Аквамариновое небо (СИ) - Зелиева Рина. Страница 22

"Соберись, ну давай же. Ты можешь. Ты должна", — подбодрила себя Марисса.

— Стас, подожди. Я так не могу. Твои друзья… Они меня отвлекают. И потом, мы же вдвоем хотели повеселиться. Ты хотел мне доказать, что умеешь доставлять девушке удовольствие. Я уверена, что своим опытом ты Рена за пояс заткнешь. Может, к тебе поедем?

— Да, ты права. Поехали. Там нам будет удобней.

Рен, сидя на заднем сидении автомобиля, рядом с Арсаном, не знал, куда себя девать от охватившей его бушующей ярости, которая клокотала в нем и грозила вырваться наружу взрывом.

— Я убью эту пигалицу, — грозно рычал он. — Тушкан, быстрей гони.

— Да куда быстрей-то? Только на тот свет…

"Вот как заставить ее подчиняться? Актриса хренова! Сначала изображает из себя саму кротость и покорность, а потом поступает по- своему", — от мыслей о том, что будет с ней делать с ней этот извращенный ублюдок, Ринару становилось не по себе. Она его: он сделал ее женщиной, и только он может позволить ей узнать все грани наслаждения от чувственности, таящейся в ее нежном теле, от ненасытного неутолимого желания, заставляющего их тела сливаться в одно, от потребности в друг друге. Да, именно эта потребность в ней не давала ему уснуть полночи, он ворочался на неудобной койке гостиничного номера, стараясь изгнать мысли об этой вздорной отвязной зеленоглазой сирене из своей головы. Даже во сне он чувствовал запах ее волос, ее кожи. Ее влажные розовые губки манили к себе. Проснувшись в дурном настроении, Рен на себя был зол еще больше, чем на нее. Неуверенность в своей способности сдержаться, контролировать себя напрягала. Такое случалось с ним крайне редко. Подобные случаи можно пересчитать по пальцам. И уж точно не женщина была тому виной.

Квартира Стаса представляла собой одно большое пространство. На возвышении, к которому вели три ступеньки, находилась кровать поистине огромных размеров.

— Ну, у тебя и сексодром, — ахнула девушка.

— Я же сказал, оттянемся по полной, крошка.

Он достал выпивку, сигареты еще какую-то небольшую коробочку. Все это вместе с бокалами положил на стол, находившейся рядом с диваном и домашним кинотеатром на нижнем уровне помещения.

— Иди сюда, сладенькая. Дурь будешь?

— Конечно, — Мари со знанием дела взяла предложенную сигарету.

Ни разу в жизни она не курила травку, и лишь по слухам зная, что это такое, старалась не затягиваться, понимая, что нужно сохранить трезвость разума и ясность рассудка, но в тоже время делать вид, что готова развлекаться вовсю.

— Оторвемся, как следует. Ты как любишь? Жестко? Тебе нравиться боль, киса? Я тебя так разложу, что ты своего Рена навсегда забудешь.

— Уверена, милый. Только мне расслабиться, как следует надо.

— Да в легкую. Колеса примешь? — он открыл маленькую коробочку, лежащую на столе.

В ней были голубоватые таблетки овальной формы. Две из них он запихнул себе в рот, а две протянул Мари.

— На, больше двух за раз нельзя. А то отключишься. Ты мне в отключке не нужна. Я люблю, когда кричат. Ты будешь кричать, детка?

— Конечно, буду, мой герой.

Не уловив сарказма в ее голосе, Стас отвлекся на телефонный звонок. Взяв трубку, он встал и отошел в сторону, отвернувшись от девушки. Недолго думая, Мари бросила свои таблетки в его бокал, и чуть помедлив, добавила еще пару из коробочки: чтоб наверняка. Они зашипели, как сода в уксусе. Марисса обмерла. Но Стас ничего не заметил, увлеченный разговором. К тому времени, как он вернулся к столику, его напиток приобрел прежний вид. Мари с облегчением выдохнула. Немного везения ей сейчас не помешает.

— Давай выпьем за нас? — не придумав лучшего тоста, Мари соблазнительно улыбнулась.

