Афёры с фальшивыми деньгами. Из истории подделки денежных знаков - Вермуш Гюнтер. Страница 52

Боярский в своем последнем слове говорит: «Я глубоко сожалею о том, что причинил столь значительный ущерб Банку Франции. Я совершенно искренне уверяю вас, что никогда не хотел принести вред кому бы то ни было. Не отнимайте у меня надежды исправить свою вину, принести пользу; подарить моим детям улыбку».

14 мая 1966 г. оглашается приговор. Надежда Чеслава Боярского на то, что он еще сможет улыбнуться своим детям, рухнула. Он приговаривается к 20 годам тюрьмы. Председатель суда объясняет «мягкость» приговора глубоким раскаянием подсудимого. Боярский потрясен, он прячет лицо в ладонях.

Но процесс идет дальше, его сюрпризы еще не иссякли. Антуан Довгье с самого начала апеллировал к ст. 138, которая гарантировала свободу лицу, замешанному в афере с фальшивыми деньгами, если оно выдает правосудию своих сообщников. Его позиция имела законные основания. Но как в этом случае следовало поступить с Алексисом Шуваловым? «Если вы пощадите Довгье, – заявил прокурор Шарасс на последнем перед вынесением приговора судебном заседании, – то морально вы не имеете права осуждать и Шувалова – последнее звено в этой преступной цепочке».

Своеобразная мораль.

Довгье в конце концов был оставлен на свободе, Шувалов был приговорен к 5-летнему тюремному заключению условно.

Чеслав Боярский не увидел бы свободы и при более мягком приговоре. Он умер через несколько месяцев.

Скандал в Карлсруэ

Для многих жителей и гостей Карлсруэ двухэтажное здание на Стефаништрассе, 28, построенное в духе классицизма, – предмет, достойный уважения. С деятельностью 50 работавших в этом здании сотрудников связывались представления об исключительной точности, эффективнейшем контроле, доскональном знании законов, о высоком мастерстве и художественном вкусе в обращении с благородными и не только благородными металлами. В доме на Стефаништрассе, 28, квартировала Государственная монета (Государственный монетный двор), один из четырех монетных дворов ФРГ. Эта организация до сих пор располагается по указанному адресу. Что же касается чувства благоговейности, которое она вызывала в свое время у обывателя, то с конца января 1975 года оно поутихло.

Дело в том, что 20 января 1975 г. заместитель директора Государственной монеты Стефан Хайлинг и рабочий-монетчик Клаус Фетцнер были арестованы.

Точными данными еще никто не обладал, но газеты уже писали об очередном «скандале века», пестрели вызывающими беспокойство заголовками: «Коллекционеры обеспокоены судьбой своих сокровищ», «Лихорадочная активность в министерствах после разоблачения фальшивомонетчиков из Карлсруэ» и т. п.

Директор предприятия в Карлсруэ Вилли Отт вскоре после вскрытия фактов нарушения порядка на монетном дворе был отстранен от службы, или, как это звучит на немецком чиновничьем языке, ему был предоставлен отпуск на период ведения предварительного следствия. Для Отта вся эта афера была совершенно неожиданна, развеялись лелеемые мечты о предстоящем 150-летнем юбилее руководимого им заведения и о связанных с ним награждениях и других приятных мероприятиях, включая дальнейшее продвижение по чиновничьей лестнице. Государственная монета из Карлсруэ была предприятием с высоким авторитетом. Здесь изготовлялось 17,3 % монет ФРГ, выполнялись и зарубежные заказы. Заказчики, узнав о скандале, естественно, сразу занялись проверкой того, затронуты ли изготовленные для них на монетном дворе в Карлсруэ монеты и медали аферой с фальшивыми монетами.

Но что же на самом деле стояло за сенсационными сообщениями прессы, взбудоражившими нумизматические круги? Что это за скандал, и как он стал достоянием гласности?

