Госпожа Абу-Симбела - Жак Кристиан. Страница 53

— Этот отказ — оскорбление Яхве.

— Яхве не царит над Египтом, насколько мне известно.

— Однако его гнев будет ужасен! Бог охраняет меня, и он совершит чудеса, чтобы доказать свое могущество.

— Я тебя хорошо знал, Моисей, мы были даже друзьями; во время нашей учебы ты не тешился подобными выдумками.

— Ты египетский писец, Амени, а я — вождь еврейского народа. Яхве говорил именно со мной, и я это утверждаю!

Аарон бросил свой посох на землю, Моисей устремил на него напряженный взгляд. Сучки дерева зашевелились, посох вытянулся и превратился в змею.

Ужаснувшись, многие придворные отступили; змея подползла к Рамзесу, не проявившему никакого страха. Сетау подскочил и схватил рептилию.

Все придворные пришли в замешательство, крики сопровождали действия Сетау, особенно когда змея вновь превратилась в посох в его руке.

— Я обучил Моисея этому магическому трюку в гареме Мэр-Ур уже давно; нужно нечто большее, чтобы ослепить Фараона и египетский двор.

Моисей и Сетау обменялись взглядами. С этого момента они стали врагами.

— Через неделю, — предсказал пророк, — другое чудо приведет народ Египта в смятение.

Под наблюдением Дозора, который лежал в тени тамариска, Нефертари купалась обнаженной в самом близком ко дворцу бассейне. Вода в нем была всегда чистой, благодаря медным пластинкам, прикрепленным на камнях, пожирающим бактерии растениям и канализационной системе, обеспечивавшей регулярное обновление воды; более того, смотритель регулярно бросал в воду порошок медной соли.

С приближением времени повышения уровня воды жара становилась изнуряющей; прежде чем начать прием, царица наслаждалась этим восхитительным моментом, когда тело, оправившееся от усталости, оставляло свободным течение мысли, легкой, как птичий пух. Плавая, Нефертари думала о словах то подбадривающих, то строгих, которые она должна была адресовать своим собеседникам, все их просьбы представляли для нее большую важность.

Переодевшись в платье с глубоким вырезом, оставлявшим грудь обнаженной, с распущенными волосами, Изэт бесшумно прошла к бассейну. Она, считавшаяся красивой, чувствовала себя почти дурнушкой, любуясь Нефертари. Каждое движение Нефертари было исполнено несравненной чистоты, царица являлась самим совершенством.

После длительных колебаний, и еще раз встретившись последний раз с Долент, Изэт приняла окончательное решение.

На этот раз она будет действовать.

Освободившись от сомнений, которые могли бы выдать ее, Изэт сделала еще один шаг к бассейну. Действовать... Она не должна больше отказываться от своей цели.

Нефертари заметила Изэт.

— Иди купаться!

— Я не очень хорошо себя чувствую, Ваше Величество.

Царица подплыла к краю и вышла из бассейна по каменной лестнице.

— Отчего ты страдаешь?

— Я не знаю этого.

— Меренптах причиняет тебе заботы?

— Нет, он чувствует себя превосходно, и его здоровье меня каждый день поражает.

— Ляг на эти теплые плиты рядом со мной.

— Простите меня, я плохо выношу солнце.

Тело Нефертари очаровывало душу; оно было похоже на тело богини Запада, чья улыбка освещала потустороннее и этот мир. Лежа на спине, вытянув руки вдоль тела, с закрытыми глазами, она была одновременно близка и недосягаема.

— Почему ты так взволнованна, Изэт?

Снова сомнения охватили вторую супругу Рамзеса; должна ли она следовать принятому решению, или убежать отсюда с риском показаться сумасшедшей?

К счастью, Нефертари не глядела на нее. Нет, случай был слишком хорош. Изэт не должна упустить его.

— Ваше Величество, Ваше Величество, я хотела бы...

Красавица Изэт встала на колени возле лица Нефертари; царица осталась неподвижной, залитая солнцем.

— Ваше Величество, я хотела убить вас.

— Я не верю тебе, Изэт.

