Час дракона - Зайцев Михаил Георгиевич. Страница 69

– На уточнение. – Александр Сергеевич с укором взглянул на болтливого милицейского капитана. – Вам нечего опасаться. Мы больше вашего заинтересованы в полной секретности полученной информации. Если вам неловко надиктовывать на магнитофон в нашем присутствии, мы можем обождать в коридоре.

– Пожалуй, так будет лучше, – согласился я. – Сколько даете на… диктовку?

– Десять минут, не больше.

– Я могу всего и не вспомнить.

– Что вспомните. Остальным займемся завтра.

– А может, все на завтра перенесем, а? Я устал, спать хочу.

– Существуют определенные правила. Не нами они заведены, и не нам их нарушать. Поторопитесь, пожалуйста.

Александр Сергеевич и капитан вышли из комнаты. Я остался один на один с диктофоном. Осмотрелся по сторонам. «Глазок» видеокамеры я заметил не сразу. Он был расположен над окном. Точно посередине оконного проема, под потолком, блеснула маленькая бусинка стекла, вписанная в рисунок обоев. Полный обзор комнаты такой объектив давать не может, фиксирует исключительно пространство возле дверей. Я, имитируя задумчивость, прошелся по комнате. Других подглядывающих устройств не было. Служба безопасности посчитала, что достаточно знать, когда и кто из гостей входит и выходит из номера. Резонно. Нужно будет запомнить на будущее, где в здешних помещениях просматриваемый сектор. Между прочим, мент с Александром Сергеевичем встречали меня, точно вписавшись в зону обзора. Случайно или нет? Думаю, не случайно.

Я включил диктофон и начал рассказывать фантастическую историю о своей жизни. Говорил о том, что я пришелец из космоса, о том, что я киборг, о том, что я потомок царей Атлантиды. Нес откровенный бред, лишь бы что-нибудь говорить, и попутно обдумывал свое положение.

Пришла пора активных действий. Нестерпимо долго я плыл по течению, пришло время брать инициативу в свои руки. Что делать – мне понятно. Весь вопрос в том, как это делать.

Кто я для милицейского капитана и особиста Александра Сергеевича? Крутой мен, вытащивший Папу из более чем непростой передряги и стремительно вошедший в авторитет. Значит, и вести себя нужно как крутой, нагло и уверенно. В конце концов я всего лишь выполняю необходимые формальности. Никому и в голову не может прийти, что бывший бомж, впоследствии мелкий бандит, столь щепетильно оберегает тайну своего настоящего имени.

Я выключил диктофон и громко крикнул:

– Входите! Готово.

Они вошли. Мент забрал у меня диктофон, а Александр Сергеевич извлек из пухлой папки, которую держал до сего момента под мышкой, чистый лист бумаги и коробочку с пропитанным чернилами куском поролона.

– Пальчики, пожалуйста, – попросил Александр Сергеевич. – Все десять. Необходимы четкие отпечатки, прощу вас.

Я послушно оставил отпечатки пальцев и невоспитанно вытер руки о чистое одеяло на широкой кровати.

Рядом с журнальным столиком я давно заметил блестящий металлический чемоданчик типа «дипломат». И вот сейчас Александр Сергеевич поднял «дипломат» с пола, водрузил его на столик, открыл. Листок с отпечатками моих пальцев вместе с диктофоном Александр Сергеевич спрятал внутри, щелкнул замками, набрал шифры, передал чемоданчик в руки капитану.

Милиционер явно искал моей дружбы.

– Не беспокойтесь, – заверил меня капитан. – В чужие руки документы не попадут. Шифр знаем только мы, а если чужой попробует открыть крышку, сработает система самоуничтожения, и все, что внутри, мгновенно сгорит! Ну, до свидания…

Мент протянул мне руку для прощального рукопожатия.

– Ты сейчас на улицу? – спросил я небрежно у капитана.

– Да, меня машина ждет, пора уезжать.

– Вот на улице и попрощаемся. Я тоже выйду, подышать перед сном охота.

Александр Сергеевич и мент озадаченно переглянулись. Распоряжений о том, что я под домашним арестом, не поступало, и в то же время шляться по территории поселка мне вроде бы ни к чему. Самсон при них пожелал мне спокойной ночи.

Ну что ж, ребята, поглядим, хватит ли у вас духу перечить фавориту Императора.

– Пошли, чего встали? Я человек новый, могу заплутать в коридорах. Кстати, закурить у вас есть?

Мент поспешил угостить меня сигаретой, и мы наконец вышли в коридор.

– Ну, веди, Сусанин, – я приобнял мента за плечи. – А зажигалка есть у тебя?

На улицу мы вышли вдвоем – я и капитан. Александр Сергеевич сначала отстал немного, затем как бы невзначай, будто бы так и надо, свернул в одно из коридорных ответвлений. Я не питал иллюзий, что ему срочно понадобилось уединиться в туалете. Стучать на меня побежал, служака хренов. Ну и пусть! Что он скажет? «Стальной пошел на улицу покурить»? И что с того? Мало ли какие причуды могут обнаружиться у фаворита. Папа спит, его по поводу моего перекура тревожить не посмеют. Попробуют связаться с Самсоном? Он, помнится, проверяет сейчас патрули. Допустим, свяжутся, ну, обматерит он перестраховщиков, дальше что? Максимум неприятностей, которые мне грозят, – это негласная слежка. Но пока суд да дело, пока будут связываться, разговаривать, решать, что делать и делать ли вообще, я буду уже далеко…

Всю дорогу я старательно заговаривал менту зубы. Бубнил в ухо о том, что мне понравилось, как он сегодня утром вел себя во время перестрелки, и что за это ему полагается премия, о которой я не забуду переговорить с Папой.

Я вел себя, как и положено крутому. Мало обращал внимания на собеседника, абсолютно игнорировал все, что происходило вокруг.

Между тем мы вышли на улицу. Фонари, венчающие изящные никелированные столбики, не горели. Окна большинства домов зашторены. Режим светомаскировки меня обнадежил, я панибратски похлопал капитана по плечу и вызвался проводить его до машины. Мент не решился мне отказать, заметил только, смущаясь, что он опаздывает, и мы ускорили шаг.

По пути нам попалась группа молодцеватых юношей призывного возраста с автоматами наперевес. Шли они быстро, молча и на нас внимания не обратили, а я все говорил и говорил не переставая, прерывался лишь для того, чтобы затянуться сигаретой. Так мы дошли до машины. Черная «Волга» ожидала возле распахнутых ворот, за рулем скучал шофер, шлагбаум впереди на КПП был опущен.