Рука в перчатке - Эберхарт Миньон Гуд. Страница 22

Дафна наконец-то смогла перевести дух и немного прийти в себя. А Джекоб Уэйт сунул кольцо в карман, вышел за дверь и больше не возвращался.

Некоторое время Дафна, полицейские в штатском и стенограф подождали. В комнате был холодно, и до боли знакомое помещение теперь казалось Дафне чужим и враждебным.

Итак, полиция вела расследование. Они знали, или по крайней мере подозревали, что никакой кражи не было. Они должны были искать убийцу и его мотивы. И каждый вопрос, который ставил детектив, непосредственно или косвенно вел к Деннису, и цепь доводов становилась все крепче. Неприметные и несущественные мелочи, как, например, клочок газеты в сумке Денниса, внезапно обретал страшное значение и важность.

Для кольца мог быть десяток объяснений. Наверное, во время переноски трупа Бена оно выпало, Деннис его поднял и машинально сунул в карман. Но, разумеется, такое объяснение не годилось для детектива.

Ведь полиция искала мотивы. И если не сможет найти ничего другого, история насчет любви и ревности прекрасно подойдет. Ведь Деннис в самом деле вернулся сразу, едва узнал о свадьбе. И Бена действительно убили в ночь возвращения Денниса, в ночь перед свадьбой.

Деннис вернулся в тот самый момент, когда ей стало ясно, что свадьба с Беном – трагическая ошибка, причем ошибка, уже почти совершенная. У нее не было иного выхода. И потому она простилась с Деннисом, а заодно и с самой собой.

Так вот тогда-то и вернулся Деннис, схватил ее в объятия и заявил, что ей нельзя выходить за Бена. И в безрассудном опьянении момента она уступила. Вместе они спланировали то, что представлялось единственным выходом из положения.

Дафна устало уронила голову на руки. Она думала о револьвере. Может, Джекоб Уэйт пытался ее спровоцировать, чтобы вызвать нужную реакцию? Нет, интуиция подсказывала, что он сказал правду. И не потому, что совесть не позволяла ему лгать, или он просто привык говорить правду, но потому, что детектив предпочитал естественные методы. И верил в простые решения.

И если все это так, придется очень тяжело. Если к тому же добавлялся достоверный и доказанный мотив, полиция получит все, в чем нуждалась.

Почему же Джекоб Уэйт все не возвращался? Кто была та женщина, которая воспользовалась такси? Размышлять об этом теперь не имело никакого смысла.

Люди в штатском перекинулись несколькими словами. В дверях появился еще один и вызвал стенографиста. Тот засопел, поднялся и вышел.

– Вы можете идти, мисс, – сообщил один из оставшихся. – Позднее вас допросят еще раз. Пока никто не должен покидать дом.

Он открыл ей дверь, и Дафна вышла.

В холле ждал Деннис. Он нервно расхаживал взад-вперед и курил. Теперь, отбросив сигарету, он поспешил к ней.

– Они нашли, – начал он, и тут внезапно замолчал. Дафна отрешенно наблюдала, как он озирается, не следит ли кто за ними. И это в таком мирном тихом доме, где до сегодняшнего дня они спокойно могли говорить все и обо всем!

Совсем другим тоном Деннис продолжил:

– Мы все поужинали, Дафна. Тебе тоже нужно перекусить.

Он что-то рассматривал через ее плечо: повернувшись назад, она увидела полицейского, который вышел из кухни и теперь невозмутимо наблюдал за ними.

– Этой ночью будет страшно холодно. Лейн включил отопление, но все же счастье, что тут есть камины. Пойдем, Дафна, тебе надо поесть.

Перед дверью в столовую они задержались, и Дафна прошептала:

Они утверждают, что револьвер принадлежит тебе.

Он коротко кивнул и прошептал в ответ:

– Я знаю. Дела идут на лад. И ни о чем не думай.

Так, значит, он знал! И должен был дать детективам какое-то убедительное объяснение, иначе его давно бы арестовали. Однако уверенность в его голосе казалась деланной. Но времени на расспросы не оставалось – они уже вошли в столовую.

В камине во всю пылал огонь, красные шторы были задернуты, и вся семья сидела за столом.

Амелия сразу повернулась к ним.

– Кофе, дорогая? – спросила она самым любезным тоном, а Роули вскочил и отодвинул стул рядом с собой.

– Ну вот и ты, Даф, наконец-то, – вздохнул он. – Ты выглядишь вконец измученной. О чем тебя расспрашивали?

Казалось естественным, что все хотели знать о самых свежих новостях. Но для Дафны это желание выглядело зловеще, как будто она скрывала от них ползучий страх виновного перед расследованием. Впрочем, она решила не слишком задумываться, села на приготовленный Роули стул и ответила:

– Всего лишь общие расспросы. Ведь я не знаю ничего, может им помочь.

Джонни встревоженно вздохнул.

– Ах, детка, когда только они оставят тебя в покое? Я пытался им внушить, что ты ничего не знаешь, но Уэйт такой упрямый...

– Ах, да, – внезапно вспомнила Дафна, – меня перестали допрашивать, когда узнали, кто была женщина в такси.

– Женщина... – произнесла Амелия и осеклась, но реплику подхватила Гертруда:

– Женщина в такси! Меня про нее тоже спрашивали. Настаивали на том, что вечером тут кто-то был, а в полночь удалился. Я говорила им, что это невозможно. Но, значит, кто-то все же был. Однако...

– И кто это был, Дафна? – поинтересовался Джонни.

Роули продолжал невозмутимо молчать, и в разговор вмешалась Амелия:

– Меня тоже спрашивали, но я сказала, что никто не мог находится в доме без моего ведения, ибо Лейн мне сразу сообщил бы. Между прочим, если они все же кого-то нашли, она наверняка приезжала к кому-то из нас. Возможно, хотела побеседовать с Беном.

Она подала Дафне чашку кофе.

– Надеюсь только, эта дама не...

– Не имела прав на Бена? – взволнованно воскликнула Гертруда. – Ты думаешь...

– Я хотела сказать, – спокойно продолжала Амелия, – что это могла была быть его нынешняя или бывшая любовница.

– Это похоже на правду, Амелия.

– Все это очень неприятно. Отведай виноград, Гертруда. Однако в любом случае хорошо бы с делом разобрались без того, чтобы втягивать в него всех нас.

Роули занялся булочкой с маслом:

– Так ты говоришь, Дафна, они нашли женщину? Когда?

– Не знаю, но сейчас она здесь, в музыкальном салоне. Ее допрашивают.

– Так, – протянул Роули, – это уже лучше. Теперь они обо всем узнают.