Цвет любви - Тейлор Кэтрин. Страница 47

Смотрю на часы. На самом деле еще нет двух часов, но из-за насыщенности событиями мне кажется, что день длится уже гораздо дольше. Теоретически я должна вернуться обратно на фирму, а поскольку Джонатана там не будет — думаю, он поедет в больницу, к сестре, — я могу зайти прямо в инвестиционный отдел, как и обещала ему. Но почему-то я чувствую себя слишком разбитой, мне нужно время, чтобы собраться. Поэтому я принимаю решение ехать обратно домой.

Для начала приходится сориентироваться на станции метро, чтобы найти нужную ветку, но, к счастью, ехать недалеко. Уже через полчаса я открываю дверь нашей квартиры в Айлингтоне, предварительно успев целую вечность покопаться в собственной сумке в поисках ключа. Но — о чудо! — он был там.

Прежде чем войти, я несколько нервно оглядываюсь по сторонам, однако на улице все спокойно, никаких фотографов за углами домов, никто не осаждает входную дверь. «Вот настолько я им и интересна», — криво улыбнувшись, думаю я, но все равно испытываю облегчение.

Наверху, в квартире, тоже все спокойно, я одна. Йен в своей студии татуажа, а Энни, конечно же, все еще в офисе, вот только Маркус мог быть дома. Однако, очевидно, он тоже куда-то уехал, и это меня радует. Сейчас мне нужно немного спокойствия.

Первым делом я направляюсь в ванную. С удовольствием приняла бы душ, но душем в старой ванной толком не воспользуешься, вода едва капает, трудно отрегулировать температуру. Поэтому я набираю ванну, щедро наливаю в нее принадлежащую Энни пену в надежде, что она простит меня. Как бы там ни было, это крайний случай.

Вода просто потрясающая, так приятно опускаться в ароматную пену! Я чувствую, как расслабляются мышцы, на миг закрываю глаза, погружаюсь в воду, наслаждаюсь миром и спокойствием. К сожалению, это состояние длится недолго, поскольку стоит мне случайно коснуться рукой сосков, как я замечаю, что они все еще сохранили чувствительность после ласк Джонатана в машине. Я тут же вспоминаю, что мы сделали — что он со мной сделал, — и его образ воцаряется у меня в голове, прогоняя прочь все остальное.

Мои мысли блуждают по кругу, не находя выхода из на первый взгляд неразрешимой ситуации. Или все-таки разрешимой? Вот только решение мне не нравится. Потому что, если я хочу выбраться из этой истории с прессой целой и невредимой, сохранить свои шансы в этой отрасли, мне нужно держаться подальше от Джонатана, а я этого не хочу. Я уже скучаю по нему, снова хочу быть рядом с ним. Потому что он — самый потрясающий мужчина из всех, кого я когда-либо встречала, и я могу пристраститься к его присутствию. Может быть, это уже произошло, если подумать, как мало нужно для того, чтобы у нас с ним случился секс в самых невообразимых местах, — и одного воспоминания о том, что он со мной делает, достаточно для того, чтобы возбудить меня.

Вот только для меня это не просто секс, и если он действительно не видит для нас будущего, если он вообще не умеет любить или просто не любит меня — то, возможно, будет лучше, если я уйду сейчас, пока он не причинил мне настоящей боли.

Поскольку я слишком взволнована, чтобы наслаждаться ванной, я быстренько мою голову и вылезаю из нее. Набрасываю полотенце на мокрые волосы, вытираюсь. Помня о том, что я в квартире одна, собираюсь проскочить в комнату голышом, чтобы одеться, но, положив руку на ручку двери, я слышу, как открывается входная дверь и кто-то входит в квартиру. Наверное, Маркус.

Вздохнув, я закутываюсь в большое банное полотенце, закрепляю его выше груди, еще раз поправляю тюрбан на голове. Но, выйдя в коридор, я вижу не Маркуса, а Энни. При виде меня она кажется такой же удивленной, как и я.

— Что ты здесь делаешь? — Я рада ее видеть, но не могу понять, почему она пришла так рано.

— То же самое я могла бы спросить и у тебя, — слабо улыбнувшись, ответила моя соседка. Только теперь я замечаю у нее в руке свернутый в трубочку журнал «Хэллоу» и нервно сглатываю слюну. Поймав мой взгляд, Энни смотрит на меня с таким выражением в глазах, в котором читается «об этом мы еще поговорим», и направляется на кухню. Я неуверенно плетусь за ней.

