Отпусти - это всего лишь слово (СИ) - "Сан Тери". Страница 41

   - Он знает о том, что между нами было?

   - Да.

   Сан всё же был потрясающим человечком. Вот сейчас по телефону, не отвлекаясь на эмоции, он хватко и по деловому вёл беседу. И я был даже благодарен ему за это, потому, что с Саней было очень легко. Чётко, по существу. Я понимал, что положу трубку и всё, между нами на будет никаких недосказаностей.

   - Как я понимаю, общаться мне предстоит теперь с ним? - паузы не возникло. Саня моментально анализировал ситуацию.

   - Не знаю, - здесь я не соврал. - Я не хотел бы, чтобы он с тобой общался. Не хочу, чтобы у тебя были проблемы из - за меня.

   Саня расхохотался в трубку, - Партизан, ты меня удивляешь. Ты что считаешь, что я его боюсь, что ли?

   Это "партизан" неприятно резануло меня по ушам, вместо привычного, ласкового "Ники". Из уст Сана, моё имя звучало по-особенному. Так больше никто бы не смог произнести его. Что ж. Это было закономерным итогом.

   - Ну и хорошо тогда, что разобрались, - сказал я с явным облегчением.

   - Ники...

   Сердце забилось, когда Саня сказал это так, хотя, блин, я ущипнул себя за колено, чтобы не расплываться и собраться в жёсткий блок против его чарующей ауры.

   Вольх прав. На меня так подействовала наркота. Такой психологический гипноз, лёгкое состояние абстинентного синдрома.

   - А кто сказал, что мы разобрались? - очень ласково поинтересовался Саня.

   -Но...

   - Помнишь, ты спросил, что будет, если ты меня бросишь? - Не знаю, почему я не повесил трубку, внезапно трубка превратилась в гремучую змею, а обволакивающий голос Сани в источник опасности.

   - Вот сейчас, скажи мне, пожалуйста, по телефону, если боишься приехать и сказать в глаза. Ты меня бросаешь, Ник?

   - Сань, я...

   - Ники, да или нет?

   - Да, - обречённо выдохнул я и ощутил странную головокружительную лёгкость как перед прыжком в воду.

   И одновременно, самому непонятную, горечь.

   Голос Вольха зазвучал в ушах: "Пиздоблядством, Ник, я тебе заниматься не позволю."

   Всё верно, Боливар не выдержит двоих. Так что мне стоило принять решение. И я его принял.

   - Да. Сан, если для тебя формулировка вопроса звучит так, то я тебя бросаю.

   Показалось или нет, в трубке прерывисто вздохнули. На этот раз пауза была более долгой.

   - Это решение Вольха или твоё?

   Вот так-то вот. Саня знал меня, гораздо лучше, чем очевидно знал себя я сам.

   - Это наше общее решение! - в эту секунду я даже гордился фразой. Красиво, бля, сказал. Для потомков.

   - Хорошо, - Саня больше не колебался. Голос звучал чётко и отрывисто, словно отдавал команды. Он их действительно отдавал.

   - У тебя есть ровно сорок минут, что бы явить свою трусливую задницу в гостиничный номер, где мы с тобой провели столь незабываемую ночь, - голос Сана сейчас сочился горечью и ядом.

   - Если ровно через сорок минут, я тебя там не увижу, то в инет будет запущен потрясающий рекламный ролик, где каждый желающий сможет не только лично лицезреть как тебя ебали в жопу и ты подмахивал, и просил ещё, но и получить координаты и данные. Кроме этого, точно такой же ролик, появится сегодня на каждом мониторе нашего города вместо заставки. Если хочешь, можешь сообщить об этом Вольху. Думаю, ему тоже интересно будет посмотреть, какую способную шлюшку я воспитал. Сорок минут, Ник. Ровно сорок минут! - жёстко повторил Саня, заставляя меня бледнеть, краснеть, выпадать в жар и в холод одновременно. - После этого я посмотрю на твоё поведение. Время пошло.

   Трубку повесили.

   Я не сразу понял, что Саня нажал отбой. Секунд тридцать сидел в полном шоке, не осмысливая случившегося, не понимая, как такое могло произойти со мной. Саня ведь не сделает этого? И в то же время очень чётко и ясно я понимал: СДЕЛАЕТ. Будет именно так как он сказал. Как тогда.

