Предлагаю ничью (СИ) - Ростовцева Алиса. Страница 60

То, что говорил сейчас Димка, звучало почти точной копией Лидиных слов. Но поданные в разных ситуациях, с разными интонациями и разным подтекстом, сегодня обвинения в «переборе» любовников звучали, как обвинения в колдовстве в шестнадцатом веке. Ты посмела быть разборчивой и капризной, выбирая мужчин, о, да. Ты — сука и стерва. Ты заклеймена теперь этим на всю жизнь.

Самое обидное в том, что временами я думала точно так же. Может, поэтому я так долго пряталась за отношения со Стасом. Так было безопасней и проще.

— Не кричи, ты разбудишь Лиду, — я откликнулась через пару мгновений, ведь затянувшаяся пауза вынуждала к продолжению разговора. Я должна была что-то ответить.

Широкий подоконник манил своей пустотой. Захотелось забраться на него с ногами и, уставившись бессмысленным взглядом в небо, просто смотреть на облака. Лишь бы не копаться в чужом грязном белье, не раздавать «награды» и не выбирать между реальностью и цинизмом. Все равно этого выбора нет.

— Я все сказал, — сухо сообщил Димка, намекая, что неприятная тема закрыта им навсегда. Никаких других объяснений вытащить из него у меня не выйдет.

— Я знаю, — пробормотала задумчиво, глядя на верхушки тянущихся к небу деревьев. — Но Лида не одна такая. И она мне подруга…, — «такой же душевный инвалид, как я и сотни других девчонок в этом гребаном мире». Но эта мысль осталась за кадром. Озвучить ее, значит, нарваться на жалость. Но мне сейчас хотелось услышать правду. А жалость, давайте отставим как-нибудь на потом?

Я обернулась к следящему за моими метаниями Димке. Он пока не понимал, что я собираюсь идти ва-банк. А я уже знала, что не смогу остановиться. Мне надоели полутона. — А вот почему ты так из-за нее переживаешь?

Митя выдал себя с потрохами, застыв вытесанной из мрамора античной скульптурой. Солнечные лучи играли на его обнаженной коже. Парень был задумчив и неподвижен. Старая-добрая маска а-ля «не понимаю, о чем ты» снова закрывала другу лицо. Но к чему теперь ему эти игры? «Дешевая» Лида не должна была стоить таких колоссальных усилий. И все же… она того стоит.

Браво, Ксения, браво! Я бы поаплодировала самой себе. Я снова сделала это. Как-то давно Керимов меня упрекнул в том, что я умею задавать неудобные вопросы. Как хирург-психопат я ювелирно вскрываю человеческую сущность. Лезу в чужие «кишки» без спроса и тонкими пальцами ловлю «паразитов».

Ах, черт…

Кажется, в Тимуре когда-то умер отличный философ. Было бы забавно почитать что-нибудь, вышедшее из-под его пера. Мне действительно жаль, что он ничего не пишет. А ведь он, Керимов, верно заметил, что я умею ставить близких в неудобное положение. Быть может, я, правда, вижу глубже, чем многим бы хотелось? Димка точно согласился бы с этим.

Всего один вопрос, заданный мной, а Михайлов напрягся. И ведь сделай он мордочку кирпичом, рассмейся, отпусти колкую шутку, и я бы, как раньше, попалась на удочку друга. Я бы упустила момент. Но сейчас… Мне не нужны были Димкины объяснения. Я увидела все, что мне было нужно. Вопрос только в том, видел ли он это?

Я присмотрелась к точеным чертам, силясь отыскать в тонких линиях что-то, похожее на подсказку. Намек, который бы все объяснил. Димке нравится Лида? Или это болото поглубже? Может, Лида лишь повод, катализатор? Девушка, на которую удобнее злиться? И не то же ли самое было со мной и Тимуром? Да и…

Впрочем, нет. У каждой истории есть свои оговорки. А Лида и Митя — совсем другой случай. Не стоит сравнивать то, что было тогда между мной и Тимуром, с тем, что сейчас происходит между моими друзьями. Нормальными отношениями это не назовешь, но кто из нас вообще идеален?

— Меня просто бесят… такие, как она, — после долгих раздумий признался, наконец, Димка. А мне захотелось фыркнуть. Хорошее слово «бесит». Прикрытие для настоящего чувства. Впрочем, Димка все равно не скажет больше, чем он уже сказал.

— А хочешь вина? — я предложила без перехода. И Дима, удивленный сменой моего настроения, вздрогнул. Я, улыбаясь, уже открывала свой мини-бар.

— Давай, — Митя обрадовался так, будто я позволила ему выбраться из западни. Парень вздохнул облегченно и, пока я тянулась за бокалами, отыскал в выдвижном ящичке штопор. — Ты иногда пристаешь, как банный лист, — заметил устало.

