Красная книга ВЧК. В двух томах. Том 2 - Велидов (редактор) А. С.. Страница 39

Трудно сказать, какого рода были сношения у «Правого центра» с немецкими представителями. Это были сношения отдельных лиц, в него входящих.

Кривошеий, который сам считал эти сношения желательными, лично в них не входил и говорил, что немцы считают его даже своим противником. По-видимому, эти сношения усилились после того, как из «Центра» ушли кадеты и часть промышленников и состав «Центра» стал однороднее. Одновременно велись сношения и на Украине, где это было, конечно, технически легче. Но и там представители германского правительства были решительно против вмешательства. Однако они не возражали против вербовки в Киеве и других местах русских отрядов, которые предназначались для борьбы с Советской властью. Вообще же летом 1918 года многие сторонники немецкой ориентации в смысле активной помощи со стороны немцев уезжали на Украину.

В мае – июле 1918 года и образовался НЦ. Первоначально он составился из группы лиц, которые считали недопустимым какое бы то ни было сближение с немцами и сочувствовали более или менее образованию Восточного фронта; хотя в этом пункте не было прямого согласия. Инициаторами НЦ, по-видимому, были кадеты Астров, Степанов и Щепкин; они, впрочем, не хотели придавать новой ориентации одностороннего партийного характера. Они не считали возможным сделать из нее нечто подобное тому, что задумано было СОД, – представительство профессиональных групп и интересов. Новому кружку придан был личный характер.

В его ядро вошли Шипов и Федоров. Шипов уже давно не занимался политической и общественной деятельностью. Теперь, кроме личных дел, он занят был обработкой и печатанием своих мемуаров. Его политические взгляды были довольно своеобразны. С одной стороны, у него оставалось глубокое нерасположение ко всякой политической борьбе. На нем можно было видеть даже большое влияние Л. Толстого, оно сказалось и на его книге. Все свои надежды он возлагал на нравственное перерождение русского общества, что, очевидно, исключало стремление к внешним насильственным воздействиям. В вопросах социальных он шел далеко, много дальше кадетов, считая, например, крайне пагубной частную собственность на землю. Но в то же время он был фанатическим сторонником союзнической ориентации. В его глазах союзники являлись носителями некоего религиозно-нравственного идеала, а данная война превращалась в своего рода священную войну против насилия и империализма. Он преклонялся перед Вильсоном, [102] в котором видел глашатая всеобщего мира. Поэтому, по его взгляду, война должна быть доведена до конца, то есть до разгрома германского империализма и милитаризма. Милитаризма и империализма негерманского он как бы не опасался. Шипов был важен для инициаторов НЦ как человек, пользующийся крупным нравственным авторитетом. Его очень уважали даже люди, политически с ним весьма не согласные. Он сразу стал как бы председателем и руководителем кружка. Его влияние в течение всего 1918 года было очень сильно. Что касается Федорова, то он имел большие связи с торгово-промышленным миром (он был в 1906 году министром торговли и стоял теперь во главе общественных продовольственных организаций; он также всецело разделял крайнюю союзническую ориентацию, был непримиримым врагом Германии и Австрии, ожидая разложения последней на национальные государства).

К ним примкнули летом 1918 года Червен-Водали и Карташев, видный к.-д. и церковный деятель. Примкнул Герасимов, бывший товарищ министра народного просвещения при Временном правительстве, очень уважаемый Шиповым, человек самостоятельный и упорный. Он также пользовался большим влиянием среди участников НЦ, беспартийный индивидуалист по настроению, государственник по убеждению, с большим бюрократическим опытом, не чуждый некоторых националистических предубеждений. Вошел, по-видимому, довольно случайно, профессор биологии Кольцов, по взглядам левее к.-д., но более интересующийся вопросами культуры материальной и духовной, чем чистой политикой, прежде всего научный и академический деятель. Он предоставлял совещаниям НЦ как свою квартиру, так и возможность собираться в Научном институте (где вообще происходили собрания разных научных обществ и кружков).