Осушив залпом спиртное, Стас набросился на девушку, погрузив свой язык глубоко в ее рот, он мял, тискал ее беззащитную плоть. Оказавшись под ураганом грубых, диких ласк, она испугалась. Ей было больно. Его руки скорее сокрушали, чем ласкали, губы пожирали ее всю — от колен до горла. Он рычал, как зверь, сжимая нежное женское тело. Осознавая, что надо бы изобразить страсть, Мари не могла заставить себя, она с трудом боролась с подступившей к горлу тошнотой. Дрожащие пальцы парня не могли справиться с застежкой. Тогда он просто сорвал платье с девушки, превращая его в лохмотья.

Глава 15

Стас больно укусил ее за грудь, вонзая зубы в нежную плоть. Мари пронзительно завизжала, и, тут же, получила увесистую затрещину. Обезумев от боли, она принялась отчаянно вырываться, тем самым еще больше раззадоривая насильника. Он издавал звуки, больше присущие дикому животному, чем человеку. В его глазах ничего человеческого тоже не осталось. В них плескалось безумие. Расширенные зрачки, смрадное дыхание, руки, причиняющие жестокую боль, его колено, пытающееся раздвинуть ее ноги…

Мари, в своем безудержном стремлении освободиться, нащупала рукой пустую бутылку на полу, рядом с диваном, на который ее повалил одичавший парень. Она схватила ее за горлышко и собралась уже от души приложиться той по голове Стаса, но почувствовала, как его хватка стала ослабевать. Он закатил глаза, несколько раз тряхнул головой и обмяк на девушке. Марисса задыхалась под тяжестью мужского тела, но вместе с тем ощутила облегчение. Она уже и надеяться перестала, что ее затея с таблетками сработает. Спихнув с себя Стаса, не обращая внимания на глухой удар тела об пол, она приняла вертикальное положение и, обхватив себя руками, мерно покачивалась, пытаясь придти в себя.

Подавив первый порыв бежать из этой квартиры не оглядываясь, вздохнув несколько раз как можно глубже, она нащупала свою сумочку. Поднявшись с дивана, Мари несколько раз пнула Стаса, чтобы убедиться, что он вне игры. И, надо сказать, не без удовольствия. Затем направилась к компьютеру, стараясь сосредоточиться и вспомнить все, чему ее учил Тимур. Она закрыла глаза, снова открыла, некоторое время, замерев, неподвижно сидела на корточках: "Надо сконцентрироваться, я должна это сделать, нельзя допустить ни малейшей оплошности. Я просто не имею права ошибиться". Не торопясь, выверяя каждое движение, она проделала все операции, приложив все усилия к тому, чтобы не упустить ни одной детали. Убрав извлеченные части в сумочку, она взяла телефон, оглядываясь на неподвижное тело Стаса.

— Тимур, я все сделала. Забери меня отсюда.

— Стас спит? Он тебя точно не видел?

— Нет. Точно. Он вырубился. В смысле, совсем. Я ему колес в коньяк накидала.

— Сколько?

— Три… Ну, четыре… Помимо тех двух, что он сам принял.

На другом конце провода послышался целый набор витиеватых выражений, которые несколько шокировали Мари, саму не сильно сдержанную на язык.

— Выходи быстрей. Сейчас что-то решать будем.

Мари стащила с парня уже им же расстегнутые брюки, рубашку и попыталась затащить его на диван. Но поднять тело, весившее больше ее самой раза в два, она не сумела. Тогда, взяв с кровати две подушки и одеяло, она бросила их так, чтобы было похоже, что он сам упал во сне. Накинув шубку на голое тело, она засунула лоскуты, оставшиеся от платья, себе в сумочку и выбежала в подъезд. Кондор ждал ее на противоположной стороне дороги. Он говорил по телефону.

— Рен, она ему колес в бухло накидала. Да, понял.

— Не завидую я тебе, крошка, — вздохнул он, кинув взгляд на Мари.

Девушке показалось, что в его голосе промелькнуло сочувствие.

— Ты хотя бы представляешь, что Тайгер сейчас капец как на измене? Он, кстати, уже в городе. Тебя дожидается.

— Представляю, — пробубнила Марисса, кутаясь в шубу, пытаясь унять озноб.

Она же все сделала, что от нее требовалось, ну с небольшой импровизацией. Мари вдруг сама начала закипать: "Неужели Рен не знал, как поведет себя Стас? Знал, наверняка, знал. С самого начала". Разжигая в себе злобу мыслями об этом вероломном типе, нелепым стечением обстоятельств ставшем ее любовником, она влетела в дом, совершенно остервенев.