Станция Араминта - Вэнс Джек Холбрук. Страница 85

На максимальной скорости он обогнул остров и вернулся к ялику. В сложившейся ситуации, при отсутствии оружия, он не мог рисковать и идти на открытое столкновение, поэтому необходимо было немедленно покинуть остров. При попутном ветре любой силы катамаран мог легко его догнать, а вот при встречном ветре или при спокойной погоде двигатель на его ялике давал ему преимущество перед парусным судном.

Поднявшись на борт ялика, Глауен повесил на шею бинокль и забрался на мачту. Наведя бинокль на приближающееся судно, он обнаружил, что это двухмачтовый катамаран. Он направлялся прямо в северный проход и Глауен почувствовал облегчение. Риск того, что его обнаружат был невелик: заросли терновника и колонны дендронов делали тоненькую мачту почти незаметной.

Глауен подождал пока катамаран скроется за островом, после чего спустился на палубу. Он стоял и нерешительно оглядывал лагуну. Благоразумие говорило, что надо немедленно покинуть остров. С другой стороны, он вполне может, прячась в тени терновых зарослей, незаметно подойти к катамарану и выяснить личности находящихся на его борту людей. Если его обнаружат, то он может немедленно вернуться на ялик и тут же покинуть остров. Так что же предпринять? Последовать совету благоразумия или осуществить вылазку на берег? Если бы у него было оружие, то он бы не раздумывал. Отсутствие оружия заставило его поразмыслить десять секунд. «Я Клаттук, — сказал он сам себе, — Кровь, природа и традиции — все кричит мне, что я должен сделать».

Без дальнейших раздумий, он взял на камбузе кухонный нож, засунул его за пояс, добрался на шлюпке до берега, и держась как можно ближе к зарослям терновника начал пробираться к северному концу острова.

Продираясь сквозь заросли, юноша внимательно смотрел по сторонам, опасаясь, что кто-нибудь из прибывших на катамаране тоже захочет обследовать берег. Но он никого так и не увидел и испытал облегчение от того, что не пришлось принимать неприятное решение.

Наконец он увидел мачты катамарана, а через сотню метров его взору открылись и сам катамаран и док. Глауен взобрался по склону, нашел просвет в зарослях кустов и притаился там. Потом он встал на четвереньки и подобрался еще ближе, теперь до павильона оставалось метров пятьдесят. Здесь он залег и начал изучать происходящее через бинокль.

Четыре золотокожих йипи сновали между лодкой и павильоном. Они уже выгрузили на берег ковры, подушки, плетеные стулья и теперь устанавливали длинный стол. На них были только легкие короткие туники и, хотя их головы и лица скрывали большие черные капюшоны, было похоже, что все они довольно молоды.

Шесть других мужчин, уже зрелого возраста, расселись плетеных стульях. На них были свободные светло-серые одежды, но так же как и у йипи лица скрывали черные капюшоны. Друг с другом они не разговаривали, и даже демонстративно подчеркивали свою независимость. Определить их происхождение Глауен так и не смог. Ни один из них не был йипи, но и на Натуралистов с Трои они были не похожи, и уж конечно они не были обитателями станции Араминта. Затем с лодки на берег сошла высокая крупная женщина. У нее были широкие плечи, массивные руки и ноги, своей конституцией она отличалась как от йипи, так и от мужчин в сером. На лице ее был не капюшон, а скорее маска, которая скрывала нос и глаза, но оставляла видными пухлые щеки и выступающий подбородок. Кожа на открытых участках лица, а так же рук и ног была бледно-сероватой, а над маской на широком черепе торчали клочья волос песочного цвета. На ее принадлежность к женскому полу указывали только две дряблые груди и широкие бедра, прикрытые свободными короткими штанами.

Женщина прошла в конец дока и осмотрелась. Она что-то сказала йипи и двое из них со всех ног бросились на лодку. Вскоре они вернулись, неся деревянные ящики, которые тут же поставили на стол. Открыв ящики, они достали оттуда бутылки вина и кубки. Два других йипи принесли охапки терновых веток и принялись разводить костер.

