Ангел из Монтевидео - де Вилье Жерар. Страница 6

– Вы были в курсе того, чем занимался Рон Барбер? – спросил Малко.

Лицо парагвайца вытянулось. Крис Джонс направил на него холодный взгляд своих голубых глаз, но парагваец предпочел снова уставиться в золотистые глаза Малко. Машинально он вытер лоб. Ему было не по себе.

– Что вы имеете в виду? – спросил он надтреснутым голосом.

– Я имею в виду, – спокойно ответил Малко, – что ЦРУ послало Рона Барбера в эту страну не только для того, чтобы он консультировал полицию в Монтевидео.

– Неужели? – выдавил из себя Хуан Эчепаре.

Он не спускал глаз с двери. Малко повернул голову, дверь меж тем открылась.

У него сперло дыхание, когда он увидел силуэт женщины: шляпа и плотная вуаль закрывали ее лицо. Толстое черное чесучовое пальто, не доходившее до колен, облегало ее стройную фигуру. Черные очень тонкие чулки и лакированные туфли на шпильках с маленькой планкой давали возможность видеть изящную линию ноги и хрупкую лодыжку. Сразу приходили на ум женщины тридцатых годов. Незнакомка робко вступила в комнату. Ошеломленные необычным явлением, телохранители затаили, дыхание. Малко и Хуан Эчепаре непроизвольно поднялись. На губах парагвайского консула сама собой мелькнула улыбка. Представив Малко, он промолвил:

– Донья Мария-Изабель Корсо.

Малко склонился над длинной, тонкой, пахнущей духами рукой. Подняв глаза, он увидел жемчужное ожерелье, окаймляющее аристократическую шею, неестественно четко очерченный чувственный рот; под вуалью угадывались черные миндалевидные глаза.

Донья Мария-Изабель Корсо была очаровательна. И очень странно одета. С двусмысленным выражением на лице она на несколько секунд задержала на Малко свой взгляд и произнесла низким мелодичным голосом:

– Прошу меня извинить, я страшно спешу.

Она важно пересекла гостиную и вышла; шуршание нейлоновой ткани легкой приятной дрожью отдалось в позвоночнике Малко.

Последовала неловкая пауза. Хуан Эчепаре почесал шею.

– Ваша подруга восхитительна, – сказал Малко.

Заметив иронию в золотистых глазах, Хуан Эчепаре отвернулся. Однако у Малко были другие заботы. Он догадывался, что консул может ему помочь. Но парагваец боялся. Надо его немного расшевелить.

– Я тоже представляю ЦРУ, – подчеркнул Малко. – Так же, как и два моих друга. Я хочу найти Рона Барбера. Даже если для этого потребуется перебить всех тупамарос в Монтевидео.

Эти мужественные слова, по-видимому, успокоили парагвайского консула. Он обменялся взглядом с Лаурой Иглезиа. Молодая женщина тут же вступила в разговор:

– Думаю, мы можем довериться сеньору Линге.

Поглядывая на Малко, парагвайский консул заерзал на диване, явно чувствуя себя неловко.

– Это очень щекотливый вопрос, сеньор, – вымолвил он. – Очень, очень щекотливый.

Малко перебил консула:

– Благодаря вам я смогу выиграть время. Рон Барбер работал не в одиночку. В «Компании» имеются полные отчеты о его деятельности. Мне достаточно будет их запросить.

Хуан Эчепаре пристально взглянул на Малко:

– Вы действительно представляете ЦРУ...

Малко улыбнулся.

– Во всяком случае, я работаю на «Компанию», и посол может вам это подтвердить.

Парагваец внезапно решился.

– Полиция Монтевидео действует из рук вон плохо, – сказал он. – До приезда сеньора Барбера они мало чего добились в борьбе против боевиков. Тогда сеньору Барберу пришла в голову мысль последовать примеру Бразилии и создать для эффективного противодействия тупамарос что-то вроде эскадрона смерти.

Малко смотрел на него холодным взглядом, и парагваец говорил неуверенно.

– В каком качестве вы помогали Барберу? – спросил Малко сладким тоном, слегка перебарщивая.

– Сеньор Барбер нуждался в надежных людях. Я вызвал из Асунсьона двух парней. На них можно положиться. Некоторые из столичной гвардии тоже согласились с нами сотрудничать. Дело ведь сугубо добровольное, не так ли?

Да, это явно была не Армия спасения.

