Месть богини - Фирсанова Юлия Алексеевна. Страница 23
Вскоре на наместника смотрел из зеркала ничем не примечательный шатен с зеленовато-голубыми глазами. Незнакомец был ниже Вальдорна и шире в кости, одет простенько, но с претензией на элегантность. Словом, заурядный захолустный дворянчик, не страдающий избытком наличности. Сделав иллюзию внешности, наместник заторопился и не стал маскировать силу. Вряд ли Эверетт потащится в такое место, где на это хоть кто-нибудь обратит внимание. А и обратит, так что с того?
Захватив перстень с изумрудом — амулет для усиления слуха, наместник открыл дверь на потайную лестницу, спустился вниз и прошел по подземному ходу к скрытой двери. Внимательно оглядев через небольшую щель узкую пустую улочку, он выскользнул наружу. Магический жучок, давно прицепленный к менестрелю, доложил, что юноша успел удалиться от дворца на порядочное расстояние. Прибавив шагу, Вальдорн заспешил и вскоре нагнал Эверетта. Наместник пошел за ним на расстоянии нескольких метров, не забывая изображать провинциального ротозея, заинтересованного разглядыванием улиц.
Вскоре Эверетт исчез за дверью трактира «Десять кур». Потоптавшись немного на улице Узелков, словно принимая решение, Вальдорн тоже вошел внутрь.
Менестрель уже сидел за угловым столом в компании светловолосого красавчика, которого наместник видел днем, и потрясающей девушки. Несмотря на очень неудачно наложенную косметику, скорее всего наложенную намеренно неудачно, красота незнакомки сияла, как бриллиант сквозь слой пыли.
Вальдорн услышал, как мужчина представляет свою спутницу радостному и слегка смущенному Эверетту:
— Моя сестра Элия. Она плетет иллюзии для рассказов.
«Что ж, может, и правда сестра. Они абсолютно не похожи друг на друга, хотя в силах есть что-то общее», — хмыкнул мужчина, уселся за свободный столик неподалеку и, заказав для виду какой-то гадости, щедро сдобренной специями, приготовился подслушивать дальше.
«Какой милый мальчик, — думала Элия, разглядывая Эверетта и ласково улыбаясь ему. — От него буквально веет теплом и наивностью. Как редко встречается такое в жестоких мирах. Похоже, что он еще действительно мальчик. Такой стеснительный и чистый. Прелесть! Только кого же эта прелесть привела с собой на хвосте?»
Уровень силы незнакомца, вошедшего вслед за Эвереттом, хлестнул девушку, словно плетью. А непримечательно-серая внешность мужчины, скорее всего, являлась личиной, но настолько хорошей, что принцесса даже не попыталась заглянуть за нее.
Элия потихоньку наступила под столом на ногу брата и бросила быстрый взгляд в сторону незнакомца. Взвыв (нога, в которую угодила молния с магической книжки, продолжала изрядно ныть) и проглотив щедрый поток бранных слов, уже готовый сорваться с языка, Джей украдкой посмотрел в направлении, указанном сестрой, и мысленно бросил девушке: «Вовсе не стоило лишать меня способности к передвижению из-за того, что в сей скромный притон изволили пожаловать их светлость наместник Вальдорн. Даже под личиной не узнать сложно, у него очень запоминающаяся сила, нашего Энтиора чуток напоминает».
«Чудесно, — промурлыкала в ответ сестра, — рыбка сама плывет в наши сети. Смотри, милый, он с тебя глаз не сводит!»
Поперхнувшись пивом, Джей ответил:
«Буду искренне надеяться, что ты отобьешь его у меня».
Даже участвуя в мысленном диалоге, Элия не прекратила веселого щебетания:
— О, Эверетт, Джей говорил, вы менестрель. Сами сочиняете? Или исполняете уже известные произведения?
— Как правило, уже известные, но иногда… Сочиняю… самую малость… — смущенно пробормотал юноша.
Он не отрываясь смотрел на девушку, и в его душе уже носились отрывки прекрасных мелодий и возвышенных сонетов, посвященных прекрасной даме сердца, первой реальной даме, прежние были лишь плодом юношеских мечтаний. Фирменное блюдо госпожи трактирщицы, забытое на тарелке, безнадежно остывало.
— Как интересно! — оживилась Элиа. — Вы обязательно должны исполнить нам что-нибудь из своих сочинений.
«Милая, на кого ты все-таки собралась охотиться, на менестреля или на наместника? Ты не перепутала, часом, столик»? — нетерпеливо встрял Джей.
