Кровавый омут - Вилсон (Уилсон) Фрэнсис Пол. Страница 58

Потом язык, чтобы не заманил в машину, потом глаза выколоть, чтоб больше не заглядывался на детей...

Адриан сморщился, вытер лицо трясущейся рукой.

Нос оставим, пусть нюхает свою гнилую вонь...

Кнопка капельницы треснула в пальцах. Илай даже не понял, что нажал так сильно.

Забудем журналистку. Уничтожить надо кое-кого другого. Если удастся найти.

— Слышали? — обратился он к Адриану и Строссу. — Слышали, что говорит о нас эта женщина?

— Не о нас, — поправил его детектив. — Ей ничего не известно о Круге. Кроме того...

— Она думает иначе. Думает, будто знает о наших намерениях. Фактически ничего не знает, но считает себя вправе выступать публично и обвинять нас в насилии над детьми. Неужели мы это стерпим?

— Что тут можно сделать? — буркнул Стросс.

— Всегда можно что-нибудь сделать.

— Да ну? Например?

Недоверие Фреда взбесило Илая.

— Найти эту болтливую женщину и преподать урок.

— По-моему, ты хватил через край, Илай, — заметил Стросс.

— Думай, что говоришь! — прошипел тот. Хотел крикнуть, однако сдержался. — Не в тебя нож всадили...

— Если мы ее найдем, тебе легче не станет.

— Станет! Это я вам обещаю.

Илай хорошо понимал, что хватил через край, но он был чересчур уязвлен и испытывал острую боль, а Стросс лишал его возможности отомстить, не обещая найти обидчицу в обозримом будущем. Только это дало бы желанный выход накопившейся злости.

— Как я ее найду? Она ж не преступница.

— Свяжись с Грегсоном.

— Грегсон работает в Эн-би-си.

— Он знает, как надо действовать. — Ярость кипела, переполняя Илая. Надо водить Фреда за ручку? Илай сам должен все делать? — Если не можешь выяснить имя агрессора, узнай, кто эта женщина! Сделай хоть что-нибудь, черт побери!

Чарли закрыл Библию. Хотел прочитать в книге Иезекииля про крест тау, да ничего не вышло — слова в голове не укладывались.

Может быть, из-за гремевшей в наушниках музыки, веселой тараторки ансамбля «Блаженство» под названием «Начнем». Песня точно лирическая, да сегодня игривая аранжировка и натужные голоса раздражают. Он вытащил лазерный диск из портативного проигрывателя сунул в щелку «Дух века» в исполнении «Алабамских слепцов». Традиционная гармония облегчила головную боль, Чарли растянулся в постели, закрыл глаза, помолился об умиротворении души.

Какое сегодня умиротворение? Перед глазами до сих пор стоит брат, барахтающийся, словно тонущий кот, в море крови, голос Джека в ушах талдычит про Иное...

Где же тут Иисус? Почему это все происходит?

Может, ему — Чарли — послано испытание? Чего? Веры?

Вера его однозначно сильна и могуча, до того крепка, что не верится, как он жил без нее до второго рождения. Теперь она вроде кислорода. Без нее он на месте откинет копыта.

Хотя кто сказал, что испытание послано мне? Может, испытывается вера Лайла... в ничто?

Так же крепко, как Чарли верит в спасительную любовь Иисуса, Лайл не верит ничему, кроме своих пяти чувств. Может быть, Бог дает ему шанс увидеть, что в жизни есть не только ощущения, существует не только тело, в каждом человеческом теле живет бессмертная душа, которая предстанет перед судом по окончании земной жизни. Может, Лайл получает возможность изменить свою жизнь, принять от Иисуса спасение, увидеть свое имя, записанное в Книгу Жизни...

Но если это дело Господне, почему Он прячет Свою руку?

Потому что так хочет.

Не старайся угадать волю Господа, напомнил себе Чарли.

А при чем тут Джек и Джиа? Оба явно не получат спасения. Джиа верит в Джека, а еще во что?

Джек — загадка. Здорово тогда сказал, что надо отвечать делом на дело. Правильно, так и надо... А что они с Лайлом делают, чем на хлеб зарабатывают?

