— Мы их обложили, — угрюмо проговорил капитан Димер, медленно соединяя ладони, как будто собирался кого-то душить.

— Да, сэр, — ответил лейтенант Хепплуайт.

— Теперь остаётся только затянуть сеть! — Капитан Димер сжал руки и крутанул ими, словно сворачивал шею цыплёнку.

Лейтенант Хепплуайт болезненно поморщился.

— Да, сэр.

— И схватить этих сучат, — продолжал капитан Димер, наклоняя голову то влево, то вправо, — из-за которых меня подняли с постели.

— Да, сэр, — ответил лейтенант Хепплуайт и кисло улыбнулся. Потому что именно он, лейтенант Хепплуайт, поднял с постели капитана Димера. Это было единственное, что он мог сделать, единственное, что следовало сделать, и лейтенант знал, что капитан не винит в этом лично его, но всё равно такой поступок стоил Хепплуайту немалых нервов, и ни одно из последующих событий не способствовало успокоению.