Жгучее желание - Вулф Джоан. Страница 52

Мама была шокирована.

— Дебора! Ты предлагаешь…

— Да, — кивнула я. — Предлагаю.

— Я всегда считал вас очень разумной молодой женщиной, — одобрительно произнес лорд Брэдфорд. С него чудесным образом сразу слетела вся усталость.

Мама зашипела, как чайник.

— Отправляйтесь к Риву, Дебора, — с улыбкой махнул рукой лорд Брэдфорд, — и предоставьте вашу маму моим заботам.

Я улыбнулась ему и направилась в спальню, где меня ждал муж.

Эпилог

На крестины моей дочери в Эмберсли собралась вся семья. Раньше всех приехали мама с Бернардом, поскольку мама хотела присутствовать при рождении ребенка. Салли появилась в Эмберсли уже после того, как Хелен родилась, — моя консервативно настроенная мать считала, что молодой девушке не. подобает находиться в доме, когда происходит такое деликатное событие. Ричард и Шарлотта прибыли днем раньше вместе со своим маленьким сыном. Ричард должен был стать крестным отцом Хелен, а Салли — крестной матерью. Последним из Лондона прикатил Гарри, который все еще учился в Королевском медицинском колледже.

Конечно, у Рива были еще десятки родственников, но на крестинах нам хотелось видеть только тех, с кем мы были по-настоящему близки.

Нечего и говорить, как я была благодарна маме за то, что она была рядом со мной во время родов. Ее присутствие придало мне силы и мужества. Я также весьма признательна и Бернарду. Кто, кроме него, смог бы поддерживать Рива в течение целых шести часов, пока я рожала Хелен? Я уверена, что если бы не Бернард, мой сходивший с ума от страха муж наверняка ворвался бы в нашу спальню, желая убедиться в моем здравии.

— Спасибо, Бернард, — искренне сказала я, когда через несколько часов после родов он зашел к нам с Хелен. В тот трудный момент мне совершенно ни к чему было видеть круглые от ужаса глаза мужа, уверенного, что я нахожусь на грани жизни и смерти. Спокойствие и выдержка мамы принесли мне гораздо больше пользы.

Сначала я немного боялась, что Рив будет разочарован — у нас родилась девочка.

Но он был абсолютно счастлив. Впервые увидев Хелен, он окончательно и бесповоротно влюбился.

— У нее будут такие же голубые глаза, как у тебя, — заметил Рив.

По правде говоря, я предполагала, что глаза у нее потемнеют и станут, как и у него, карими. Но возражать не стала — боялась спугнуть очарование.

— Возможно, следующим будет мальчик, — осторожно предположила я.

— Вполне возможно, — отмахнулся он. — Ты только посмотри на ее ручки, Деб! Такие маленькие и уже такие красивые. А ее кожа!

— Я думаю, Рив втайне счастлив, что не должен делить вас с другим мужчиной, — со смехом сказал мне лорд Брэдфорд.

Но я считала, что дело обстоит несколько сложнее. Рив назвал дочку в честь своей матери. Возможно, существование на земле новой Хелен Марии Элизабет Энн поможет ему наконец как-то восполнить утрату.

В это ясное свежее октябрьское утро я стояла у парадного крыльца Эмберсли. Все, кто собирался присутствовать на крестинах, рассаживались по экипажам, чтобы ехать в церковь. Салли, чье лицо светилось нежностью, бережно несла ребенка. На Хелен были платье и чепчик, в которых крестили не одно поколение Ламбетов. Выглядела она прелестно, а так как перед отъездом я ее покормила, то надеялась, что малышка не будет плакать.

Мне же предстояло сидеть дома и ждать, пока они вернутся.

— Отдыхай, Деб, — перед отъездом приказал мне Рив. — Надо же тебе хоть на секундочку отвлечься от всей этой кутерьмы.

Все последние месяцы беременности он трясся надо мной, словно мать-тигрица над единственным детенышем, но и после того, как ребенок появился на свет, поведение Рива мало изменилось. Это, конечно, было очень мило, но уже начинало меня раздражать.

— Я в прекрасной форме, Рив, — нетерпеливо сказала я. — Доктор говорит, что я здоровая и сильная молодая женщина, и незачем меня излишне баловать.

