Ангел из Монтевидео - де Вилье Жерар. Страница 8

– Не совсем. Они считают, что страна находится в руках продажных политиков, – объяснил Малко. – Они хотят перемен. Это либерально настроенные молодые люди, студенты. До сих пор они водили полицию за нос. Я уверен, что если мы не вмешаемся, уругвайцы никогда не найдут Рона Барбера.

Еле слышно задребезжал телефон. Малко снял трубку. Сначала он услышал, как на другом конце провода кто-то дышит. Потом низкий мужской голос спросил:

– Сеньор Линге?

– Кто это говорит? – спросил Малко.

– Вы хотите узнать новости о сеньоре Барбере?

Малко подавил торжествующий возглас. Невероятно, но пресс-конференция в больнице уже давала свои плоды.

– Да, – сказал он.

Последовало долгое молчание, сопровождаемое потрескиванием в телефонной трубке. Потом голос произнес:

– Приходите сегодня вечером в девять часов к отелю «Колумбия». С деньгами. Там есть пустырь. Никого с собой не берите. За вами будут следить.

Прежде чем Малко успел сказать хотя бы слово, незнакомец повесил трубку. Малко поднял глаза на Криса:

– Есть новости.

Он вкратце передал разговор.

– Спуститесь к швейцару и закажите машину, – распорядился он. – Она нам скоро понадобится.

Телохранитель нахмурил брови:

– Вы не предупредите полицию?

Малко покачал головой:

– Не доверяю я уругвайцам. Они чего доброго понашлют танков и самолетов... Если появилась хотя бы крошечная, возможность вступить в контакт с похитителями Барбера, ею следует воспользоваться.

– А если они и вас похитят? – спросил Милтон.

Малко открыл чемодан, достал свой плоский пистолет и сунул за пояс.

– Мы не дадимся.

Оставался еще один вариант: его могут подстрелить, как кролика, – ведь тупамарос знали, кто он такой. И они вряд ли оценили по достоинству шутку с бочками, наполненными цементом.

– Спущусь-ка я в ресторан, – сказал Малко. – Говорят, уругвайское мясо восхитительно. Умирать, так с полным желудком.

Увы, так было не каждый день. Вот уже четыре месяца, как Уругвай экспортировал всю свою говядину, чтобы заполучить немного валюты. Как раз наступала пора ограничений.

Глава 4

Рон Барбер старался забыть о неотступной боли в запястьях. Винты наручников – наручники были на нем с момента похищения – вонзались в руки до костей. Малейшее движение вызывало мучительное страдание.

Но не меньше он страдал и морально из-за того, что был голым, как червяк. Когда его сюда привезли, те, кто его караулил, сорвали с Барбера всю одежду. У него отросла щетина, которая придавала ему неопрятный вид.

В небольшой камере, куда его поместили – полтора метра в высоту, метр в ширину, – Барбер не мог ни вытянуться, ни пошевелиться. Чтобы воспользоваться обшарпанным горшком, ему приходилось болезненно изгибаться. Остальное время он неподвижно сидел на табурете, прислонившись спиной к холодной стене.

В его яму можно было добраться через канализационную систему. Прежде чем за ним закрылась деревянная дверь, Барбер успел заметить в узком проходе за ней и другую похожую «камеру». Голая лампочка горела не переставая, мешая ему спать. Вонь от канализации просачивалась и к нему.

Вдруг он услышал, как в замочной скважине поворачивают ключ, и выпрямился. Дверь открыл серьезный молодой человек в очках, который приносил ему еду. Из-за пояса у него торчал автоматический пистолет.

Нагнувшись, он поднял чашку с супом из рыбьей головы, которую приносил в последний раз.

– Выходите, – скомандовал он.

Мышцы у Барбера одеревенели, трудно было разогнуться. Однако он чуть не вскрикнул от радости, когда в узком проходе сумел наконец встать. Сбоку он заметил дверь, выходившую к сточным трубам, через которую его сюда привели.

В глубине виднелась лестница, ведущая к круглому отверстию в потолке.

– Поднимайтесь, – приказал молодой человек в очках.

