Белый шайен - Юров Сергей. Страница 21

— За лошадьми, быстро! — воскликнул Римский Нос, выскакивая из убежища.

Нам потребовалось считанное время, чтобы поймать животных и укрыть их в гроте.

Стук копыт становился все отчетливей, и вскоре уже можно было разглядеть одинокого всадника, показавшегося из-за излучины ручья. Он был индейцем.

— Кто это? — спросил я у Римского Носа.

Прижав палец к губам, он продолжал всматриваться в путника. Чарли стоял рядом с винчестером в руках. Боевое Перо сидел у дальней стены, погрузившись в молчание.

— Разведчик племени уичита, — тихо произнес Вокуини. — Он в боевой раскраске, а значит на Тропе Войны.

— Мы тоже не на прогулке, — ухмыльнулся Чарли, вскидывая винчестер к плечу.

Римский Нос дернул его за рукав, знаком показав отойти вглубь грота.

— Ты хочешь, чтобы весь его военный отряд сбежался на твой выстрел? — сердито задал он вопрос.

— Но он же сейчас наткнется на наши следы! — фыркнул Бент.

— И навеки успокоится, — отрезал Римский Нос, вытаскивая из чехла лук.

Уичита не был слепцом. Он заметил следы на берегу и, пустив лошадь шагом, стал неторопливо изучать их. Потом спрыгнул с лошади и присел на корточки, не отводя глаз от земли.

Римский Нос приладил стрелу и натянул тетиву, ожидая, по-моему, того момента, когда уичита посмотрит на грот, смерти в лицо.

Разведчик не сделал этого. Он поступил куда умнее, и будь на его стороне удача, он смог бы оставить нас с носом. Почуяв неладное, он резким движением бросил тело в седло и вонзил пятки в бока своей лошади. Но в тот миг, когда она присела на задние ноги, чтобы неудержимо рвануться вперед, длинная стрела Вокуини насквозь пробила ей шею, уложив ее на берег. Разведчик едва не оказался под ней, вовремя откатившись в сторону. В мгновение ока он вскочил на ноги и выхватил из-за пояса томагавк. Он не успел пустить в дело свой зачехленный висевший на спине лук: Вокуини уже был рядом с зажатым в руке ножом.

Мы с Чарли остались стоять у входа в грот. Римский Нос отклонил нашу помощь, заявив, что это будет честная индейская схватка один на один.

Уичита по комплекции ни в чем не уступал шайену. Он был таким же высоким и мускулистым, как Римский Нос. Может быть, на его стороне даже было преимущество человека, попавшего в безвыходное положение. Он видел наши ружья, ему ничего не оставалось, как подороже продать свою жизнь.

Пущенный им томагавк едва не достиг цели: опытнейший шайен успел отклонить голову. В ту же секунду в руке уичиты блеснуло длинное лезвие боевого ножа, на его лице появилось что-то наподобие злорадной усмешки.

Теперь противники стояли друг против друга, готовые начать кровопролитную схватку. Вокуини в чуть расслабленной позе уверенного в себе бойца, уичита в напряженной нижней стойке атакующего.

Он и сделал первый выпад, но шайен ушел от его разящего клинка.

Произведя пару ложных наскоков, они разошлись и закружились в свойственном ножевым боям ходьбе по кругу.

Через какое-то время уичита снова ринулся в атаку, намерившись располосовать живот шайена снизу. Римский Нос отклонил корпус назад, и лезвие ножа лишь рассекло воздух в дюйме от его широкой груди.

Улыбка больше не появлялась на губах уичиты. В его глазах горела неутолимая жажда крови. Не упуская инициативы, он попытался ударить соперника в левый бок, посчитав этот выпад беспроигрышным. Он вложил в него всю силу… и просчитался. Вокуини резко ушел вправо и, перебросив нож в левую руку, всадил его в спину врага по рукоятку, когда тот по инерции проносился мимо. Это был старинный трюк в ножевых схватках, редко подводивший его исполнителя. Уичита упал лицом вниз и больше не шелохнулся. Римский Нос вытащил из спины поверженного нож и, сделав вокруг его головы неглубокий надрез, с громким хлопком снял химико, скальп.

— Это была честная победа. — обращаясь к нам, удовлетворенно произнес он.

Я с содроганием отвернулся от повисшего на его поясе волосяного трофея, с которого капала алая кровь. Я никогда не привыкну к этому индейскому обычаю. Увидев его раз, я навсегда проникся к нему отвращением.

