Капитан Невельской - Задорнов Николай Павлович. Страница 139

Лодка тронулась. Вскоре пошли по такой мелкой воде, что гиляки вылезли и с трудом тянули лодку. Днище ее шуршало о песок.

Теперь коса вдали исчезла, а пять палаток видны отчетливо. Они кажутся синими и стоят прямо на воде среди моря.

Стало глубже. Все залезли в лодку. День был ясный, вода чистая — видны все рыбы. Проплыли мимо лайды, усыпанной множеством быстро двигающихся серых бекасов. Иногда вверх белым брюхом плыла вынесенная речкой Иски горбуша, выметавшая икру и погибшая. Плескались живые горбуши, прыгали, шли на речку, торопились на нерест.

Всюду — в цвет песчаного дна — камбала. Ее множество. Опустит гиляк шест, камбала вздрогнет, пласт ее метнется, замечутся другие пласты, малые и большие. Все дно, казалось, в несколько слоев выстлано камбалой. Камбала мчится, как молния, и вдруг встанет, замрет, и песок, поднятый ее бегом, кое-где покроет ее, и она станет в один цвет с дном, ее не видно.

Стало еще глубже. За лайдой открылся мелкий залив. Он весь в чистых желтых банках и отмелях, просвечивающих сквозь зеленую воду, с синью глубоких фарватеров. Далеко — коса, виден дымок, люди, груды черных бревен.

«Орлов строится! — подумал капитан. — Как-то он обошелся с китобоями?»

Лодка шла вдоль берега. Неподалеку от поста, у летнего стойбища Иски, там, где берег утыкан жердями, на которых устроены вешала и сушатся красные пласты горбуши и тушки нерп, стояли гиляки. Они смотрели на шедшую лодку. Капитану показалось, что вид у них обиженный и они хотят что-то сказать, но он не стал останавливаться, надо было сначала на пост.

На одном из кораблей в трубу стал виден звездный флаг Соединенных Штатов.

Орлов встретил капитана на берегу. Он рапортовал о состоянии поста, о ходе работ.

— Что у вас за суда стоят?

— Один американский, а другой английский китобой.

— Передали им объявления, которые я оставлял?

— Нет… — замялся Орлов.

Невельской вспыхнул. Он помнил гордый парус китобоя, который видел весной на синем открытом море, наблюдая из Аяна.

— Как же так, Дмитрий Иванович? Ведь я приказал вам!

— Да ведь время еще есть, они постоят тут…

— Мы должны радоваться, что китобои пришли и что мы можем объявить им… Так нельзя, вы подрываете дело! Что за нерешительность! Вы что же, Дмитрий Иванович?!

Орлов рассказал, что с китобоями произошло столкновение.

— И даже вышла маленькая потасовка, Геннадий Иванович.

— Хорошо, — сказал капитан, выслушав его рассказ. — Тем лучше!

— Но вот стоит другое судно, Геннадий Иванович, — продолжал Орлов. — «Пиль» — английское. Гиляки опознали шкипера и говорят, что он бывал тут прошлые годы и грабил их. Американский шкипер — мой знакомый, бывал у нас в Аяне и подтверждает, что «Пиль» в самом деле стоял тут в сорок восьмом году…

— Так немедленно подготовить всю команду, а сами на вельбот и шкиперов ко мне. А у деревни гиляков выставить двух часовых.

Глава двадцать первая

КИТОБОЙ

Один очень старый, но еще крепкий гиляк Влезгун, живший в стойбище Иски, ездил каждую зиму к маньчжурам, покупал у них водку, а летом менял ее китобоям на всякие нужные предметы. Его жена хранила водку в зимнем стойбище, и матросы с лесорубки искусно скрыли от своего капитана, зачем явились на Иски. Муж ее торговал в летнем стойбище, но больших запасов водки там не держал.

Многие китобои знали Влезгуна.

Американское судно пришло набрать воду, и заодно матросы хотели раздобыть водки. Шкипер, увидев русское судно, палатки и русский флаг на берегу на мачте, был весьма удивлен.

Утром шкипер сам съездил к Влезгуну, отдал ему старые штаны, рубаху и разные другие вещи, получил ящик водки и отправился к себе, делая вид, что военный пост не имеет к нему никакого отношения.

