Станция Араминта - Вэнс Джек Холбрук. Страница 83

Друсилла вела себя совершенно расковано. Она громко, весело и часто, иногда даже без видимых причин смеялась. Она без стеснения высказывала свое мнение, встревала во все разговоры, была болтлива и одаряла своих новых знакомых кивками, улыбками и подмигиванием.

Шард какое-то время исподтишка наблюдал за ней, а потом сказал Глауену:

— Должен признаться, что я в полной растерянности. Разве это не одна из подружек Намура?

— Думаю, что с этим давно покончено. А может то просто был сезонный роман, так как Друсилла до сих пор путешествует с Труппой.

— Сдается мне, что она там несколько задержалась. Мастер Флорест любит молодую кровь.

— Она теперь уже не выступает на сцене, она — помощник Флореста.

— Арлес выглядит как кот, который поймал очень жирную мышь. Что меня еще больше поражает, так это то, что Арлес вроде бы больше не интересуется девушками.

— Я тоже так считал. Но, похоже, мы с тобой ошибались. Как не крути, а Друсилла, все же девушка.

— Так оно и есть, — Шард отвернулся в сторону, — Но рад признаться, что все это меня не касается.

— Посмотри на Арлеса. Похоже, он собирается произнести речь.

Арлес встал и в ожидании пока стихнут разговоры с улыбкой осматривал стол. Наконец, он постучал ножом по своему бокалу.

— Пожалуйста! Внимание всем! Уделите мне несколько минут. Я хочу сделать объявление; и прошу вас выслушать его. Как вы заметили, а не заметить вы не могли, рядом со мной сидит восхитительное и очаровательное создание, в которым вы все узнали Друсиллу вне-Лаверти. Она также талантлива, как и очаровательна и вот уже несколько лет помогает Флоресту творить чудеса сцены. Но все меняется! В ответ на мое предложение, Друсилла согласилась вступить в Дом Клаттуков. Надеюсь, я выразился вполне ясно?

Арлес вновь окинул взглядом стол, в то время как собравшиеся вежливо зааплодировали.

— Я вам открою еще один секрет. Сегодня мы с ней подписали брачный контракт и зарегистрировали его у Регистратора. Дело сделано!

Арлес поклонился, в его адрес посыпались поздравления. Друсилла высоко подняла руку, начал крутить головой во все стороны, шевеля при этом пальчиками.

— Посмотри на Спанчетту, — тихо сказал Шард Глауену, — Она никак не может понять стоит разыграть сердечный приступ или еще нет.

— Нет смысла говорить, — продолжал Арлес, — что я не менее вас удивлен, что мне выпало такое счастье. Теперь мы сразу же отправляемся в романтическое путешествие к далеким и таинственным мирам! Но мы вернемся, это я вам твердо обещаю! Во всей Сфере Гаеана вы не найдете такого места, которое могло бы сравниться со станцией Араминта!

Арлес сел на свое место и несколько минут был занят тем, что отвечал на тосты и вопросы.

— И так они отправляются к далеким и таинственным мирам, — пробормотал Шард, — Интересно, откуда Арлес взял деньги? Могу только сказать, что Спанчетта в этом участия не принимала.

— Может Друсилла разбогатела.

— Но только не на том жаловании, которое ей платит Флорест. Все деньги труппы идут в фонд Орфея. Друсилла должна быть счастлива, — ей оплачивают дорожные расходы и она может выкроить какие-то крохи еще и для себя.

— Может у них есть какой-то бизнес на стороне.

— Будем надеяться, что в этом бизнесе у Арлеса хватает практической хватки.

На следующий день Арлес и Друсилла улетели на шикарном космическом корабле «Лира Мирсеи», приписанным к Персианским линиям. К концу дня Шард сказал Глауену:

— Загадка раскрыта. Я поговорил с Флорестом и финансовая тайна Арлеса сразу же прояснилась. У него нет никаких сбережений, а у Друсиллы не намного больше. Как же они сумели отправиться «к далеким и таинственным мирам»? А очень просто. Друсилла поехала в обычную поездку, по организации гастролей труппы Флореста; она это делает каждый год. Флорест организовал дешевый проезд для своего персонала: и Друсилла и Арлес числятся у него. Таким образом расходы у них минимальные, а что касается «таинственных» миров, так это Соум, Нетрайс, Дом Лаилиадера и Тассадеро: обычные места гастролей Флореста. Все в общей сложности скучно и тускло.

— Интересно, где они собираются жить по возвращении? — пробормотал Глауен, — не думаю, что Спанчетта их примет.

— Если и примет, то без восторга.

Глауен подошел к окну.

— Я бы тоже с удовольствием попутешествовал. Например, на Землю.

— Подожди до следующего дня рождения.