Джек не такой записной реалист, как Лайл, однако его рассказ про Иное, Союзника, вечный конфликт двух космических сил... колотун нагоняет. Где тут Бог? Библейский Бог даже не отрицается, просто не упоминается. Он отброшен, забыт, словно старая лавка на обочине скоростного шоссе.

А когда Чарли попробовал намекнуть, что под маской Иного прячется Сатана, Джек перевернул идею с ног на голову, высказав предположение, будто само Иное и породило понятие о Сатане.

Чарли протер глаза, не найдя ответа на вопрос, кому послано испытание, и опять открыл Библию. Тут все ответы. Верь — и Иисус приведет тебя к ним.

Что касается ухода от Лайла, развала команды — отложим. Да, он дал обещание преподобному Спарксу, но, если Бог испытывает его веру, нельзя просто взять и удрать. А если Он испытывает Лайла, надо привести к Нему брата, помочь ему спастись. Иначе для чего нужны братья?

Лайл сунул голову в комнату, как всегда, видя Чарли лежащим в кровати с Библией в руках, в наушниках с псалмами, махнул ему рукой.

— Я ложусь, — объявил он, когда младший брат сдернул наушники.

— Чего так рано?

— Надоело старье смотреть по телевизору.

Чарли взмахнул Библией:

— У меня есть кое-что поинтересней. Классно утешет а ты, брат, по-моему, очень даже нуждаешься в утешении.

Лайл грубовато отмел его прочь:

— Спасибо, обойдусь как-нибудь.

— Ладно, только попомни о предложении. — Он сел на край кровати. — Чудеса с нашим теликом. Если малышку кокнули в шестидесятых, чего он зациклился на восьмидесятых?

Лайл тоже об этом думал.

— Не знаю. И в данный момент знать не желаю, — зевнул он. — Завтра будешь готов к работе?

Чарли пристально посмотрел на него:

— А ты будешь готов отвечать делом на дело?

— Это еще что такое? Начал вместо Писания цитировать Джека?

Лайл собрался уходить, но брат схватил его за руку, глядя прямо в глаза:

— После того, что творится в последние дни, ты не думаешь, что есть что-то сильнее тебя?

Он отвел глаза. Старый довод, только теперь параметры изменились.

— Признаю, я столкнулся с событиями, не имеющими рационального объяснения. — Он заторопился, видя сверкнувшие глаза Чарли. — Хотя это не означает, что рационального объяснения не имеется. Просто информации не хватает.

У Чарли вытянулась физиономия.

— Никогда не сдаешься?

— Перед иррациональностью? Никогда. — Лайл улыбнулся, стараясь смягчить ответ. — Правда, начал темноты бояться. Надеюсь, не возражаешь, если оставлю свет?

— Валяй, — буркнул Чарли, надевая наушники и беря в руки Библию. — Мне другого света не надо.

Лайл махнул рукой и пошел, думая, как хорошо было б найти все ответы в единственной книге.

Завидуя спокойствию брата, он шел по коридору в полном смятении. В горле стоял тугой комок. Дом стал непредсказуемым минным полем, полным смертельной опасности. Дневные события взволновали его, испугали и полностью вымотали. Тем не менее нечего даже думать лечь в постель и закрыть глаза.

По крайней мере, в этом доме. Ночевка в мотеле обеспечила бы безопасный восьмичасовой сон, после которого можно утром вернуться ко всему готовым, набравшимся сил.

Только он не оставит своп дом.

Войдя в спальню, взглянул на будильник. 15.22. Ничего подобного. Сейчас около половины одиннадцатого. Лайл признал, что не просто измотан, а плохо себя чувствует. Будем надеяться, не наглотался зараженной крови, в которой сейчас чего только нет. Впрочем, это не настоящая кровь, а какая-то воображаемая эктоплазма...

Что это я несу? — удивился он. Слушаю свои бредни и начинаю им верить.

Но случившееся сегодня — не бредни, а истинный бред, по выражению Чарли.

Лайл почесался. Снова принял душ после обеда, и все равно кажется, что не смыл с себя следы кровавой бани. Кровь как бы впиталась в кожу — проникла под кожу, влилась в его кровь. Это чувствуется.

За последние несколько дней перспективы переменились. Рядом со светлыми надеждами глубже зияют темные пятна. Надо их обходить. Проблема в том, что они без конца умножаются и приходится чаще петлять. Пустишь дело на самотек — скоро целый день будешь плясать на цыпочках.