Он пресытил меня горечью, или Так тоже можно жить (СИ) - Маркина Татьяна. Страница 20

— Лезвия, странно, они всегда были в ванной.

— Я тебе говорил, не разбрасывай, где попало, — сокрушенно покачал головой Максим.

— Ты взял? — спросила Таня.

— Не вали с больной головы на здоровую, — Максим широко улыбался.

Подозрение превратилось в уверенность, что это дело рук Максима. Глупый, если бы она нашла в себе силы умереть, ее бы не остановило отсутствие каких-то тупых лезвий. Вздохнув, она бросила поиски.

— А зачем тебе? — спросил он.

— Чтобы завтра свободно в купальнике ходить.

Максим ушел и через час привез бритвенный станок с запасными кассетами.

— На, Маша-растеряша.

Станок был импортный, лезвия в нем были надежно запрятаны в кассеты. Таня такие никогда не видела.

В субботу солнце с утра затопило город. Несмотря на это, в девять никто не заехал. Если они никуда не едут, мог бы предупредить. А теперь она не знала, за что браться, вдруг он все-таки появится и придется все бросать.

Максим пришел около десяти.

— Ты же сказал в девять.

— Что уже заждалась, моя цыпочка? Расстроилась, что не поедем? Ну, извини, проспал, — он поцеловал ее в щеку.

— С тобой невозможно разговаривать.

— Давай вещи.

Она показала на сумку в прихожей. Он взял сумку и пошел к выходу. Таня обулась.

— Ты все выключила? — спросил Максим, придерживая дверь.

— Все, кроме утюга и чайника, — буркнула Таня.

— Тогда о'кей, — он захлопнул дверь

В машине впереди на пассажирском месте сидел Александр, Максим подошел с сумкой к багажнику. Таня села сзади Саши.

— Привет, Танюшка, — повернулся к ней Саша.

— Здравствуй.

В последний раз она видела его на пляже. Воспоминания не самые приятные.

— Снова Аврора, — непонятно о чем сказал Максим, усаживаясь за руль

— Если она еще не готова, я вытащу ее, в чем есть, — пригрозил Саша.

Через несколько минут они были у панельной девятиэтажки. Никого вытаскивать «в чем есть» не пришлось. Из подъезда вышли две девушки — милая блондинка и высокая крупная девушка с короткой стрижкой. Таня пересела в центр, чтобы освободить место для пассажирок. Их познакомили. Блондинку звали Светланой, у второй девушки было редкое имя — Аврора. Таня боялась встретиться с ними взглядом. «Господи, что они обо мне думают?»

Машина запетляла по улицам. Во дворе дома старой постройки Максим остановил автомобиль рядом с зеленым «Москвичом». Все, кроме Тани, вышли из машины, оставив дверцы открытыми. Максим и Саша закурили, к ним присоединилась Аврора. Компания из пяти человек — двух девушек и трех парней, сидевшая на скамейке у подъезда, встали и подошли к «Волге». Они обрушили на Максима все свое недовольство долгим ожиданием. Максим попытался взвалить вину на Аврору, но за нее вступилась Света:

— Если бы не я, ты бы сам до сих пор ещё дрыхнул в постели.

Еще немного пошумев, новая компания влезла в «Москвич». Когда машины тронулись, Аврора спросила:

— Макс, я не поняла, а почему нет Юльки? Ты, что ее не звал?

— Ей все равно не хватило бы места.

— А что за парень новый едет с нами?

— А, — это Андрей, Костин двоюродный брат, приехал из Рубцовска. Что уже успела глаз на него положить?

— Как раз наоборот, можно было бы его не брать, а пригласить Юльку.

— Ты, что, Костя без него бы не поехал, брат все-таки. А без Кости тоже нельзя — у него «Москвич».

Машины выехали на улицу Григорьева и помчались в район Лесоперевалки. Впереди шла белая «Волга». Жилые районы сменились на уродливые железобетонные коробки промышленных цехов. Таня осторожно разглядывала своих спутниц, стараясь делать это незаметно. Света говорила негромко, у нее был высокий нежный голосок. Веселый взгляд, пухлые губы, не девушка, а непосредственный ребенок. В другой обстановке Таня назвала бы ее симпатичной, но сейчас она олицетворяла стиль и образ жизни Максима, и поэтому вызывала недоверие.