— Ага, — я кивнула. И, вдруг вспомнив о своем намерении заняться десертом, решила заговорить о Тимуре. Подходящий момент, чтобы сменить тему. — Керимов говорил, что я веду себя, как репей.

— Тимур? — Димка хмыкнул.

— Да-да, тот самый, которого ты мне вчера притащил под дверь, — я с кровожадной улыбкой взглянула на притихшего друга. В этот раз он, правда, не дрожал и не пытался гримасничать. Я вкрадчиво поинтересовалась. — Не хочешь рассказать, с какой это радости был твой подарок?

— Да, мы выпили и…

— Михайлов! — я даже не поленилась опять загнать Димку в угол. Раз он так удобно сидел на стуле у стены, я решила поиграть в плохого полицая из американских фильмов. Подобралась ближе к столу и нависла над парнем. — Не включай дурачка! Ты пьешь постоянно, но своих друзей в мою квартиру до сих пор не тащил!

— А может, теперь начну?

Я уже говорила, что наглость второе счастье? Для Димки оно единственное! Но, если я еще могу спустить на тормозах разговор о Лиде, ибо это не мое дело, кто и что чувствует друг к другу и какой дурью мается по ночам, то бесцеремонное вмешательство в свою жизнь я не прощаю по щелчку пальцев. Ты ошибся, Димка. Я прищурилась, облизывая пересохшие губы.

— Мить, ты опять чего-то не понимаешь. Никаких компромиссом больше не будет. Если мы разобрались с Лидой и твоим упрямством, то это не значит, что ты отделался малой кровью. Твой подарочек на ночь мне пришелся не по душе. И я жду от тебя внятных объяснений, за каким хреном ты это сделал?!

— Почему ты так завелась? — Димка брал свой пример с меня. Даже интонации не поленился подстроить. Разговор доморощенного психолога со своей «жертвой»: «а что это мы так кричим, мой милый?».

— Потому что это моя территория, Дим, — я отвечала спокойно. У меня было время подумать над этим ответом. Всю сегодняшнюю ночь я провела, размышляя о Тиме. Конечно, о нем. — Потому что это моя жизнь, Дим. Потому что для Керимова нет в ней места! Достаточно причин для того, чтобы на тебя злиться?

Михайлов серьезно кивнул. И никаких больше кривляний.

— Я решил тебя немного встряхнуть. Ты превратилась в ледышку, Ксюшик.

Да, что ты говоришь… какая забота! А я просила помощи, твою мать?!

— Неужели? — мой голос сочился ядом. Я чувствовала себя стервой. Вряд ли, когда-то я была ей на все сто процентов. Но в данную секунду мне хотелось чьей-нибудь крови. — Решил пустить мне двести двадцать по сердцу?

— Ты недовольна?!

Недовольна ли я? Да, я в полном восторге!

Если бы не явление Тима, не наша очередная ссора я бы… не приняла то решение, которое приняла. Ничего бы не изменилось. Быть может, Михайлов действительно прав, и мне нужна была встряска. Но откуда ему знать, что для меня лучше?

— Ты не имел никакого права лезть в мою жизнь!

Димка невозмутимо выдержал мой взгляд.

— А у кого оно есть? Кому ты позволяешь это?

— Никому! — я отодвинулась от парня и присела на соседний от него стул. — Мне никто…

— Не нужен? — Митя закончил предложение за меня и усмехнулся. — Не говори ерунды. Я ничего такого не сделал. Привез твоего ненаглядного Тима. А все остальное вы делали сами. И если ты так разозлилась, значит, я угадал.

— У тебя проблемы с логикой, мой друг!

— О, я все еще твой друг? Премного тебе благодарен. Но за Керимова в твоей постели я извиняться не буду. Моя миссия закончилась на пороге твоей квартиры. Все, что случилось после, — ваших рук дело. Я не причем.

Я поморщилась. В этом был весь Михайлов: игра словами, хитрые подножки. Где-то в глубине души я уже знала, что сделанного не исправишь. Эта встреча с Тимуром все же пошла мне на пользу.

Мне стоит радоваться еще и тому, что Димка не устроил для меня что-нибудь поэкзотичней. И если я говорю, поэкзотичней, это значит именно это. Несколько недель назад «жертвами» Димки оказалась парочка наших знакомых. Это я воспринимаю Михайлова абсолютно спокойно и, как правило, после таких задушевных бесед, как сегодня, теряю запал. По крайней мере, желания мстить парню у меня никогда не возникает. Но я это я. В окружении Димки не все такие. Кто-то пытается достойно «ответить», и вот тогда каскад шуточек друг над другом сменяется настоящей войной.