Он пресытил меня горечью, или Так тоже можно жить (СИ) - Маркина Татьяна. Страница 19

— Ничего.

— А почему ты лежишь?

— Сплю.

— Спишь? Так рано? Еще только пол десятого.

— Для меня в самый раз.

— Опять водку пила? — с подозрением посмотрел на нее Максим.

— Нет.

Максим не поверил:

— Дыхни, — он склонился над подушкой.

— Вот еще, — фыркнула Таня.

Максиму этого было достаточно — он убедился в свежести ее дыхания.

— А почему мне дверь не открыла?

— Зачем, если она и так была открыта?

— Но почему?

— А я теперь не буду запираться. От тебя никакие замки не спасут, а больше мне боятся некого.

Таня сама не знала, зачем это сказала, она вовсе не собиралась держать дверь открытой все время.

— А если в квартиру заберется вор или пьяный по ошибке?

— Ну и что, я теперь ничего не боюсь, хуже уже ничего не бывает. Так что запираться ни к чему. Вот еще, ломать ноги потом — бегать тебе дверь открывать. Больно надо. Ты-то что беспокоишься? У тебя же, наверное, все местные воры в подчинении, скажи им, чтоб обходили эту квартиру стороной.

— Ты ничего не понимаешь, и не лезь не в свое дело.

— Я никуда не лезу, ты сам меня затащил. Я по уши вляпалась в это.

Она удивилась, как легко это произнесла. Она думала, что больше не сможет разговаривать с Максимом, глядя ему в глаза, да еще ничем не подкрепившись из спиртного. А сейчас она спокойно говорила с ним, да еще возражала. Хотя очень неудобно лежа разговаривать с человеком, который стоит над тобой. А встать она тоже не могла, коротенькая ночная сорочка после многочисленных стирок стала блеклой и вылинявшей — она стеснялась.

— Ладно, не психуй. Все было бы нормально, если бы ты вела себя умнее. Ты хоть сегодня вставала? Я как вчера ушел — ты спала, сегодня прихожу — ты лежишь на том же месте.

— А на каком же мне еще лежать? — правда, они договаривались с Ольгой, что на второй год поменяются — Ольга будет спать на кровати, а Таня вместо нее на диване. Но теперь, кровать останется за ней.

И еще Таня обиделась. Неужели не видно, что она весь день прибиралась — в квартире все блестит.

— И, наверное, ничего не ела?

— Я не хочу, — ну надо же какой заботливый.

— Ясно.

Что ему было ясно, Таня не поняла, но спрашивать не стала. Максим сел на кровать — ему тоже было неудобно разговаривать, возвышаясь над ней.

— Ты какая-то ненормальная, Танюха, ей богу, — грубоватыми фразами он хотел замаскировать участие. — Спустись на землю, дорогая, оглянись вокруг. В тринадцать лет девчонки знают о сексе всё, а в пятнадцать им занимаются все поголовно. Твои ученицы в этом отношении могут тебя еще и поучить.

— Вот и найди себе такую, — огрызнулась Таня.

— Я уже нашел то, что мне нужно. Но ты, ласточка, устарела лет на сто. Подумаешь — переспала с мужиком. Все проходят через это, так стоит ли из-за этого умирать?

Она решила, что он боится, что она покончит с собой, у нее действительно вчера была такая мысль, которую не смогла реализовать, и она что-то невразумительное пробовала сказать Максиму не вполне трезвым языком. Вот поэтому он так настойчиво ломился в квартиру. А Максим продолжал:

— Ей, видите ли, чувства подавай. Не будь наивной, любви нет. Так что успокойся и не рви сердце. Так или иначе, тебе все равно пришлось стать женщиной. Сказочного принца ты бы никогда не дождалась, а я не лучше, но и не хуже других. Ты еще получишь удовольствие, если не будешь относиться к этому так трагично. Такова се ля ви. В жизни все нужно испытать. Поняла?

Таня молча слушала его философствования. Он вздумал учить ее жить. Сломал, растоптал ее, а теперь утверждает, что он здесь ни причем, такова жизнь, и только ее нужно винить.