Вторая соседка была какая-то шумная, уверенная, заматерелая что ли. И Татьяна робела рядом с ней. Она всегда смущалась в обществе слишком наглых и самоуверенных людей. И когда ее о чем-нибудь спрашивали, она с трудом вылезала из своей раковины, говорила через силу, словно нехотя, и тем самым производила на людей впечатление высокомерной и надменной особы. Так получилось и на этот раз, когда Аврора пыталась что-то у нее узнать.

— Ты где учишься? — у Авроры был низкий густой голос.

— Я работаю учителем математики в школе, — отчеканила Таня.

— Наш пед кончала?

— Нет. Я окончила Томский университет, — быстро проговорила Таня, словно испугавшись, что ее заподозрили в таком низком деле — учебе в местном пединституте.

Авроре явно не понравился ее тон, и она подколола гордячку:

— Ну, надо же, из нашего педа учителей отправляют в село, а в город — завозят из университета. Думают — дети умнее станут.

— Да в нашей педухе учатся только деревенские, их потом назад домой и отправляют, — вступился за Таню Максим.

Аврора его прервала:

— Кстати, анекдот вспомнила. В класс приходит новая учительница и загадывает загадку: «Летели два крокодила, один — синий, другой — на юг. Загадка: сколько мне лет?» Вовочка отвечает — двадцать шесть. «Правильно. Как ты догадался, Вовочка?» «А так: мне тринадцать лет и отец называет меня полудурком. А вы — …»

Все в машине, кроме Тани, засмеялись.

Часа через полтора обе машины выехали к речке и покатились вдоль берега. Там, где они отдыхали когда-то раньше, стояли палатки, и машины двинулись дальше. Они проехали еще две удобных поляны, там тоже было занято.

— Вот проспали, теперь будем полдня искать место, — сердилась Света.

— Да они здесь со вчерашнего вечера, — возразил Максим. — Не переживай, берег длинный — места всем хватит.

Еще примерно полчаса езды с остановками и совещаниями, и они выбрали не очень ровную поляну, окруженную кустами, с довольно крутым спуском к воде. Ребята сразу же хотели сходить за дровами, развести костер, поставить палатки, но Аврора истошными воплями «Жрать хочу!», заставила всех сначала заняться едой. «Вы-то утром ели, а если я умру от голода — это будет на вашей совести». Пришлось расстилать на земле клеенку, выкладывать провизию, доставать посуду. Все суетились, громко переговаривались, шутили, смеялись. Максим сунул Тане сумку с продуктами, а сам куда-то исчез. Ей казалось, что все только и делают, что с любопытством разглядывают очередную «забаву» Макса. Выручил Саша — он подавал ей из сумки продукты, а Таня раскладывала их на клеенке. Появился Максим, сел рядом. Все было готово, Таня так и осталась сидеть между Сашкой и Максимом. Хотя никто не поддержал Аврору, когда она настаивала на столь раннем обеде, все с жадностью набросились на пищу. Открыли бутылку вина, разлили желающим по кружкам. Справа от Максима сидела Светлана, и что-то тихо говорила ему, сверкая белыми ровными зубками. У Тани совсем не было аппетита, и она не знала, что бы съесть. Аврора, сидевшая напротив нее, успевала, не только есть и громче всех разговаривать, но и следить за остальными:

— Саня, а что это твоя соседка ничего не ест?

— Тань, тебе что-нибудь подать? — вместо ответа спросил Александр.

Несмотря на то, что все внимание Максима было обращено на Свету, он тут же отреагировал — протянул Татьяне кусочек пирога с рыбой:

— Скушай, дорогая.

Чтобы не привлекать к себе много внимания, Таня не стала отказываться, и взяла пирог.

— Ты всегда так мало ешь, как птичка, — продолжал Максим.

Это была явная демонстрация, для тех, кто не понял, с кем она приехала: с Максом или Сашей. Аврора, увидев это, с такой силой вонзила зубы в помидор, что сок брызнул во все стороны и попал Тане на щеку и брюки. Аврора тоже пострадала — соком была залита ее футболка. Таня инстинктивно схватилась за лицо. Максим взял бумажную салфетку и, отняв от лица Танину руку, сам вытер ей щеку, а потом, чуть приподняв ее подбородок, невесомо прижался губами там, куда попал сок. Он приоткрыл рот и слегка лизнул щеку языком. Жар прилил к ее лицу — она оказалась в центре внимания. Чтобы скрыть смущение, Таня стала вытирать джинсы.