Б. Вавилонская - Веллер Михаил Иосифович. Страница 39
Царь. Вы беспринципный негодяй, господин Ульянов. И за это Господь покарал вас. И детей у вас не было, и умерли вы в немоте и безумии, как пес одинокий, и дружки ваши бандиты еще живого от власти вас отодвинули. И дело ваше кровавое в конце концов рухнуло.
Ленин. Твое дело раньше рухнуло. Сатрап и болван!
Царь. Я отрекся, чтоб русскую кровь не проливать. Я собой пожертвовал!
Ленин. Раньше надо было жертвовать! То-то ты мало кровушки на войне пролил!
Керенский (сдирает платье сестры милосердия и швыряет Ленину, оставшись во френче и бриджах). И запомни – никогда я ни в каком женском платье не бежал! Что за страна, что за страна – вечно лавировать между идиотами и подлецами!.. И вам не стыдно – мы же в одной гимназии учились, папа вам золотую медаль вручал, чтоб вам, сироте, легче было в университет поступить!
Ленин. А ты – краснобай либеральный и наймит буржуазии!
Керенский. Зато вас всех пережил в спокойной Америке.
Ленин. И хорошо жил, буржуин?
Керенский. Плохо, Володя. Тупые они, зажрались.
Ленин. То-то!
Керенский. Грех на мне великий перед Россией.
Ленин. А-а, понял, наконец!
Керенский. Ну что мне стоило еще в апреле семнадцатого вас всех перевешать? Большевиков-меньшевиков, эсеров левых-правых, анархистов – ну буквально десять-двадцать тысяч человек. Кого не повесили – перестрелять прямо в подворотнях. И как все было бы хорошо-то, а! Тихо, законно. И никаких морей крови, никакой гражданской войны.
Ленин. Архиправильная мысль, батенька! Вот поэтому я – великий политический деятель, а ты – дерьмо на палочке. Стонать любой может – а ты ручонки-то запачкай, по подвалам-то врагов постреляй, глядишь своего и добьешься.
Керенский. Так мы же были за свободу и демократию! Вот вы бы на моем месте – как бы поступили?
Ленин. Ха-ха-ха! Вот именно – арестовал бы всех и расстрелял мгновенно без суда и следствия. Если революция не умеет себя защитить – она ничего не стоит.
Царь. Боже мой. А в Сибири – такой здоровый климат. И я ссылал вас туда, как на курорт.
Ленин. Вырожденец ты и дегенерат. Ни ума, ни воли. Ну сам скажи – нужен ли России царь без ума и воли? Мы ж тебя для блага твоей же страны шлепнули.
Царь. При мне хоть жить можно было!
Ленин. А смысл? А смысл? «Пожить». Тебя бы газком травануть в окопах, кишки вспороть снарядом, а после побеседовать: как, можно жить?
Царь. Ты же в сто раз больше убил!
Ленин. Так я боролся с контрреволюцией!
Александр. Да ты посмотри по сторонам, Вовка, идиот, что ты напорол! Полмозга у него. Меньше надо было башкой об лед биться, когда на коньках катался!
Ленин. Кто катался, а кому и саночки везти, братка!
Керенский. Царизм действительно прогнил, и нечего ему было ловить. Явно же не того брата повесили.
5.
Брежнев. Дорогие товарищи и друзья! Империалисты всех мастей развалили наш великий и могучий Советский Союз. Но Коммунистическая Партия не свернет с избранного пути, пока не развалит на хрен вообще все. Свободо... буда... бодубудалюбивая общественность всех стран по светлому пути сисисського соревнования... поручила мне! Аплодисменты, переходящие в овацию.
Ленин. Товарищ! вы кто?
Брежнев. Я верный Ленинец.
Ленин (нашаривая рукой стул, садится). Кто?!.
Брежнев. Генеральный секретарь ЦК Коммунистической Партии.
Ленин. Как вы очутились на этом месте?!
Брежнев. Товарищи по партии долго не разрешали мне умереть. Но потом я покушал булочки с молоком и ушел на заслуженный отдых.
Ленин. А... что у вас с дикцией?
Брежнев. Вы сами картавите.
Ленин. Сколько вам лет?!
Брежнев. А вы кто?
