Страх на побережье - Вильямс Чарльз. Страница 40

— Однако хватит об этом! Оттолкни лодку. Я подобрал вас, потому что могу еще тебя использовать. Но если ты предпочитаешь совершить самоубийство, твоя подружка вполне справится с работой.

Рено ощутил подступивший холод безнадежности. Потом сел на корму, погрузил в воду край ялика и, когда лодка наполнилась водой, ухватился за другой бок и опрокинул ее.

Потом опять посмотрел на источник света.

— Что за работа? — спросил он.

— Подожди минутку, приятель. Нужно включить ходовые огни.

Щелкнул выключатель. На какую-то секунду яркий свет погас, но в тот же момент его заменил менее сильный луч, но по-прежнему бьющий Рено в глаза.

— Без глупостей, — предупредил Гриффин. — «Люгер» все еще смотрит в твою сторону. И помни, если мне придется убить тебя, Пат сделает все, что нужно, не хуже тебя.

— Что я сделаю? — спросила она. Ее голос был совершенно спокоен. Она села на заднее сиденье рядом с Рено. — Я ничего не буду делать.

— Ну что ты, красотка, — хихикнул Гриффин. — Ты меня обижаешь. Разве ты не любишь загадок?

— Что вы имеете в виду? — сердито спросила она.

— Посмотрите себе под ноги.

Луч света скользнул немного вниз, и они проследили за ним взглядом. За отчаянной горечью поражения Рено совсем позабыл о загадочном грузе, ради которого Гриффин и затеял все эти поиски, но теперь, когда ему напомнили об этом, он смотрел на палубу, теряясь в догадках. Вот то, что послужило причиной смерти Мака, Консула, брата Пат и человека по имени Чарльз Мортон — но что же это такое?

Эта штука лежала на полу, еще влажная, местами измазанная черным илом со дна канала, и в первую минуту Рено не мог разглядеть ничего, кроме груды запутанных очень тонких и гибких стальных проводов. Потом он начал понимать, что это такое. Перед ним лежали два аккуратных мешка или пакета, сделанные из гибкой проволоки, связанные между собой куском той же проволоки в пятнадцать или двадцать футов длиной. Но в этих, если их можно так называть, мешках лежало еще кое-что, при виде чего Рено с любопытством прищурился.

Два предмета, формой и размерами напоминавшие небольшие арбузы, тускло поблескивающие металлическим блеском, как будто были покрыты свинцовой оболочкой.

— Что такое в этих штуках? — вызывающе спросила Патрисия.

— Очень интересный вопрос, детка, — отозвался Гриффин. — Именно поэтому мне и понадобился дополнительный штат. Вам не приходилось слышать старую шутку об электрике, который велел своему помощнику взять в руки провод? И когда бедный парень сделал это, он заявил: «Прекрасно. Пометь его. Но не прикасайся ко второму проводу. Там двадцать тысяч вольт». Так что, видите ли, вам предстоит помочь мне в решении похожих вопросов.

— Вы хотите сказать, что не знаете? — настаивала Патрисия.

— Ну что ж, можно сказать и так. Надо в некотором роде попытаться перехитрить нашего друга Роберта. Я знаю, что находится внутри этих штук, но мне почему-то хочется еще и узнать, что там может лежать еще и как оно там распределяется. — Он не договорил и махнул фонариком. — Но вы не переживайте. Мы займемся этим потом. Сейчас нам надо выбраться из канала. Прошу вас, друзья.

Он распахнул дверь прямо перед ними. Щелкнул выключатель, и свет залил машинное отделение. Гриффин отступил назад.

— Сюда, идите вперед, — скомандовал он, — в ту кладовку на носу.

Патрисия бросила полный презрения взгляд в сторону Гриффина и вошла в машинное отделение. Рено последовал за ней, тяжело хромая и цепляясь по дороге туда за все, за что можно было уцепиться, чтобы устоять на ногах. Пригнувшись, они обошли выключенный двигатель и вошли в кладовку. Она представляла собой крохотную треугольную каморку в носовой части катера, наполовину заполненную связками канатов и банок с краской, и с таким низким потолком, что в ней было невозможно стоять во весь рост. Они уселись на пол, тесно прижавшись друг к другу и прислонившись спиной к наклонной переборке.