— Как внештатник я смогу поехать куда захочу, особенно, если не проявлю желания возвращаться, — печально кивнул Глауен.

— Не стоит так мрачно смотреть на вещи. Ты еще не внештатник. Думаю, что я еще смогу помочь старику Дорни допиться до смерти. Другой претендент — Дескант. Он не хочет идти в отставку, но и помирать серьезных попыток не делает.

— Не хочу беспокоиться о таких вещах, — проворчал Глауен, — Если меня выгонят из Дома Клаттуков, то пусть так и будет. Раз уж я не могу уехать к «далеким и таинственным мирам», как Арлес, и не могу даже на Землю, то я хоть поеду прокачусь на лодке. Может сплаваю на остров Турбен. Не хочешь со мной? Можем отдохнуть на бережку день-другой.

— Нет, спасибо. Турбен не для меня. Если поедешь, то запасись водой, на Турбене сейчас не найдешь ни капли. И не купайся в лагуне.

— Пожалуй, я поеду, — сказал Глауен, — раз уж ничего другого не получается, то хоть такое разнообразие.

Глауен погрузил все припасы на ялик, наполнил до краев все емкости для воды, заправил двигатель, без особых церемоний отдал швартовы и отошел от дока Клаттуков.

Он спустился по Ван до устья, затем миновал прибой, бушующий на отмели и вышел в открытый океан. Отойдя от берега на четверть мили, он поставил паруса и поплыл точно на восток от гавани; избрав курс, который должен был вывести его к дымящемуся западному берегу Эссе.

Глауен включил автопилот, и сел на корме, наслаждаясь журчаньем прибоя, широким голубым небом, и покачиванием ялика на длинных пологих волнах.

Берег Араминты превратился в серо-фиолетовое пятно на горизонте и скоро вообще исчез из поля зрения. Ветер изменился, Глауен, подстраиваясь под ветер, поменял курс с востока на север. День клонился к концу, вокруг были видны только ленивый синий океан, небо, да случайно попадавшиеся морские птицы.

Вскоре ветер ослаб, а к закату превратился вообще в слабый бриз. Глауен спустил паруса и лодка продолжала двигаться только по воле медленных волн. Глауен спустился в трюм, приготовил себе похлебку, которую принес в рубку и уничтожил вместе с куском хлеба и бутылкой клаттуковского кларета, наблюдая как догорает закат.

На небе показались звезды. Глауен уселся на корме и начал изучать созвездия. Полоса Хлыста Мирсеи, так же как Лорка и Песня, прятались за горизонтом. В зените сверкало скопление известное, как Персей поднимающий голову Медузы. Сверкающие звезды Кейрр и Агвин изображали глаза Медузы. На юге он обнаружил круг звезд, известный под именем Наутилус. В центре этого кружка находилась желтая звезда равная по светимости одной десятой звездной единицы, слишком тусклая, чтобы увидеть невооруженным глазом. Эта звезда называлась Старый Сол. Где-то там, на космическом корабле компании Глистмар неслась сквозь безвоздушное пространство Вейнесс. Какой маленькой она должна казаться с такого расстояния? Размером с атом? Меньше? Этот вопрос заинтересовал Глауена. Он начал подсчитывать. Вейнесс, находящаяся на расстоянии в сто световых лет, должна казаться такой же маленькой, как нейтрон с расстояния в сто пятьдесят метров.

— Вот так-то, — сказал сам себе Глауен, — Теперь я это точно знаю.

Он осмотрел горизонт, проверил все ли на судне в порядке, затем спустился вниз, предоставив ялику свободу.

Утро принесло желанный бриз с юга. Глауен поставил паруса и ялик быстро заскользил по воде на северо-восток.

В полдень следующего дня он увидел остров Турбен: почти ровную круглую возвышенность состоящую из песка и вулканических обломков. Остров составлял около двух километров в диаметре и был покрыт чахлыми терновыми кустами, редко разбросанными деревьями тимьяна и множеством высоких дендронов. В центре возвышался утес из обветренного вулканического базальта. Остров был окружен коралловым кольцом, внутри которого образовалась лагуна шириной в двести метров. В двух местах, с северной и южной оконечностей острова коралловое кольцо было разорвано и там образовались проходы, . Глауен спустил паруса, включил двигатель и, двигаясь против течения, вошел в лагуну через южный проход. В двухстах метрах от берега он бросил якорь. Вода была настолько чистой, что позволяла разглядеть мельчайшие детали морского дна: коралловые заросли, цветы морских водорослей, спрятавшихся в раковины моллюсков. Рыбы-дьяволы и пираньи сразу же подплыли и начали изучать лодку, якорь и якорную цепь, затем отплыли в сторону в ожидании дальнейших событий: отходов, купальщика или просто выпавшей за борт жертву.