   "Я собирался порвать твою жопу, Ник. Был так зол"

   Я заметался, вываливаясь из одеяла, рухнул на пол, забегал, не зная, что делать, куда бежать, имеет ли смысл куда-то звонить. Первой мыслью было связаться с Вольхом, но насмешливый голос Сана, про способную шлюшку, вбил раскалённый гвоздь стыда в моё, просто помутившееся от перспектив, сознание. Я ведь помнил ЧТО там было в гостинице в ту ночь, только не знал, что Саня снимает это на камеру, что у него хватит подлости, низости. Но ведь хватило же ума опоить меня?

   Я вылетел из дома ровно через десять минут. Пятнадцать минут ловил попутки.

   Когда задыхающийся, красный от быстрого бега, я пронёсся по длинному коридору фойе, игнорируя охрану, пытающуюся меня притормозить, и ввалился в гостиничный номер, в запасе оставалась ровно одна минута.

   Я боялся, что не успею. Рванул дверь на себя, споткнулся, запинаясь ботинком за ковёр. И буквально растянулся у ног Сани, который сидел перед включенным монитором компа, и, кажется, готов был нажать: "Отправить".

   Белый на молниях джемпер, чёрные обтягивающие штаны и строгие очки - лёгкая смесь милитари и официоза. Папка с тетрадями на столе. Значит, из лицея он приехал не переодеваясь. Чёрные волосы стянуты резинкой и ровные пряди длинными змеями лежат на спине, готовые взлететь от резкого движения-поворота. Но Саня не бывает резким. Или бывает? Что я вообще знаю о нём?

   - Умный мальчик, - желчно усмехнулся Сан, и щёлкнув мышкой извлёк флешку из клавиатуры, убрал её в карман.

   Пальцы сминали ворс ковра. Мягкий, длинный. Всё тот же номер-люкс. Светло-бежевый цвет в сливочной дымке золотистых молочных узоров по краям, и чёрных иероглифов в японском стиле. Тонкая линия границы разделяющая огромное пространство на зоны. Зона работы, зона отдыха, зона сна, и секса. Ха-ха. Последнюю зону мы изучили особенно хорошо.

   Затем Сан неторопливо поднялся и подошёл ко мне, плавно, мягко, не спеша. Ну да, с хуя ли ему торопиться-то?

   Я сидел на полу, тяжело дыша, и не в силах отдышаться после безумного марафона по улицам и этажам.

   Саня, засунув руки в карманы, созерцал меня сверху вниз, и непонятно было, что читается в его глазах. Равнодушное безразличие, прячущее сдерживаемую лавину эмоций.

   А затем губы сложились в жёсткую, желчную линию, серые глаза недобро прищурились и он мотнул головой в сторону кровати.

   - Раздевайся и ложись.

   - Что?

   Я растерялся. Когда бежал сюда сломя голову, не зная, собственно, зачем бегу, но очень боясь опоздать, я не ожидал, что разговор начнётся так.

   От пушистой кукольной принцессы не осталось и следа, на меня смотрел хищник, взбешенный, разъярённый, и этот хищник не знал пощады. Он собирался мстить? Наказывать?

   - Раздевайся и ложись. На кровать. Живо, - прошипел Саня, рывком подхватывая меня с пола и швыряя вперёд. Подошёл следом, сдирая школьный рюкзак который я зачем-то прихватил, куртку... Крутанул вокруг оси.

   - Руки подними.

   Я поднял, испуганный, жалкий, растерянный. Я не ожидал, что всё будет так. А как я ожидал? Цветы и шампанское? Ну-ну.

   Саня содрал с меня балахон, футболку. Глаза его дрогнули, расширились, когда он увидел бинт, обработанные зелёнкой царапины, кусочки пластыря, там, где было поранено особенно сильно, хотел спросить, но затем он ожесточился, рванул многострадальный ремень, пряжка которого с самого утра была заботливо починена Вольхом.

   Толкнул на кровать сдирая ботинки, джинсы. Нижнего белья на мне не было. Стыдно признаться, в спешке я его не нашёл, а трусы Вольха одевать постремался. Я остался в одних носках.

   Саня наклонился, наступая коленом на покрывало, завис надо мной на несколько секунд, всматриваясь и словно ища что-то. Панику? Страх? Понимание?

   Он знал чем прижать и вот теперь я в его власти и боюсь, что он сделает то, что обещал.

   Как он тогда сказал? "Управлять людьми легко. У каждого человека есть свои слабости. Не можешь найти - создай". Сунь Цзы отдыхает.