— Да, я должна вам признаться в этом... Эта ноша становится невыносимой. Теперь вы знаете.

Царица открыла глаза, приподнялась и взяла руку Красавицы Изэт.

— Кто попытался сделать из тебя убийцу?

— Я поверила, что вы не любите Рамзеса и что в вас живет только честолюбие. Я была слепой и глупой! Как могла я слушать такую, достойную презрения клевету?

— Каждый человек испытывает моменты слабости, Изэт; зло пытается захватить сознание и подавить сердце. Разве не главное, что ты устояла в этой ужасной борьбе?

— Мне стыдно за себя, так стыдно... Когда вы решите, чтобы я предстала перед судом, я приму любой приговор.

— Кто обманул тебя?

— Я хотела признать ошибку, Ваше Величество, а не играть роль доносчицы.

— Стремясь уничтожить меня, метили в Рамзеса, ты должна сказать мне правду, если любишь царя.

— Вы... вы меня ненавидите?

— Ты не гордячка, не интриганка, у тебя хватило смелости признаться в своих ошибках; в моем сердце нет ненависти, я все еще расположена к тебе.

Изэт заплакала и заговорила от избытка чувств, освобождая свое сердце.

На берегу Нила Моисей собрал тысячи евреев, сопровождаемых зеваками, пришедшими из различных кварталов столицы. По слухам, воинственный бог евреев осуществит великое чудо, доказывая то, что он более могущественен, чем все боги Египта, вместе взятые. Не должен ли был Фараон удовлетворить требования пророка?

Вопреки мнениям Амени и Серраманна, Рамзес решил не запрещать происходящее. Послать армию и стражу, разогнать собравшихся было бы неразумно; ни Моисей, ни евреи не нарушали общественного порядка, бродячие торговцы радовались огромной толпе.

С террасы своего дворца Фараон смотрел на реку, на берегу которой происходила вся эта суматоха; но все время думал только о страшных признаниях, сделанных ему Нефертари.

— Существует ли сомнение?

— Нет, Рамзес, Изэт искренна.

— Я должен сурово наказать ее.

— Я требую твоего прощения; из-за любви она чуть не совершила ужасного преступления. Но непоправимого не произошло, и благодаря ей мы знаем, что твоя сестра Долент ненавидит тебя до такой степени, что может пойти на убийство.

— Я надеялся, что она победила демонов, которые разъедали ее душу много лет назад... Но я ошибался. Никогда она не изменится.

— Ты предашь Долент суду?

— Она откажется от всего и обвинит Изэт, что та все придумала; суд закончится простым скандалом.

— Подстрекательница убийства останется не наказана?

— Нет, Нефертари; Долент использовала Изэт, мы используем Долент.

На берегу волнения и крики улеглись.

Моисей бросил свой посох в Нил, вода приобрела красный оттенок.

Пророк набрал немного воды в чашу и вылил на землю.

— Будьте все свидетелями этого чуда! По воле Яхве вода Нила превратилась в кровь... И если его желание не будет исполнено, она наполнит все каналы страны, и рыба погибнет. Это будет первое бедствие, которое испытает Египет.

В свою очередь Ка набрал в чашу странную воду с острым запахом.

— Ничего подобного не произойдет, Моисей; это всего лишь красная волна паводка. В течение нескольких дней эту воду нельзя пить, и нельзя употреблять рыбу. Если речь идет о чуде, то им мы обязаны природе, и должны уважать ее законы.

Молодой и хрупкий Ка не испытывал страха перед огромным Моисеем. Еврей сдержал свой гнев.

— Это прекрасные слова, но как объяснишь ты то, что мой посох вызвал поднятие воды?

— Кто станет оспаривать пророка? Ты предчувствовал изменение воды, силу, которая идет с юга, и день, когда появится красная волна. Ты знаешь эту страну так же хорошо, как я, ни один из ее секретов не скрыт от тебя.

— До сих пор, — повысил голос Моисей, — Яхве довольствовался предупреждениями. Так как Египет упорствует в сомнении, он нашлет на него другие несчастья, более страшные.