Через полчаса мы оставили берега Колдуотер Крик и продолжили наш путь дальше.

К вечеру, по словам Боевого Пера, мы должны были достичь большой излучины ручья Мустангов. Только ехать надо было с удвоенной осторожностью. Липан утверждал, что в этих краях пролегали тропы различных племен индейцев, ведшие к лагерю контрабандистов. Излучина Мустанг Крик была излюбленным местом торговли команчеро с краснокожими, и когда она начиналась прерия к югу от Колдуотер Крик считалась дьявольски опасным районом для всех, кого заносило сюда волей случая или обстоятельств. Одурманенные крепчайшим пойлом торговцев индейские воины уподоблялись настоящим головорезам. Даже от тех, кто тайком сбегал из резерваций, можно было ожидать чего угодно.

Мы приложили массу усилий, чтобы последняя часть пути прошла без осложнений. Держась общего направления, подсказанного липаном, мы старательно избегали возвышенностей и открытых участков, предпочитая им низины и всевозможные балки. А если все же попадалась протяженная гряда, то она стремительно нами преодолевалась.

Наша тактика была верна, но в жизни случаются непредвиденные встречи, от которых не застрахован никто.

Мы ехали по дну неглубокой лощины, окаймленной холмами, когда под ноги наших лошадей легли продолговатые тени. Как и все, я вскинул голову вверх. На вершину южного холма выехало пятеро индейских всадников. Солнце било нам в глаза, и узнать из какого они племени не было ни какой возможности. Минуту — другую они оставались на холме, словно застывшие конные статуи, а затем, подняв копья, ринулись вниз.

— Стси-ви-хе-по-йотс! — услышав их боевые вопли, воскликнул Вокуини. — Мужайтесь! Это Тонкевы. Людоеды и давнишние враги шайенов.

— Людоеды! — удивился я.

— Иногда поедают человеческое мясо на какой-то своей религиозной церемонии.

Тонкевы, не переставая улюлюкать, быстро приближались. Они мчались, как на скачках. То один, то другой вырывался вперед, чтобы в следующую секунду уступить место лидера очередному воину.

Я отчетливо видел их перекошенные от азарта лица и посмотрел на своих товарищей. Они готовы были принять бой. Бент приложил приклад винчестера к плечу, а Римский Нос, ссадив на землю липана, вооружился своим крепким боевым луком из апельсинового дерева

Первым открыл стрельбу Чарли. Затем запели стрелы Вокуини, но меткость одного желала оставлять лучшего, а лук другого был не достаточно эффективным оружием на средних и дальних расстояниях.

Тогда я взял на изготовку свой «спенсер». Настало время для его настоящей проверки. Я прицелился в передового тонкеву, спрятавшегося за шею скакуна. Были видны лишь его руки и ноги.

«Для начала сделаем из этого людоеда инвалида» — решил я и спустил курок, найдя в прорези прицела ногу краснокожего. Едва он от боли откинул корпус назад, как моя следующая пуля пробила ему голову.

Тонкевы пронеслись мимо выскочившего из седла неудачника, не сбавляя скорости и не прекращая испускать громкие вопли. Если они думали, что их боевые кличи собьют мой прицел, то их надежды не оправдались. Я выстрелил столь же точно, и второй тонкева оказался на земле.

Только в самых крайних случаях краснокожий может пойти на верную гибель. Смерть есть смерть, и преждевременное знакомство со Счастливыми Охотничьими Угодьями, как бы он в них не верил, не очень прельщает его. Убедившись в убийственной меткости моего «спенсера», оставшиеся в живых тонкевы посчитали, что с них довольно. Круто развернув лошадей, они ринулись в обратный путь.

— Не дадим им уйти! — вскричал Вокуини. — Они вернутся на Мустанг Крик, и тогда нам несдобровать.

В считанные секунды мы вдвое сократили расстояние. Для нас открылась отличная возможность покончить с ними, не прибегая к рукопашной. Я пристрелил еще одного врага, мои спутники уложили двух последних и огласили округу громкими кличами победителей. Это была действительно замечательная победа, которая стоила того, чтобы навеки остаться запечатленной на щитах и шкурах военного общества Кривых Копий. За короткое время было уничтожено пятеро тонкевов без каких-либо потерь с нашей стороны! Великий Дух и Отец Солнце, похоже, приняли нас под свою защиту.