Днем шлюпка с судна ходила по большой воде на речку Иски налиться пресной водой. Попозже шлюпка отвалила снова. Она шла вдоль берега и пристала у гиляцкой деревни. Матросы вышли на берег и отправились к Влезгуну.

Это были крепкие ребята, несколько месяцев не видавшие берега. Они подвыпили у Влезгуна и на обратном пути снова вышли на берег и пошли по юртам.

Гиляки знали, что теперь их охраняет великий русский царь и Дмитрий Иванович. Матросы смеялись с мужчинами, шутили. Смеялись и гиляки, хотя взгляды их были испуганными. Еще накануне, когда корабль входил в бухту, старики были у Орлова и спросили, как поступить, прятаться ли женщинам и детям и вооружаться ли мужчинам, как делали прежде. Орлов сказал, что ничего этого делать не надо. Но все же, когда в дом входит пьяный матрос и смотрит на женщину озорными глазами, невольно станет не по себе. Гиляки посетовали, что послушались русских.

Орлов, видя, что американцы собрали вокруг себя толпу и что двое из них танцуют, размахивая руками, велел часовому следить, что там происходит. Через некоторое время часовой дал выстрел. В стойбище завязалась драка между гиляками и американцами.

Началось с того, что американцы, зайдя к гиляку Отху, жившему в ближней к посту юрте, стали просить у него водки.

У Отха была красивая молодая жена и дочка лет четырнадцати. Дочь он отослал утром к бабушке в летнее стойбище, а жена была дома.

Гиляк объяснил, что водки у него нет. Один из матросов, совершенно пьяный — белокурый, рослый парень, только что танцевавший на улице, стал хватать жену гиляка, как бы увлекая ее танцевать. Другой матрос выбросил ее мужа из юрты, а гилячку обнял и посадил к себе на колени. Та закричала. Белокурый матрос рванул гилячку за руку к себе… Но тут Отх ворвался в свою юрту. С ним был Хурх с ножом в руках. Более трезвый матрос повалил Хурха ударом ноги. Китобои схватились за ножи. Набежали гиляки. Тотчас же сбилась целая ватага матросов, разгоняя гиляков пинками.

В это время раздался выстрел. Люди с ружьями побежали с поста в деревню.

Китобои врассыпную кинулись к шлюпке. Белокурый матрос, так зверски схвативший гилячку, упал. Его схватили. Он пытался вырваться. Подоспел Орлов и велел связать ему руки. Матроса увели на пост.

С судна съехали двое американцев и спросили начальника поста.

Орлов немного говорил по-английски и мог сказать в случае нужды о главном. Он объяснил американцам, что ждет их шкипера, который должен дать слово, что он накажет виноватого и что такие случаи больше не повторятся.

Рослый рыжий американец, от которого пахло водкой, загорячился и стал подступать к Орлову. Он протянул руки, как бы желая схватить офицера за мундир. Матрос Синичкин загородил Орлова ружьем, видя, что другой американец тоже лезет. Рыжий не успел опомниться, как двое казаков скрутили ему руки.

Подошел баркас. Из него высадился штурман Чудинов, командир «Охотска», с десятью вооруженными матросами.

Американцы убрались.

Через час съехал шкипер, с ним были матросы. Один из них держал в руках длинную бамбуковую палку.

Шкипер оказался старым знакомым Орлова, бывавшим в Аяне. Это был один из тех американцев, что доставляли в Аян все, что там требовалось. Он дружески поздоровался с Орловым, сказал, что рад его видеть, попросил отпустить матросов, обещая строго наказать их.

Орлов не стал спорить и согласился.

— Я ни в чем не виноват, я разговаривал с ними, а они меня связали, — оправдывался рыжий.

Шкипер строго прикрикнул на него.

Орлов знал, что у китобоев на судах большой порядок, но и зверское обхождение с командой.

Один из американцев схватил своего связанного белокурого товарища за ноги, повернул его ничком и бегом поволок к лодке. Тот старался поднять лицо, чтобы не лишиться на нем кожи, рубаха у него разлезлась. За ним бежал курчавый американец и сильно бил его по спине и бокам длинным бамбуком.