Риск - Вулф Джоан. Страница 70

Филип отсутствовал целый день, и я была вынуждена отправиться с Фрэнком на прогулку, не переговорив с мужем. Как обычно, я ехала верхом на Като. По приказанию Филипа мою любимую кобылку Корину перевезли из Уэл-дон-Холла в Уинтердейл-Парк, но мы оставили ее в поместье, поскольку мне не хотелось заключать ее в тесные городские конюшни.

В этот час в парке было полно гуляющих. У меня из головы все не шло письмо, которое я получила утром, поэтому я почти не обращала внимания ни на Фрэнка, ни на тех, кто приветствовал меня, пока мы объезжали Серпантин. Внезапно Като испуганно заржал и стал скакать на месте. Сперва мне удавалось кое-как удерживаться в седле, но когда он опустился на передние ноги, нагнул шею и с силой взбрыкнул задними ногами, я перелетела через его голову. Последнее, что я видела, была карета, несущаяся прямо на меня. В следующее мгновение я ударилась о землю головой, и меня накрыла черная пелена беспамятства.

Когда я открыла глаза, то увидела над собой лицо Фрэнка. Он был бледен как смерть.

— С тобой все в порядке, Джорджи? — хрипло спросил он.

Голова у меня страшно болела. Осторожно пошевелив руками и ногами, я сказала:

— Кажется, да. Но затылок болит.

— А спина? — спросил Фрэнк.

Я снова пошевелилась.

— Вроде бы все в порядке. — Я недоуменно и испуганно взглянула на Фрэнка. Я понимала, что, должно быть, свалилась с Като, но как это произошло, не помнила. — Что со мной случилось? Я упала?

— Твой мерин неожиданно взбрыкнул и сбросил тебя.

— Като? — изумленно воскликнула я. Фрэнк настойчиво промолвил:

— Джорджи, тебя надо отвезти домой. Ты очень сильно ударилась головой, когда упала, и я боюсь, что у тебя может быть сотрясение мозга.

Я подумала, что он недалек от истины, — голова раскалывалась от боли, все вокруг виделось сквозь пелену тумана.

Рядом прозвучал женский голос:

— Мы с мужем отвезем леди Уинтердейл, сэр. У нас четырехместная коляска — в ней хватит места.

— Благодарю вас, — с облегчением промолвил Фрэнк. Уверена, он всерьез подумывал о том, как же, черт побери, привезти меня обратно на лошади. И только когда он поднял меня на руки и понес к коляске, я увидела наконец своих спасителей: сэр Генри Фаррингдон, один из пострадавших от вымогательств моего отца, и его жена, провинциальная наследница.

Я открыла было рот, собираясь возразить, потом передумала. Будучи в полуобморочном состоянии, я и то сообразила, что каковы бы ни были намерения сэра Генри в отношении меня, в присутствии его жены я могу чувствовать себя в полной безопасности.

Фрэнк уложил меня на сиденье коляски так осторожно, словно я была из стекла, и сказал, что будет сопровождать меня до Мэнсфилд-Хауса и поведет за собой Като. Кому-то удалось поймать мерина и удержать его за уздечку. Я заметила, что бедное животное покрылось потом и дрожит с головы до ног.

Что-то случилось с Като — иначе бы он ни за что меня не сбросил. Но у меня слишком болела голова, чтобы думать об этом сейчас. Я слабо кивнула Фрэнку, устало опустила голову на подушки сиденья и закрыла глаза.

Леди Фаррингдон без умолку болтала всю дорогу. У нее был пронзительный визгливый голос, и каждое сказанное ею слово втыкалось в мои бедные мозги, словно булавка. Она долго разглагольствовала о том, что заставило моего мерина сбросить меня. Затем принялась расхваливать искусство, с каким правит лошадьми граф Лоури, поскольку это его экипаж чуть не задавил меня и только благодаря быстроте его реакции и силе я чудесным образом избежала смерти.

Потом она начала гадать, как-то поведет себя мой супруг, когда узнает, что его жена была сегодня на волосок от гибели.

Если бы у меня при себе был нож, я бы ее непременно прирезала — так она надоела мне к тому времени, как мы подъехали к Мэнсфилд-Хаусу.

Фрэнк передал Като и свою лошадь конюху, а сам вытащил меня из коляски. Я закрыла глаза, слушая, как он негромко благодарит сэра Генри и леди Фаррингдон. Меня терзала нестерпимая головная боль.

Фрэнк вошел в парадную дверь Мэнсфидд-Хауса, держа меня на руках. В голове моей билась только одна мысль: «Я хочу, чтобы со мной был Филип». Он ждал нас в холле.

— Что случилось? — резко спросил он у Фрэнка.

Фрэнк начал было объяснять, но я протянула руки к мужу.

— У меня болит голова, Филип, — пожаловалась я. — Скажи, чтобы меня уложили в постель.

Он взял меня у Фрэнка, и я благодарно склонила голову ему на плечо. Я слышала, как он отрывисто приказал кому-то: «Пошлите за доктором». И мы начали подниматься по лестнице в нашу спальню.

— Ты скоро поправишься, дорогая, — сказал он, укладывая меня на постель. — Доктор сейчас придет.

Я прошептала:

— То же самое случилось с Анной.

— Нет. — Он присел на край кровати и взял меня за руку. — Анна была без сознания несколько дней. Знаю, Джорджи, тебе сейчас очень больно, но это пройдет.

Я посмотрела на него и с трудом выговорила:

— Ты двоишься у меня в глазах.

Он улыбнулся и заметил:

— Тебе повезло.

Страх постепенно стал отступать. Если он шутит, то, значит, все не так уж серьезно, как мне казалось.

Я рассказала ему, что случилось в парке, а напоследок добавила:

— Кто-то прислал мне письмо, Филип. Оно в книге на столике.

Он поднялся и подошел к столу. Я услышала шуршание разворачиваемой бумаги.

— Понятно, — тихо промолвил он.

В дверь постучали, и раздался голос Кэтрин:

— Я могу чем-нибудь помочь, Филип?

Филип открыл дверь.

— Да. Помоги Джорджи раздеться и уложи ее в постель. Скоро придет доктор. Я хотел бы пока осмотреть Като.

— Конечно, — сказала Кэтрин. Она приблизилась к кровати, и дверь за Филипом захлопнулась.

Доктор осмотрел меня, обнаружил несколько синяков на плечах и спине и подтвердил диагноз: сотрясение мозга.

— Вам станет лучше уже через несколько дней, леди Уинтердейл, — сказал он мне, — но вы не должны вставать с постели, пока у вас не перестанет двоиться в глазах. И даже после этого постарайтесь соблюдать осторожность еще несколько дней. У вас сотрясение мозга, и вам следует отдохнуть.

Я не спорила с ним. Во-первых, мне действительно было плохо, а во-вторых, будучи сестрой Анны, я вряд ли бы стала легкомысленно относиться к головной боли.