Он вынул свой пистолет – испанского производства – и приставил к спине Рона Барбера, который из-за наручников карабкался по ступенькам с большим трудом. Несколько раз он чуть не свалился вниз. Наконец он попал в немного более просторный погреб. Запыхавшийся, он огляделся по сторонам.

В погребе находилось несколько мужчин и одна-единственная женщина. Та, что его похитила. В «цивильной» одежде – плиссированной юбке и белой блузке – она была ни дать ни взять девица из благородного пансиона... Она окинула его холодным проницательным взглядом, и ему стало страшно неловко. С психологической точки зрения мысль оставить его голым была превосходной. Монахиня беседовала с высоким тонким мужчиной с зачесанными назад черными, как воронье крыло, волосами и правильными чертами волевого лица. Рон Барбер никогда его прежде не видел. Незнакомец умолк и с интересом уставился на мускулистое тело Рона Барбера.

– Как вы себя чувствуете, сеньор Барбер? – холодно осведомился он вежливым невозмутимым тоном.

– Долго вы еще намерены держать меня в этой дыре? – спросил Рон.

Он старался казаться таким же спокойным, как и его противник. Он догадывался, что близится решающая минута, ведь с тех пор, как он здесь очутился, его первый раз извлекли из камеры.

– Вы находитесь в народной тюрьме, – ответил незнакомец, – и пробудете здесь столько, сколько потребуется.

Подойдя поближе, девушка с горящими от ненависти глазами следила за их разговором.

– Надо было вас сразу и прикончить, – бросила она.

Элегантный мужчина одобрительно кивнул:

– Сеньор Барбер, вас будут судить за совершенные вами преступления, но прежде я хочу кое-чего от ваг добиться.

Рон Барбер попытался не выказывать страха. Было ясно, что рано или поздно это случится.

– Что вам надо? – спросил он, стараясь запечатлеть черты незнакомца у себя в памяти.

– Имя того, кто выдал вам своих товарищей, тех, кого вы убили.

Кадык на шее Рона Барбера дернулся, однако взгляд его ничуть не дрогнул.

– Не понимаю, что вы имеете в виду.

Элегантный мужчина медленно покачал головой:

– Вы глупы, сеньор Барбер. Я должен заставить вас заговорить. Любой ценой. На карту поставлено существование нашего движения.

На несколько секунд он замолк, потом добавил:

– Вы ведь понимаете, что это более важно, чем жизнь агента американских спецслужб, даже такого значительного, как вы.

Рон Барбер глубоко вздохнул. Только не терять самообладания.

– Полиция сейчас прочесывает весь город, – сказал он, – Мои друзья не дадут мне погибнуть. Вам лучше меня отпустить.

Слабая улыбка осветила красивое лицо боевика.

– Сюда, – сказал он, – никто вас искать не придет.

Но даже если полиция окружит этот дом, живым вы не выйдете. – Он показал на квадратное отверстие в потолке. – Над нами шестьсот тонн воды. Плавательный бассейн. При малейшей опасности подземелье будет затоплено. Ваша смерть наступит через несколько секунд. Даже если парень, что вас сторожит, не успеет пустить вам пулю в лоб.

– Но он умрет тоже, – возразил Рон Барбер.

– Да, умрет, – согласился боевик. – Но он об этом знает. Мы все готовы к смерти. В этом наша сила.

Рон Барбер промолчал. Он знал, что его противник прав.

Тупамарос четыре месяца держали пленником английского посла, и его не могли найти.

– Я даю вам еще один час на раздумье. Я не буду вас пытать, если без этого можно будет обойтись.

Молодой человек в очках повел Рона Барбера к дыре, ведущей в его нору.

Элегантный мужчина остался в подвале вместе с девушкой. Он был явно озабочен.

– Флор, – сказал он. – Тебе нужно лечь на дно. Тот, другой американец, тебя видел. Он может тебя опознать.

Мускулы на лице Флор сжались. Суровый взгляд ничего не выражал.

– Я думала, я его убила, – сказала она. – Это моя оплошность.

Мужчина положил ей на плечо руку.

– Тебе на некоторое время надо уехать из Монтевидео. А то тебя схватят.

– Нет, я должна остаться. Но эту опасность надо устранить. – По ее лицу внезапно пробежала тревога. – Я боюсь, что не выдержу пыток, если они меня схватят.