– Как вы назвали вашу организацию?

– "Команде касса тупамарос", – вполголоса поведал консул.

Малко уже смекнул, что к чему. Однако ему хотелось копнуть поглубже. Он ободряюще улыбнулся дипломату. Лаура Иглезиа смотрела ему в рот.

– Ваша деятельность принесла плоды? – непринужденно спросил он.

Хуан Эчепаре все больше и больше нервничал. Он повернулся в сторону двух охранников, валявшихся в гамаках за верандой.

– Думаю, нам удалось оказать стране важную услугу, – скромно сказал он. – Боевики стали принимать нас всерьез.

Выражение лица у него было такое гнусное, что Малко сразу все понял. Эта их организация напомнила ему о другом.

– Во Вьетнаме, – медленно произнес он, – ЦРУ осуществило программу «Феникс», которая ставила своей целью физическое уничтожение командного состава армии вьетконговцев. Принятые меры выходили, скажем так, за рамки законности. У меня сложилось впечатление, что такие же цели преследует и ваша организация.

Было слышно, как тихо пролетел ангел. С крыльями, обагренными кровью. Парагвайский консул уставился на кончики своих ботинок. Луара Иглезиа сняла ногу с колена. Крис кашлянул.

– Вроде того, – вымолвил Хуан Эчепаре глухим, еле слышным голосом.

Призвания убийцы у него явно не было.

Второй стакан неразбавленного виски развязал парагвайскому консулу язык. Перегнувшись через стол, он сказал Малко:

– Понимаете, арестуешь тупамарос, а они тут же убегают. А смертной казни в Уругвае нет... И тогда...

И тогда он вместе с ЦРУ ее восстановил. Частным порядком и на благо народа... Облегчив душу признанием, дипломат разоткровенничался. Теперь Малко знал об этой организации все. Американцы поставляли деньги и оружие, а Хуан – исполнителей. Своего рода программа «Феникс», только с меньшими затратами, ведь Уругвай – страна небольшая. Лаура Иглезиа оказалась страшной женщиной, прямо жандармом в юбке. Больше всего она сожалела о том, что ей ни разу не привелось своими руками пытать боевика...

Нечего сказать, милое создание.

Малко подумал о том, в какую беду попала Морин Барбер. Знала ли она, что ее муж руководил предприятием по планированию политических убийств? А ведь его, без сомнения, поэтому и похитили.

– Сколько таких акций вы провели? – поинтересовался Малко.

– Одиннадцать.

Лаура скромно потупила взор.

– Двенадцать, – поправила она. – Сеньора Кат...

– Ах да, правда, – воскликнул Хуан Эчепаре, – но тут случилась накладка. Эта была наша первая акция. – Он понизил голос. – Энрике сплоховал. Перенервничал и нечаянно убил жену намеченной жертвы. Такая жалость. Все газеты об этом писали.

Расследование, разумеется, зашло в тупик. Спасительным образом раз и навсегда.

Малко различил огонек брезгливости в серо-голубых глазах Криса Джонса.

– Кто такой Энрике? – спросил он.

Хуан Эчепаре кивнул в сторону веранды.

– Толстяк с усами. Славный парень. Он давно уже у меня на службе. Я ведь работал с Барбером еще в Асунсьоне. Другого зову Анджело.

Малко с трудом скрыл свое отвращение.

– В следующий раз Энрике был точнее?

Хуан Эчепаре ответил лукавой и довольно мерзкой улыбкой.

– Конечно, конечно, но прежде всего мы изменили тактику. В полицейском управлении сказали, что убийство на глазах у всех вызывает дурные последствия. Тогда Барберу пришла в голову счастливая мысль. Вместо того, чтобы убивать, организовывали похищения...

Да, такова была ирония судьбы.

– А потом? – вежливо осведомился Малко.

– Мы их никогда не пытали, – уверил консул. – Они не страдали. Анджело и Энрике укладывали тело в старую бочку со свежим цементом и бросали в Рио-де-ла-Плату. Где илистое дно и достаточно глубоко...

Час от часу не легче: американские спецслужбы позаимствовали методы у мафии. С учетом цен на цемент и использованные бочки такая практика не должна была обременять бюджет.

Восприняв молчание как критику, Хуан Эчепаре уточнил:

– Как бы то ни было, следов никаких не остается. А если тело не найдено, никто не может доказать, что человек умер.