Ленин. Ленин, просто отвечает.
Брежнев. Ленин?! Тут и сел старик. (Садится.) Простите, не узнал. (Сравнивает его с профилем на своем ордене.) Вы действительно похожи на орден Ленина, но у меня их больше.
Ленин. Товарищ, но вы же в маразме.
Брежнев. А вы тоже подписывали последние письма к съезду «Кукушка».
Ленин. Я был болен.
Брежнев. А я, по-вашему, здоров.
Ленин. Так уйти надо было!
Брежнев. Нельзя, Владимир Ильич. Как я ушел – так все и развалилось.
Ленин. Старые маразматики! Старые маразматики! Что, в Политбюро никого моложе не нашлось? Чем вы можете править, кадавр.
Брежнев (читает по бумажке). Союзом Советских Социалистических Республик.
Ленин (вырывает у него бумажки, листает, бросает). Так. Зря я умер. Ничего! Политбюро расстрелять. Дачи и квартиры конфисковать. Партийную чистку провести. Хлеб у крестьян изъять. И все на субботник – бревно носить! Я вам покажу, буржуйская порода! Я вам восстановлю Ленинские партийные нормы!
Брежнев (утирает слезы). Я добрый. Меня все любили. При мне был порядок. И колбаса. И двадцать лет ничего не менялось. А теперь...
Ленин (читает ленту, вылезающую из тарахтящего телеграфного аппарата). Архиподлецы... Архикретины... Что-о?! А куда смотрела ЧК?! Куда смотрела армия?! (Постепенно обматывается лентой, как серпантином.) Ну что, товарищи – прогадили страну?..
Брежнев. Ужас охватил большевиков.
Ленин. Все разворовать. Все развалить. Всех распустить. Все вывезти. И плясать под дудку мировой буржуазии. Это же мамаево нашествие!
Керенский. Именно об этом так долго и упорно говорили большевики в восемнадцатом году. Нет, господин Ульянов – это закономерный результат всех ваших беззаконных действий.
Ленин. Дерьмоголовый дерьмократ! Почему я не расстрелял тебя!
Керенский. Потому что не поймал.
Ленин. О-о-о... Кто раздал буржуям народные фабрики, заводы и нефтяные промыслы?!
Брежнев. Не я. При мне все немножко воровали, но надо давать людям жить.
Ленин. Где наша Украина? Где Туркестан и Кавказ? Кого хоть расстреляли за это?
Брежнев. Я люблю Украину. Это моя родина. Там живут добрые люди.
Ленин (взвизгивает). Добрые? По головке гладить? Расстреливать! Что – опять флот в Крыму топить?! Мало вам было Врангеля?! Понатыкали флагов, понаставили статуй, понаплодили атаманов... варвары! вандалы! И молятся, и молятся... поповщину развели!!!
Царь. Вот вам ваша демократия, господин Ульянов, вот вам ваш коммунизм. Тысяча лет трудов – и все насмарку. Знал бы – сам застрелился, ей-Богу.
Ленин (подбегая, обнимает его за плечи). Даже он понимает! Даже ему за вас стыдно! Посмотрите, посмотрите ему в глаза – за что человек жизнь отдал?.. Николай Александрович, сегодня мы открыто и честно протягиваем вам свою рабочую руку, предлагая вместе бороться за светлые идеалы страждущего русского народа. Революционеры всегда умели признавать свои ошибки и делать из них выводы!
Царь (брезгливо высвобождаясь). Раскаиваюсь, что я не разрешил вовремя в Российской Империи аборты. Это могло бы изрядно способствовать сохранению численности народонаселения. Таковы парадоксы истории...
Ленин (необидчиво). Тактика политической борьбы заключается в том, чтобы идти на союз хоть с чертом, если это может принести пользу делу. Перестанешь быть нужным – опять расстреляем, паразит.
Брежнев. Я не понимаю. Ведь все хорошо. Живем, кушаем, в машинах ездим. Я люблю ездить в машинах. Только не надо ничего трогать. Если трогать, всегда что-нибудь случится.
Ленин. Случилось! Вы проели страну, жирные навозные мухи.
Брежнев. Владимир Ильич, чего вам не хватает? Партия правит, народ работает, все кушают, и завтра будет то же самое, пока – я.