Следом за ними в машинное отделение зашел Гриффин.

— Спите крепко, — сказал он, — нам предстоит трудный день. — Он закрыл дверь, и они остались в полной темноте. Рено услышал шум задвигаемого засова, затем щелкнул ключ навесного замка.

Гриффин постучал по двери.

— Тут полно скипидара и растворителя для краски, — сказал он. — Так что подумайте сначала, прежде чем решитесь закурить.

Они оба не удостоили его ответом. И по звуку шагов поняли, что он пошел на корму. Тут Рено почувствовал, что Патрисию бьет отчаянная дрожь. Она не говорила ни слова, но он понял, что она изо всех сил пытается сдержать подступающую истерику.

Он обнял ее и крепко прижал к себе, положил ее голову себе на грудь и, зарывшись лицом в ее волосы, прошептал:

— Пат, прости меня. Я должен был заставить тебя остаться.

Она всхлипнула:

— И отправиться сюда одному? Со мной все в порядке. Пит. Когда ты здесь, мне не так страшно.

— Все будет хорошо, — сказал он, стараясь, чтобы его слова звучали как можно более убедительно. — Гриффину не удастся ничего сделать.

Зарычал стартер и в ту же минуту машинное отделение наполнилось грохотом мотора. Катер задрожал, набирая скорость. «Я добрался до него, — думал Рено, — я сделал это, и все же я проиграл».

— Пит, — прошептала она. — Что он имел в виду, когда сказал, что надо перехитрить Роберта Консула? И почему он не знает, что находится в этих штуках?

— Я сам толком не понял, — солгал Рено. Он уже начал догадываться, в чем дело, и от этой догадки у него стыла в жилах кровь.

Но что же все-таки такое содержали в себе эти свинцовые контейнеры, ради чего можно было пожертвовать жизнью четырех человек? Он знал, чего опасается Гриффин, почему этот рыжий умник прихватил их с собой, вместо того чтобы убить на месте; но все еще никак не мог догадаться, что же делало этот груз столь ценным.

Гриффин, скорее всего, тоже прав, он парень не дурак. Однажды ему уже удалось перехитрить Роберта Консула, позволив брату Патрисии и Мортону взорваться ко всем чертям, а самому остаться в стороне. Это была дьявольская игра: я знаю, что ты знаешь, что я знаю… И может быть, даже при таком раскладе последний ход все же останется за Робертом Консулом.

Но сейчас это не имело значения. Главным сейчас было, пока не поздно, выпутаться из всей этой истории. Каждая минута приближала их к смерти, если им только не удастся каким-то образом остановить Гриффина. Сам он уже не сможет остановиться, это понятно, даже если бы и захотел; ему придется убить их, так же как он был вынужден убить Макхью. И это будет означать конец для Вики. Если их убьют, вместе с ними исчезнут и все улики против Гриффина…

Эти мысли накатили на Рено, и ему с трудом удалось сохранить спокойствие. Стоит сейчас потерять голову, и у них вообще не останется ни малейшего шанса на спасение — Гриффин будет поджидать снаружи с пистолетом. Нужно действовать тихо. Может быть, удастся как-то вырезать участок двери, на котором держится засов?..

Рено раскрыл нож и повел лезвием по щели, пока не уперся в засов. Прижав это место пальцем, он принялся резать. В абсолютной темноте ничего не было видно, даже невозможно определить, не водит ли он ножом по одному и тому же месту. Кончик лезвия обломился. Рено продолжал резать, торопясь, обрезая себе пальцы, обливаясь потом.

Однажды показалось, что катер на несколько минут причалил к пристани, но мотор продолжал работать на холостом ходу, и они не поняли, сходил ли Гриффин на берег. Затем катер опять пришел в движение.

Оба потеряли счет времени. Наконец лезвие не выдержало и сломалось совсем. Рено вытащил второе, поменьше. Его хватило лишь на несколько минут; когда и оно сломалось у самой рукоятки, Рено хотелось уронить голову на руки и заплакать, вообще больше не шевелиться.

Через некоторое время катер опять замедлил ход и долгое время шел на минимальной скорости. Раз или два Рено слышал, как ветки прибрежных деревьев скребутся о крышу кабины. По-видимому, они плыли по протокам, далеко от основного канала.