Рив недовольно нахмурился.

— Иди, иди! — подтолкнула я его. — Тебя ждут.

Когда они уехали, я по черной лестнице прошла на кухню и убедилась, что все готово к завтраку, который будет подан, как только свидетели и участники торжества вернутся из церкви.

Мой приход на кухню не вызвал особого переполоха. Когда я впервые пришла сюда, только переехав в Эмберсли, все было по-другому. Тогда со стороны слуг я встретила молчаливое неодобрение. С их точки зрения, хозяйке поместья не следовало заскакивать на кухню, чтобы перекусить и поболтать.

Однако я была непреклонна. Пусть Эмберсли по своим размерам больше похож на дворец, но я тут живу и хочу повсюду чувствовать себя в буквальном смысле дома.

Моя решимость принесла свои плоды, и теперь у нас со слугами установилось полное взаимопонимание.

Этому, конечно, способствовало и то, что я купила для кухарки новую печь, а на зиму все слуги получили теплые шерстяные одеяла. В отличие от аристократов Ламбетов, которые обитали в этом доме до меня, я прекрасно знала, что такое холод.

— Хотите попробовать суп, миледи? — спросила меня кухарка.

Я покачала головой:

— Хотелось бы, миссис Вильсон, но лучше не надо.

Я уже сбросила большую часть лишнего веса, который накопила во время беременности, но кое-что еще оставалось. Как только я смогу снова забраться на лошадь, все лишнее, разумеется, уйдет, но пока мне не стоит слишком увлекаться едой.

Пожилая кухарка посмотрела на меня с неодобрением:

— Откушайте супчика, миледи. Вы такая худая — кожа да кости.

Оглядев пышную фигуру миссис Вильсон, я решила, что в подобных вопросах вряд ли можно полагаться на ее мнение.

— Знаю, что суп замечательный, и обещаю за завтраком съесть все до капельки, — улыбнулась я.

— Не беспокойтесь, миледи, — невозмутимо отозвалась она. — Гости останутся довольны.

— А я нисколько не беспокоюсь, — заверила я ее вполне искренне: миссис Вильсон прекрасно готовила.

Покинув кухню, я направилась в Красную гостиную. В свое время отец Рива поручил Роберту Адаму заново отделать гостиную и столовую. Мастер великолепно справился с задачей, оформив комнаты с необычайной пышностью. Стены гостиной были обиты красным шелком, на полу лежал великолепный ковер. Роскошная мебель, спроектированная самим Адамом, также была обтянута красным шелком, а потолок украшали затейливые восьмигранники, в которые были вписаны разноцветные круги. Над выложенным белым мрамором камином висело громадное зеркало в золоченой раме, а стены были увешаны столь же громадными портретами предков Рива.

Комната не относилась к числу тех, где мы с Ривом сидели каждый день, но для приемов она прекрасно подходила. В будущем я собиралась вести более светский образ жизни. За это время Рив несколько раз ездил в Лондон на заседания парламента, а вот я после помолвки ни разу там не была, так как сначала мы носили траур по Роберту, а потом я ожидала рождения Хелен.

Этой весной Салли под присмотром мамы собиралась совершить свой первый выезд в свет. Мы с Ривом также намеревались весь светский сезон пробыть в Лондоне. Начала сезона я ждала с нетерпением, и даже Рив признал, что, возможно, вместе со мной ему там будет не так уж плохо.

Когда все наконец вернулись из церкви, я отнесла дочку наверх, в ее колыбель, стоявшую в моей гардеробной. Накормила ее и вернулась в гостиную, где уже пили шампанское.

— В церкви Хелен вела себя как ангел, — сообщил мне муж.

— Рив! — возмутилась Салли. — Когда мистер Лиски полил водой ее лобик, она так завизжала, что даже покраснела от напряжения.

— Она перестала кричать, как только я взял ее на руки, — самодовольно заметил Рив.

Я подумала, что нам пора заводить второго ребенка, иначе Хелен будет безнадежно избалована.

— Это хороший знак, когда ребенок вот так кричит, — сказала мама.

Стоит ли упоминать, что мама оказалась не менее заботливой бабушкой, чем Рив — отцом.

Я посмотрела на Бернарда, и мы понимающе улыбнулись друг другу.