— Я почувствовала себя нехорошо и ушла домой, — поясняет она, набирая воду в чайник, а затем ставя его на плиту. — Похоже, я заболеваю.

Теперь я вспоминаю, что еще утром, за завтраком, она жаловалась на головную боль.

Она оборачивается, смотрит через плечо.

— Хочешь чаю?

Я киваю, достаю из шкафа две чашки.

— Я приготовлю, — заявляю я, и Энни с благодарностью предоставляет возиться с чаем мне.

Растворив таблетку от головной боли в стакане воды, она садится за стол. Когда я подхожу к ней, держа в руках две горячие чашки, она берет в руки журнал, лежавший на скамье рядом с ней, кладет его в центр стола. Обвинительно тычет пальцем в нашу с Джонатаном фотографию.

— Грейс, мне кажется, ты о чем-то умолчала, я права?

Да, я знала, что это произойдет, но, несмотря на это, краснею со скорбным лицом.

— Я хотела тебе сказать, честно. Но не знала, как это сделать. Все так… сложно. И ты всегда предостерегала меня относительно него.

— Но это не помогло, верно? — поднимает брови Энни. — Ты все равно влюбилась в него.

Я киваю с несчастным видом, потому что отрицать уже не имеет смысла. Но Энни не ругается, наоборот. Она смотрит на меня с пониманием, как будто это для нее никакая не новость.

— Ладно, теперь я хочу знать, что произошло. С самого начала, — заявляет она, и я с готовностью рассказываю ей обо всем, с самого первого мгновения в аэропорту до нашей ссоры в лимузине.

Начав, я уже не могу остановиться, хоть и предпочитаю опускать детали. И чем дольше я говорю, тем яснее понимаю, что Энни с самого начала была права со своими предостережениями. Джонатан опасен для моего душевного равновесия. Потому что, возможно, я первая сотрудница, с которой у него действительно был секс, но он не готов к чувствам и какой бы то ни было форме близости, со мной в том числе.

— И что мне теперь делать? — договорив, растерянно спрашиваю я.

Энни задумчиво помешивает чай.

— Очень запутанная ситуация, — отвечает она и, судя по всему, явно преуменьшает. Моя собеседница поднимает голову, надувает губы. — Жаль, что ты не стала меня слушать.

Глубоко вздохнув, я откидываюсь на спинку стула.

— Мне тоже жаль, поверь мне. Но ничего уже не изменишь.

— Нет, Грейс, это еще очень даже можно изменить. Тебе достаточно только захотеть. Просто держись подальше от Джонатана Хантингтона. Он не для тебя. — Энни говорит это с такой страстью, что я по-настоящему пугаюсь.

— Он не монстр, Энни. — Я пытаюсь защитить шефа.

— Да, я знаю. — Она слабо улыбается. — Он классный босс и все такое, это правда, — но он может быть совершенно беспринципным, когда речь идет об отношениях с женщинами.

— Что ты имеешь в виду?

Энни смотрит на меня.

— Я ведь рассказывала тебе об этом клубе?

Я озадаченно киваю. То, что Джонатан ходит туда, то, что, возможно, он поехал прямо туда, когда я вышла из лимузина, — эту мысль я пока что предпочитаю игнорировать.

— А что с ним?

Энни колеблется, не решаясь продолжать.

— Эта история с Клэр… Я не все тебе рассказала, — говорит она. — Клэр действительно была сильно влюблена в него, и я думаю, что он об этом знал. Это было совершенно невозможно не заметить, но он не обращал на нее внимания. Обнаружив, что он часто ходит в этот клуб, она попыталась туда проникнуть. Она была по-настоящему одержима мыслью о том, что это единственная возможность познакомиться с ним поближе. Но простым смертным туда не попасть, это что-то эксклюзивное. Она устроила настоящий спектакль, но это не помогло. На следующий день Джонатан вызвал ее к себе, и, выйдя от него, она была белее мела, не хотела говорить о том, что произошло между ними. После этого она уволилась и сломя голову бросилась обратно в Эдинбург. — Энни смотрит на меня почти с мольбой. — Грейс, ты понимаешь? Внешне он — классный парень, без вопросов, но я думаю, вы все просто не хотите замечать того, что у него есть отнюдь не милые стороны. Поэтому тот факт, что он так тобой заинтересовался, скорее настораживает меня, чем радует. Может быть, тебе лучше не знать, что он за человек на самом деле. — Девушка вздыхает. — Наверное, лучше всего тебе отказаться от места практикантки.