Желанная «двушка»

В конце ноября 1974 года Германский федеральный банк получил запечатанный пластиковый пакет с серией монет, на которых был выгравирован 1967 год и буква «G» («G» – это фирменный знак монетного двора в Карлсруэ). Это были знаменитые в кругах коллекционеров монеты достоинством в 2 пфеннига, покрытые медным слоем и с железной «начинкой». В свое время было пущено в обращение всего 520 экземпляров таких монет. Их рыночная цена составляла 1800 марок. Отправитель пакета просил банк провести экспертизу посланных монет, так как грань между лицевой и обратной стороной монет вызывала у него сомнение.

Экспертиза подтвердила опасения внимательного коллекционера. Поступили и другие подобные сигналы. Подозрения в том, что кто-то на монетном дворе в Карлсруэ манипулирует монетами прежних выпусков, становились все более серьезными.

После обстоятельной предварительной проверки, которую проводили сотрудники федерального банка и криминальной полиции на Стефаништрассе, 28, а также обысков на квартирах подозреваемых были произведены аресты заместителя директора монетного предприятия в Карлсруэ Стефана Хайлинга и рабочего-монетчика Клауса Фетцнера.

Лишь спустя полтора года, когда скандальная тема была уже изрядно подзабыта общественностью, 27 сентября 1976 г. в земельном суде в Карлсруэ начался процесс по делу Отта, Хайлинга и Фетцнера. Главный пункт обвинения – фальшивомонетничество в соответствии с § 146 уголовного кодекса, а также обман покупателя в корыстных целях.

Последнее обвинение выдвигалось против Хайлинга и Фетцнера, производивших незаконную чеканку монет, ранее выпускавшихся в строго ограниченных количествах. Директору Отту вменялось в вину укрывательство преступления, а также ряд неправомерных служебных действий, которые, однако, подлежали рассмотрению не в судебном, а в административном порядке.

На допросах публика ознакомилась с деталями биографий обвиняемых.

Вилли Отту было 62 года. С 1961 года он возглавлял монетное предприятие в Карлсруэ. По уровню своего месячного оклада он приравнивался к высшим правительственным чиновникам. По образованию – инженер-машиностроитель. В силу этих «очевидных причин» он был не вполне в курсе всех предписаний, регулирующих деятельность монетного предприятия.

40-летний Клаус Фетцнер, плотник по образованию, с 1957 года работавший в Государственной монете, тоже мог сослаться на свою правовую неосведомленность. Он получил высокую квалификацию в монетном деле и был признанным мастером. Фетцнер мог делать самостоятельно каждую порученную ему работу. Полученный заказ, в том; числе и изготовление медалей и «зеркальных» монет (полировались до зеркального блеска и специально выпускались для коллекционеров), он выполнял самым тщательным образом. Фетцнер пользовался безграничным доверием, ему даже поручили наблюдание за одним из четырех имеющихся на предприятии помещений особого хранения.

Уже в январе 1975 года в качестве главного обвиняемого пресса рассматривала 61-летнего Стефана Хайлинга. По образованию он был учителем, но с 1948 года начал работать на монетном дворе в Карлсруэ. Стефан начинал неквалифицированным рабочим, потом стал служащим, постепенно поднимаясь по чиновничьей лестнице, дослужившись в конце концов до поста заместителя директора. Хайлинг занимался оперативным руководством производства.

Прокурор предполагал, что хотя бы он знает соответствующие юридические предписания и инструкции. Но, увы. Незнание законов, а тем более ценности, которую продукция предприятия представляла для коллекционеров, было основным мотивом защиты подсудимых.

Для того чтобы суд мог разобраться в механизме преступления, первыми слово получили эксперты. Из их показаний следовало, что монетный двор сам по себе не имел никакого права осуществлять чеканку или дочеканку денег или медалей.

Для этого необходимо было получить указания федерального министерства финансов, в котором существовало соответствующее подразделение, занимавшееся выдачей соответствующих заказов на чеканку. Контроль за выдачей заказов и их исполнением в этом подразделении министерства находился в руках двух человек: д-ра Вальтера Хаака (58 лет) и Роберта Термера (62 года).

Это было известно Хайлингу и Отту. Отт заявил даже, что видел в д-ре Хааке своего шефа. Не исключено, что это заявление должно было лишь подчеркнуть неосведомленность Отта в юридических вопросах.