Кружок НЦ едва ли вначале задавался определенными действиями. В особенности Шипов ставил его задачей пропаганду и противодействие германофильским течениям, в частности «Центру»*. [103] Надо сказать, что отношения между НЦ и «Центром» сразу стали почти враждебными, причем нападающей стороной оказался НЦ. Имелось в виду также войти в сношение с представителями союзников в смысле осведомления их о положении русских дел. Как раз в это время занятие англичанами Архангельска и поддержка французами чехословаков показали, что эти дела деятельно их интересуют. Главное же, предполагалось, что работа НЦ будет не в Москве, а на Юге, противодействуя там германскому влиянию. Оно господствовало на Украине; Краснов примкнул к нему на Дону. Оставалась лишь Добровольческая армия и ее база – Кубань, но и там положение колебалось, тем более что сами союзники показывали слабый интерес к Добровольческой армии.

Для установления связи с ней и для упрочения союзнической ориентации и участия в организационной работе летом 1918 года Астров и Степанов уехали на Кубань. Предполагался осенью отъезд Федорова и Червен-Водали. План Федорова был несколько иной. Он считал, что режим Скоропадского на Украине обречен благодаря его реакционности и зависимости от немцев, которые неминуемо будут разбиты, и тогда им придется очистить Украину. Федоров думал, что важным этапом по пути оздоровления России будет создание на Украине правительства, не держащегося за самостийность, признающего принципиально единство России, а главное, свободного от всяких связей с немцами и пользующегося доверием и поддержкой союзников. Для этого нужна была подготовительная работа в Киеве и вообще на юге. Он хотел привлечь из Москвы разных лиц, чтобы они вместе поехали на эту работу, раскрывая перед ними перспективы возможного участия в новом правительстве. Так, Котляревскому он указывал на возможность там стать товарищем министра иностранных дел и секретарем правительства. Но желающих не нашлось, кроме Челищева, который, впрочем, был более связан с СОД, чем с НЦ, и который действительно в октябре уехал на Кубань, где и стал местным министром юстиции. Вообще же предполагалось, что центр тяжести будет на юге. По-видимому, в этот первоначальный период были уже некоторые сношения с московскими военными группами; впрочем, как и впоследствии, они велись совсем отдельно от совещания

НЦ и происходили через Астрова и Шилова. Речь могла тогда идти лишь о привлечении отдельных офицеров, которые хотели бы уехать на юг. Таковых летом 1918 года в Москве оказалось довольно много в связи с разочарованиями в возможности и готовности немцев прийти в Москву, а также со слухами о предстоящей регистрации и т. д. Средств для этого больших не требовалось, и они могли быть получены от представителей союзников или даже от русских групп, разочаровавшихся в немецкой ориентации, хотя бы торгово-промышленных. Основание НЦ, несомненно, подорвало вообще положение «Центра»; из него ушли вслед за кадетами и часть торговопромышленников. Кривошеий, влияние которого в «Центре» было очень большое, уехал на юг. К осени 1918 года «Центр» замирает, что, в свою очередь, дает некоторый толчок СОД, руководимому опять Леонтьевым и Д. Щепкиным.

Одновременно с НЦ возник «Союз возрождения». С начала 1918 года в партиях и группах левее кадетов растет стремление к возможному широкому объединению на почве борьбы с немцами, большевизмом и монархизмом. Предполагалось даже восстановить тот «Союз освобождения», [104] который сыграл известную роль в подготовке революции 1905 года. Большинство считало неудобным объединяться с кадетами и предпочитало наличность двух параллельных организаций – более правой и более левой, которые, однако, в ряде вопросов могут идти рука об руку. Необходимость подобного объединения особенно отстаивали Мельгунов и вообще народные социалисты, считавшие, что их партия может стать его ядром. Кроме Мельгунова, участие в образовании «Союза» приняли особенно Титов и Волк-Карачевский, деятельным членом его стал Кондратьев. Из к.-д. мысль о «Союзе возрождения» особенно поддерживал Щепкин, который сам стал его членом. В «Союз» кадеты могли входить не как к.-д., а персонально. Первоначально НЦ и СВ действовали часто сообща и имели совместные задания. И члены СВ считали необходимым развить деятельность на юге, куда летом 1918 года уехал видный энес и сотрудник Пешехонова по Временному правительству Титов. Цели СВ ставил себе, в общем, те же, что НЦ, но имел в виду проведение их в несколько иной общественной среде. Он нашел сочувствие не только в энесах и в «Единстве», но и в меньшевиках и в эсерах. Позже, осенью 1918 года, эта связь НЦ и СВ ослабла и совместные совещания заменились участием отдельных лиц (Щепкин) и здесь, и там.