— Значит так, слушай меня, глупыш, — он наклонился над ней и погладил по щеке, — жизнь продолжается. Все идет своим чередом. Ты как всегда будешь ходить на работу, есть три раза в день, чистить зубы и запирать дверь. Хорошо?

— Нет.

— Почему?

— Я уже сказала, что бегать открывать тебе двери не собираюсь.

— Ну, ты упертая! Если не хочешь открывать мне дверь, дай другой ключ, чтобы я мог открывать сам.

Таня хотела солгать, что второй ключ есть только у Ольги, но потом передумала и встала. Она потеряла себя, стала вещью, чужой собственностью, и ее попытки сохранить самостоятельность смешны. Отдав главное, как можно беспокоиться о второстепенном — снявши голову по волосам не плачут. А может быть, получив ключ, он сразу же уйдет. Пришлось показывать ему ночнушку. Она подошла к столу и, выдвинув ящик, взяла оттуда ключ. Максим сидел на кровати. Она протянула ему ключ. Вероятно, получив ключ, он бы сразу ушел, но ее, подвела ночная рубашка. Она была слишком короткой, а когда она подавала ключ, одна лямка соскользнула вниз, оголив плечо. Она тут же поправила ее. Он положил ключ в карман брюк, и, обняв ее за талию, привлек к себе. Под его жадными руками тонкая ткань сорочки затрещала. Максим испугался, посадил Таню на кровать и осторожно снял сорочку.

— Извини, пожалуйста, я нечаянно.

Таня нервно захохотала. Трещала вся ее жизнь, расползалась по швам, а он извинялся за старую сорочку. Максим недоуменно на нее посмотрел и сказал:

— Я знаю, любая девчонка рада оказаться со мной в постели, но чтобы до такой степени?

Таня смолкла — Максим оставался верен себе.

Он ушел почти сразу же, только выкурил сигарету. На этот раз он пользовался презервативом, невнятно пробормотав что-то о том, с кем же ему заниматься любовью, если его девушка не будет вылезать из абортария. Ей опять было больно, может не так сильно, но она инстинктивно отодвигалась от него и под конец лежала в очень неудобной позе, глубоко запрокинув голову. Когда он ушел, она приняла душ и снова легла. Сон не шел к ней, весь день стараний пропал зря.

Глава 6

В понедельник Таня вышла на работу, она отвечала за школьную практику. По вечерам заходил Максим. В четверг он предупредил:

— В субботу с утра поедем с компанией на Чемровку с ночевкой, отдохнем, порыбачим. Ты, это, приготовь завтра все необходимое из вещей, чтобы в субботу утром не копошиться. Продукты можешь не брать, о них позаботятся. На природе отдохнешь, заодно познакомишься с моими друзьями.

— Не хочу я ни с кем знакомиться, — она еще не забыла Проху.

— Не бойся, ягодка моя, — понял ее Максим, — это всего-навсего студенты, друзья детства. А с «деловыми» у меня деловые отношения.

— Все равно. Я всю неделю рано вставала на работу и хочу выспаться. Не хочу ни на какую природу, — она не знала как ей вести себя с чужими людьми, не знала, что им известно о ней.

— Хочешь, просто ты этого еще не знаешь.

— Максим, разве тебе мало того, что ты имеешь здесь? Зачем тащить меня куда-то за город?

— Мало, Танюша, мало. Я хочу, чтобы ты была со мной везде. Все должны знать, что ты моя девушка. Ясно? И возьми теплые вещи — ночью будет холодно. Да, не забудь купальник. Я заеду за тобой в девять.

В пятницу накрапывал дождь, и Таня надеялась, что пикник не состоится, но Максим напомнил ей, чтобы завтра утром в половине девятого она была готова. Ей понадобился бритвенный станок, но она не смогла найти лезвия для него. Она вышла из ванной. Максим еще не ушел. Она стала искать лезвия на столе, иногда ей приходилось пользоваться ими, чтобы резать бумагу для школьных пособий.

— Ты что-то потеряла, дорогая? — участливо поинтересовался Максим.