«Я убиваю двух зайцев одной стрелой! — парировала принцесса и язвительно добавила: — А судя по твоему поведению, может быть, и трех».
«Остановись на двух. Я еще пригожусь тебе живым», — сдался принц.
«Ладно, тобой займемся особо», — промурлыкала смилостивившаяся принцесса с такой мысленной интонацией, что у Джея снова запершило в горле.
А менестрель смятенно бормотал:
— То, что у меня есть, еще столь несовершенно, что вряд ли достойно вашего внимания… Но если вы хотите… Это будет такой честью…
— Ну разумеется, хочу! — чистосердечно воскликнула Элия.
«Ты всегда кого-нибудь хочешь», — вновь не утерпев, пробурчал мысленно прокашлявшийся таки Джей.
«О, но ведь такова моя суть, дорогой», — спокойно откликнулась богиня.
«Интересно, — думал герцог, наблюдая за тем, как целенаправленно кружат голову его менестрелю, — девочка и впрямь такая наивная простушка, под стать моему Эверетту, или притворяется?»
Пока сказители болтали с гостем, что-то огромное и тяжелое заслонило им обзор. Привалившись бедром к массивному столику из дубовых досок, жалобно скрипнувшему под неимоверной тяжестью, госпожа трактирщица, развернувшись на три четверти к Джею, а заодно и к Элии, промурлыкала:
— Если господа сказители уже перекусили, не будут ли они так любезны выступить перед посетителями? — После чего трактирщица бросила на Джея призывный взгляд.
— Ради ваших прекрасных глаз, — Джей уставился на ее обширный бюст, представленный во всей красе в глубоком вырезе платья, — я готов на любые подвиги прямо сейчас.
Принцесса согласно кивнула. Действительно, выпал прекрасный шанс показать свои таланты наместнику во всей красе. Плавно покачивая бедрами, госпожа трактирщица вернулась за стойку и оттуда заорала:
— Эй, добрые люди! В «Десяти курах» сегодня лучшие байки странствующих сказителей!
Народ, оживившись, зашумел в радостном предвкушении. Джей выбрался из-за стола и важно прошествовал к свободному месту у стойки, с которого открывался хороший обзор на разномастную толпу посетителей небольшого, но пользующегося заслуженным уважением трактирчика: зажиточные горожане, несколько ремесленников, влюбленная парочка, кучка ищущих острых ощущений дворянчиков в масках, шлюха, карманник, троица стражников, отдыхающих после работы, симпатичные грудастые служанки… Что еще нужно сказителям для полного счастья? Разве что наместник Вальдорн, покровитель искусств, но и тот уже здесь.
— Приветствую почтенных слушателей! — провозгласил Джей, небрежно облокотившись на стойку. — Я расскажу вам сегодня, добрые люди, одну длинную, но очень интересную историю о прекрасном принце, который чарами злой ворожбы ввергнут был в сон смертный… И что из этого вышло, — лукаво закончил он. — А пока для затравки пара баек. Закажите жратву и выпивку, слушайте!
Вокруг Джея таинственно заклубился, переливаясь разноцветными искрами, волшебный туман.
— Ух! — восхитились зрители.
Вальдорн скептически усмехнулся и поспешил изобразить на лице восторг ошарашенного провинциала.
«Хм, интересно: рассказ с иллюзиями», — подумал он.
— В семье гончара, — начал Джей. — Бедный ремесленник сидит за пустым столом и задумчиво крутит в руках кусок черствого хлеба. Напротив, так же тяжко вздыхая, сидят его жена и дочь.
Рядом с рассказчиком развернулась картина. Посетители с любопытством уставились на нее.
— «Слышь, Иза, — обращается гончар к жене, — ты могла бы мне изменить с лордом?» «Ну что ты, Асан! Никогда! Я порядочная женщина!» Гончар хмыкает: «А за одну золотую монету?» «Н-нет, Асан», — сомневаясь, отвечает жена. «А за одну серебряную?» — настаивает гончар. «Ну, Асан, мы так тяжело живем… Так трудно продать горшки, а дочке надо новое платье. Да и крыша протекает… Ведь ты бы меня простил…» «Ну а ты, Ильма, — обращается гончар к дочке, — ты бы смогла отдаться лорду за одну серебряную?» «Ну что ты, папа! Я же девушка!» — возмущается дочь. «Хм, — говорит гончар, — а за три серебряных?» Девушка краснеет: «Ну… Мне же нужно приданое… Да и вам с мамой полегче жилось бы…» Гончар с сожалением вздыхает и бьет кулаком по столу: «Две шлюхи в доме, а живем как нищие!»