Женщина прошла вдоль дока и вернулась к катамарану. Она перепрыгнула на борт судна и исчезла в надстройке. Спустя минуту оттуда появилась группа девушек-йипи в сопровождении все той же женщины. Девушки неуверенно пошли вдоль дока, они с опаской смотрели по сторонам и временами оглядывались на мрачную женскую фигуру у себя за спиной. Всего было шесть девушек, они были в самом расцвете юности, с широко открытыми голубыми глазами, тонкими чертами лица и мягкими волосами цвета темного меда. Теперь Глауен понял происхождение лежащих на дне костей и догадался, что сейчас произойдет.

Шесть мужчин в капюшонах продолжали спокойно сидеть и молча наблюдать за происходящим. Шесть девушек продолжали оглядываться, но на их лицах выражающих полное непонимание, начали появляться признаки беспокойства. Женщина отдала короткую команду, и девушки сели на песок. Глауен понял, что последует дальше, ругаясь сквозь зубы он вернулся к шлюпке, отвязал швартовый конец от тернового куста и поднялся на борт ялика.

Сирена опустилась за западный горизонт, а Глауен сидел и раздумывал над тем, что он видел, и обдумывал, что он может предпринять в данной ситуации. Все было бы намного проще, если бы у него было оружие.

Уже совсем стемнело. Глауен поднял якорь и, ориентируясь по мерцающей в темноте белой полоске берега, повел ялик на малой скорости в северную часть лагуны. За бортом в воде мелькали стаи пираний, каждая из которых напоминала серебряную ленту и испускала фосфоресцирующий свет, освещавший дно.

Впереди, на берегу, появились проблески костра. Глауен аккуратно опустил якорь и принялся в бинокль изучать берег. Он выждал еще час, затем перебрался в шлюпку и на малой скорости, стараясь держаться подальше от берега поплыл в сторону дока. Внизу под днищем шлюпки шныряли десять тысяч пираний испуская желтовато-зеленое мерцание.

Костер уже догорал. Глауен повернул шлюпку в сторону дока. Неслышно он пробирался по темной лагуне, пока шлюпка не уткнулась носом в корпус другого судна, Глауен ухватился за леер катамарана и прислушался. Тишина. Он быстро пришвартовал шлюпку и вылез на борт катамарана. Замер и прислушался. Все та же тишина. Пригнувшись, он пробрался к кормовому швартовному концу, перерезал его ножом и отбросил в сторону. Затем пробрался в нос и проделал тоже самое с носовым швартовным концом. Теперь катамаран свободно покачивался на воде. Не выпрямляясь, Глауен, начал пробираться к шлюпке.

Глухой стук, шарканье ног. У противоположного борта замаячил силуэт женщины. В свете звезд она увидела Глауена и заметила увеличившееся расстояние между катамараном и доком. Издав сдавленный вопль ярости, она перепрыгнула через крышу каюты и бросилась на Глауена, выставив вперед руки, согнув пальцы, как крюки. Глауен попытался отскочить, но ему помешал наваленный на палубе хлам и женщина рухнула на него. Она издала нечленораздельный триумфальные вопль и вцепилась ему в горло.

У Глауена подкосились ноги, его лицо уткнулось в живот женщины и он ощутил зловоние, исходящее от ее тела. «Не может быть, — в отчаянии подумал он, — Я не заслужил такой судьбы!». Он резко выпрямил ноги и ударил ее головой в челюсть. Женщина хрюкнула; ее хватка ослабла. Глауен оттолкнул ее и натянул ей на лицо маску так, чтобы она закрыла ей глаза. Она нащупала маску и сорвала ее с лица. Но Глауен уже сделал выпад и погрузил лезвие ножа ей в живот. Женщина в ужасе схватилась за ручку ножа. Глауен уперся одной ногой в крышу каюты и изо всех сил толкнул свою противницу. Та отлетела к лееру, ударилась о него спиной и перевернувшись упала за борт. Задыхаясь, Глауен перегнулся через борт и заглянул в воду. Ее тело буквально в одно мгновение все обросло колыхающимися серебряными ленточками. На один миг он увидел ее глаза, в которых застыло изумление. Глауен обратил внимание на ее лоб: там был странный черный знак: вилка с двумя зубцами, зубцы были слегка изогнуты внутрь, приближаясь друг к другу.

Яд пираньи парализовал женщину. Ее легкие покинул воздух, и она медленно опустилась на дно.