Курс на столкновение - Бейли Баррингтон Дж.. Страница 14

Титан с величайшим усилием освободился от магии слов Аскара. И тут же сделался деловитым.

– Нельзя терять ни минуты. Надлежит немедленно поставить верховное руководство в известность о ситуации.

– Да, это наша обязанность. – Аскар дрожал всем телом. Он освободил кресло для пилота, оставив оружие на пульте, и трясущейся ладонью вытер лоб. – Займите свое место, лейтенант.

Титан уселся перед пультом, настроил приборы. Похоже было на то, что к нему уже полностью вернулось самообладание. Он обернулся, с сокрушительной самоуверенностью произнес:

– Следует признать, что вы оказали человечеству неоценимую услугу, гражданин Аскар. Тем не менее, по возвращении в Абсолютное Настоящее вам придется предстать перед судом за отказ выполнять приказание и за убийство Титана-офицера.

– Ради бога, оставьте вы его в покое, – перебил его Хешке встревоженным голосом. – Разве вы не видите, что этот человек свихнулся?

– Свихнулся... – повторил Аскар. – А кто бы не свихнулся. Пять лет одиночества... там... Любой бы свихнулся. Это время... сознание, что ты единственный человек на Земле, способный разрешить загадку... Способный раскрыть перед человечеством тайны путешествия во времени. Я не знал, удастся ли мне это. У врага более сильное преимущество над нами. Оставалось или превзойти его, или погибнуть... А теперь. Мы и без того погибнем...

Шум двигателей усиливался по мере того, как они набирали скорость. Машина времени мчалась в прошлое. Хешке успокоился, видя, что за пультом опять сидит вызывающий доверие Титан, а Аскар, по крайней мере с виду, ушел в себя.

Около часа они двигались в молчании; Хешке задремал, когда вдруг его разбудил пронзительный вскрик пилота, которому сопутствовал резкий толчок машины. Пилот пытался обогнуть какое-то препятствие.

Хешке заметил, что регистратор Абсолютного Настоящего опять слабо пульсирует. Пилот установил окна на полную прозрачность: они увидели, что их настигает чужая машина времени. Аскар издал невразумительный крик, и в то же мгновение они почувствовали могучий удар, после которого аппарат начал беспорядочно крутиться.

У Хешке закружилась голова. Когда он справился со слабостью, машина находилась в неподвижности, странно наклонившись, одну ее стену украшала огромная дыра. Из машинного отсека доносилось отрывистое, скрежещущее гудение.

Хешке, неведомо почему, поразил тот факт, что чужая машина времени оказалась вооруженной.

– Проклятье! – постанывал Аскар. – Проклятье!

Хешке встал. Титан уже стоял возле дымящегося отверстия в стене и выглядывал наружу. Хешке присоединился к нему и увидел висящий в воздухе сигарообразный предмет, полуреальный, словно тающий в тумане. Потом предмет исчез полностью. Хешке инстинктивно отшатнулся, но, увидев, что Титан осторожно выбирается наружу, последовал за ним и оглянулся вокруг.

Если смерть означает отсутствие жизни, то Хешке никогда еще не встречал такого триумфа смерти. Перед ними открылся серый, стерильный пейзаж, избавленный каких-либо отличительных признаков, если не считать нескольких холмов на западе и едва сохранившихся руин в южном направлении. Ни стебелька травы, абсолютная неподвижность и пыль. Хешке вообще не мог вообразить, что такое нагромождение пыли возможно вообще где-либо, разве что на поверхности Луны.

Мертвенно-бледный Аскар выбрался из кабины вслед за ними.

– Двигатели уничтожены! – с трудом выговорил он. – Стервец точно знал, куда целиться!

Потом безрадостно огляделся.

– Вы меня спрашивали насчет будущего, Хешке, – вот оно. Вот вам будущее, до которого время еще не дошло, и в котором мы увязли по горло.

Значит, это именно то, чего он так боялся, подумал Хешке.

– Не удалось, – произнес лейтенант ломающимся голосом. – Братья не получат нашего сообщения...

– Ну и что из этого, идиот, – прорычал Аскар. – Жизнь на Земле продлится еще ровно двести лет, а после этого уже ничего не будет.

Кровь и земля, подумал Хешке. Кровь и земля.

