Вечный любовник - Уорд Дж. Р.. Страница 82

Он прокашлялся.

— Сова — это такое невинное существо. Такое хрупкое и маленькое по сравнению со мной, она истекла кровью и умерла. Я чувствовал себя… сломленным. Думал, где похоронить ее, когда ко мне явилась Дева-Законоучительница. Она пришла в ярость. В ярость! Начнем с того, что она любит птиц, сова и вовсе ее сакральный символ, но смерть совы — только малая часть всего: Дева-Законоучительница взяла из моих рук тельце и вдохнула жизнь в птицу, отпуская ее в ночное небо. Когда птица улетела, мое облегчение было огромным. Словно я очистился от этого долга. Освободился, получил искупление. Но потом Дева-Законоучительница повернулась ко мне. Она прокляла меня, и с тех пор каждый раз, когда я выхожу из себя, зверь вырывается наружу. Это по-своему идеальное наказание. Оно научило меня контролировать силу, настроение. Научило внимательно относиться к своим поступкам. Помогло постичь мощь моего тела, чего иначе мне бы не удалось.

Он рассмеялся.

— Дева-Законоучительница ненавидит меня, но она оказала мне великую услугу. В любом случае… я убил птицу и приобрел зверя. Просто и сложно одновременно, да?

Грудь Рэйджа расширилась, когда он сделал огромный вдох. Мэри чувствовала угрызения совести вампира, словно испытывала их сама.

— Одновременно. Точно, — пробормотала она, гладя его плечо.

— А теперь хорошие новости — где-то через девяносто один год проклятие закончится.

Он нахмурился, словно оценивая эту перспективу.

— Зверь покинет меня.

Забавно, но выглядел Рэйдж взволнованным.

— Будешь скучать по нему? — спросила она.

— Нет. Нет… я… это будет огромным облегчением. Правда.

Вот только морщинки на его лбу так и не разгладились.

Глава 48

Около девяти утра следующего дня Рэйдж вытянулся на кровати, с удивлением чувствуя, что снова стал самим собой. Раньше он никогда так быстро не выздоравливал. Возможно, это из-за того, что он не сопротивлялся превращению. Вдруг дело в этом? Нужно просто расслабиться.

Мэри вышла из ванной с кучей полотенец в руках и направилась в гардеробную, чтобы спустить их по желобу для грязного белья. Она выглядела утомленной и мрачной. На то имелись причины. Они провели большую часть утра в разговорах о Белле, и, хотя Рэйдж старался подбодрить девушку, они оба знали, что дела плохи.

Имелась еще одна причина для волнения.

— Хочу поехать сегодня с тобой к врачу, — сказал он.

Мэри вошла в комнату.

— Ты проснулся.

— Ага. И хочу поехать с тобой.

Мэри подошла к Рэйджу и строго посмотрела на него, словно собиралась поспорить.

Он пресек ее самую очевидную отговорку.

— Передвинь встречу на более позднее время. Солнце начинает садиться где-то в половине шестого.

— Рэйдж…

Тревога заставила его голос прозвучать грубо.

— Сделай это.

Она уперла руки в бока.

— Я не люблю, когда ты меня принуждаешь.

— Позволь выразиться иначе. Пожалуйста, перенеси время.

Но он не ослабил свой командный тон ни на чуток. Когда она все узнает, он должен находиться рядом, что бы там ни оказалось.

Мэри, ворча, дотянулась до телефона. Когда она повесила трубку, то казалась удивленной.

— Э… Доктор Делла Кроше примет меня… нас… сегодня в шесть вечера.

— Хорошо. Извини, что я такой упрямый. Мне просто необходимо находиться рядом с тобой, когда ты все услышишь. Хочу стать частью этого, насколько возможно.

Она покачала головой и нагнулась, чтобы поднять с пола рубашку.

— Ты самый милый негодяй, которого я когда-либо знала.

Наблюдая за ее движениями, он почувствовал, что возбуждается.

Внутри заворочался зверь, но это ощущение принесло необычайное спокойствие. Больше никакого потока энергии, а просто медленный огонь, словно существо довольствовалось тем, что делило с Рэйджем его тело, не поглощая его. Союз, а не подчинение.

Возможно, так происходило потому, что зверь знал: единственный способ быть с Мэри — через обличье Рэйджа.

Девушка продолжала ходить по комнате.

— На что ты смотришь?

— На тебя.

Откинув назад волосы, она засмеялась.

— Твое зрение вернулось?

— Вместе со всем остальным. Мэри, иди сюда. Хочу тебя поцеловать.

— Ну конечно. Вел себя как агрессор, а теперь пытаешься загладить вину своим телом.

— Пользуюсь всеми возможными способами.

Он сбросил с себя покрывало и одеяло и провел рукой по груди и животу. Спустился ниже. Глаза Мэри расширились, когда он взял в руку свое огромное орудие. Пока Рэйдж поглаживал себя, аромат ее возбуждения распустился в комнате, как цветок.

— Мэри, иди ко мне.

Он изогнул бедра.

— Не уверен, что делаю все верно. Намного лучше, когда ты ласкаешь меня.

— Ты неисправим.

— Просто хочу, чтобы меня направляли.

— Как будто именно это тебе нужно, — пробормотала она, снимая свитер.

Они занимались любовью неторопливо, изумительно. Но после всего этого он не смог заснуть. Как и она.

Когда они поднимались на лифте на шестой этаж медицинского центра, Мэри старалась дышать размеренно. По вечерам больница Святого Франциска казалась более спокойной, но людей все же было много.

Секретарь на ресепшене впустила их и ушла, надев пальто вишневого цвета и закрыв за собой дверь. Пять минут спустя в приемную комнату зашла доктор Делла Кроше.

Женщине почти удалось скрыть оценивающий взгляд, которым она окинула Рэйджа. На нем была обычная одежда, штаны и черная трикотажная водолазка, но вот кожаный плащ, ниспадающий с этих широких плеч, привлекал внимание.

И Рэйдж оставался… Рэйджем. Невыносимо красив.

Врач улыбнулась.

— Здравствуй, Мэри. Пройдем в кабинет? Или вы вдвоем?

— Вдвоем. Это Рэйдж. Мой…

— Супруг, — громко и отчетливо сказал он. Доктор Делла Кроше изогнула брови, Мэри пришлось улыбнуться, несмотря на скованность во всем теле.

Втроем они пошли по коридору, минуя комнаты осмотра, весы в небольших нишах и компьютерные приборы. Они не разговаривали о всякой всячине. Ни о погоде, ни о наступающих выходных. Врач знала, что Мэри ненавидит пустую болтовню.

То, что понял Рэйдж на их первом свидании в «Ти-Джи-Ай Фрайдис».

Господи, словно прошло сто лет. И кто бы мог подумать, что они в итоге окажутся здесь вместе?

Кабинет доктора Деллы Кроше был загроможден аккуратными стопками бумаг, папок, книг. На стене висели дипломы из Смита и Гарварда. Но самым успокаивающим здесь Мэри находила африканские фиалки, цветущие на подоконнике.

Мэри и Рэйдж сели, когда врач подошла к своему столу.

— Итак, что вы можете предложить мне и сколько я могу вынести? — спросила Мэри, не успела женщина занять свое место.

Доктор Делла Кроше посмотрела на папки с историями болезней, ручки, скрепки, телефон на своем столе.

— Я поговорила с местными коллегами и еще двумя другими специалистами. Мы просмотрели твою историю болезни и вчерашние анализы…

— Уверена, вы всё это сделали. А теперь скажите, как обстоят дела.

Женщина сняла очки и тяжело вздохнула.

— Думаю, Мэри, тебе пора приводить в порядок свои дела. Мы ничем тебе не можем помочь.

В полпятого утра Рэйдж покинул больницу. Он не ожидал, что поедет домой без Мэри.

Ее положили на переливание крови, и, очевидно, жар по ночам и утомление указывали на начало панкреатита. Если все улучшится, ее выпустят следующим утром, но никто этого не обещал.

Рак перешел в тяжелую форму. Метастазы расползлись за то короткое время, когда она последний раз проходила обследование неделю назад и когда у нее брали кровь позавчера. Доктор Делла Кроше и другие специалисты сошлись на одном — из-за терапий, которые Мэри уже прошла, ее нельзя направлять на химию. Ее печень стала так слаба, что не выдержала бы подобной нагрузки.

Господи. Он заранее приготовился к борьбе. И к страданиям, особенно с ее стороны. Но не к смерти. Не к такой скорой.