Они стояли втроем, глядя на мертвую пустыню.

5

Вдали от Земли, где-то на полпути между Альтаиром и звездой Барнарда, то есть по мере возможности подальше от прочих небесных тел, дрейфовал, словно впаянный в черноту пространства, КМЦ – Космический Межзвездный Центр, называемый его обитателями Город-Реторта. Это название характеризовало его внешний облик, поскольку КМЦ по форме напоминал двойную реторту или клепсидру, но только невероятно увеличенную в размерах. Город-Реторту можно было бы назвать и городом в бутылке, потому что его оболочка, кроме прозрачности, еще и отливала стеклянным блеском. Если бы тот, кто рассматривал КМЦ снаружи, заглянул бы внутрь, под стеклянный панцирь, то обнаружил бы там что-то вроде двух близнецов-веретен, поскольку именно таким была внутренняя конструкция города. По перемене огоньков наблюдатель заметил бы также нерегулярное движение средств внутреннего транспорта в обеих направлениях.

История города насчитывала пять тысяч лет, лишенных, как и было задумано, каких-либо драматических событий. Правительство КМЦ не исключало возможности существования в радиусе около ста световых лет от Солнца других, подобных ему поселений, уцелевших частиц давно вымерших земных цивилизаций, потому что идея отказаться от жизни на планетах и основать космические города в межзвездной пустоте некогда была на Земле достаточно модной. Однако правительство КМЦ не имело в этом никакой уверенности и вовсе не испытывало желания шарить по пространству в поисках гипотетических дальних родственников.

Две половины КМЦ в быту называли Нижней Ретортой и Верхней Ретортой, но эти названия характеризовали социальную структуру, а не положение в пространстве. Официально КМЦ разделялся на Продукционную Реторту и Мыслительную Реторту. Никто, за исключением новорожденных, не имел права переходить из одной Реторты в другую.

Почти никто.

Ху Су Мин выключил станок и какое-то время блуждал невидящим взглядом по производственному цеху – огромному, просторному помещению, заполненному рядами машин, почти таких же, как та, на которой работал Су Мин. Уже начала собираться следующая смена. Рабочие переговаривались, просматривали разнарядки, включали станки, тут же погружаясь в трудовой процесс.

Большинство из смены Су Мина уже разошлись по домам. Сам он тоже направился к выходу, когда его остановил улыбающийся юноша, чуть старше его по возрасту.

– Су Мин, приветик. Мне сегодня на своей установке делать почти нечего. Ты не подкинул бы мне работенку?

Су Мин заколебался. Он как раз получил задание, которое его весьма заинтересовало, и собирался закончить его на следующий день. Заинтересовало настолько, что он отложил реализацию завершающей стадии своего нового проекта до тех пор, пока не разберемся с тем, что ему было поручено здесь. Он поглядел вниз на наполовину завершенную структуру прецизионных элементов – новый тип вычислительного устройства, заказанный Верхней Ретортой для устройства, о котором Су Мин не имел ни малейшего представления.

– Может, посмотришь это? – предложил Су Мин без малейшего желания. Он достал схему и принялся разъяснять коллеге различные подробности, а также то, насколько далеко он сам продвинулся в работе.

– Но тут можно не спешить, – добавил он. – Срок еще через месяц с лишком.

Молодой рабочий закивал. Его глаза горели от желания взяться за дело.

– Опять замедленный темп! Терпеть не могу такой неторопливой работы!

Су Мин вышел из цеха, повесил в шкаф защитный фартук, вымыл руки и лицо, после чего опрыскался специальным дезодорантом. Благодаря дымке гормональной эссенции, которая осела у него на коже и в ноздрях, он почувствовал себя свежим и бодрым – усталость после многочасового рабочего дня как рукой сняло.

Су Мин, худощавый, хорошо одетый, спустился по спиральной лестнице к лифту. Он лихорадочно размышлял о своих тайных планах, но мысли эти, к его неудовольствию, перебил Ли Ким, старый приятель еще по ремесленному училищу, которого он встретил в лифте, направляющемся на жилые уровни. Ли Ким предложил перекинуться в теннис. Не очень-то умея отказываться, Су Мин вышел вместе с ним из лифта, и они направились к ближайшему центру отдыха.