Разговор о любви - Эванс Глория. Страница 8

Передав привет Доре и закончив разговор, Тим продолжал сидеть на стуле в течение еще нескольких минут, обмозговывая свое запутанное положение. Ему не следовало так стремительно сближаться с Джоанной, и уж совершенно точно не нужно было принимать приглашение Андрэ.

Я – ее враг, враг всех работников «Свитиз», думал он, угрюмо глядя перед собой. Подобно шпиону, я проник в их ряды и вынужден теперь заниматься осуществлением задуманного отцом плана. Мне это претит, но ради спасения фабрики приходится принуждать себя делать малоприятные вещи. Если бы я только мог рассказать о своей тайне Джоанне!..

Он тяжело вздохнул, зажмурился и энергично затряс головой, словно желая отделаться от наваждения. Затем потянулся к телефону, чтобы позвонить Андрэ и извиниться за отмененный визит, сославшись на то, что у него изменились планы, но его рука повисла в воздухе.

– И что я в таком случае буду делать сегодня? – послал он риторический вопрос в пустоту. – Слоняться из угла в угол? Сидеть перед телевизором? Сходить с ума от одиночества? Нет уж! Лучше отправиться в гости. Не произойдет ничего страшного, если я проведу в компании родственников Джоанны еще и этот день. Просто буду вести себя с ней нейтрально, она ведь тоже этого желает. – Тим решительно поднялся со стула, прошел к двери, подхватил пакеты и, прежде чем открыть дверь, словно заклинание произнес: – Я – взрослый мужчина и сумею укротить свои страсти. Значит, и бояться нечего.

Джоанна доделывала канапе на кухне Марго, когда раздался долгожданный звонок в дверь. Фигурно вырезанный кусочек огурца выпал у нее из рук и шлепнулся на покрытый линолеумом пол. Она услышала торопливые шаги, потом – хор голосов, среди которых, как ей показалось, особенно выделялся один – голос Тима.

Подняв огуречную шестеренку, выбросив ее в ведро и отрезав от огурца еще один кругляш, она попыталась вырезать зубчики на его краях, но пальцы будто онемели, а нож постоянно шел не в том направлении. В холле уже так шумели, что Тима среди этой какофонии расслышать было почти невозможно.

Джоанна отправила в рот неудавшееся канапе, вымыла руки и в нерешительности застыла посередине кухни. Ее сердце отбивало барабанную дробь, а руки слегка дрожали. Она сознавала, что должна выйти в холл и тоже поприветствовать Тима и что ей следует держаться спокойно, как ни в чем не бывало, но ее ноги будто вросли в пол и отказывались слушаться.

Наконец, когда Габриель оглушающе звонко прокричала: «Дочка, Тим пришел!», она справилась со своей неуместной заторможенностью и направилась к двери.

– Джо, Тим принес кучу подарков! – сообщила Виолетта, завидев в коридоре сестру своего жениха.

– И все в таких красивых обертках! – подхватила Виктория.

Джоанне казалось, что их голоса доносятся до нее откуда-то с другой планеты. Единственно, кого она могла сейчас воспринимать полно и всеобъемлюще, так это Тима. Выглядел он великолепно. Черные брюки и пуловер в светло – и темно-серую полоску выгодно подчеркивали его атлетически сложенную фигуру. А густые русые волосы поблескивали растаявшими снежинками. От него веяло морозным воздухом и свежестью. Тим смотрел на Джоанну, и в его взгляде отчетливо проявилось отражение всего того, что за несколько часов разлуки пришлось пережить ей самой: страстное желание поскорее увидеться, предвкушение нового поцелуя…

Когда Джоанна подошла к нему, ее руки будто сами собой поднялись и обвили его шею. Он тут же обхватил ее за талию, крепко обнял и с жадностью уткнулся несом в короткие рыжие волосы. Только сейчас Джоанна обратила внимание на то, что в холле уже никого нет.

Еще вчера она потребовала от Тима, чтобы тот любым способом доказал ее родственникам, что между ними не существует любовной связи. Ей стало стыдно, неловко и вместе с тем смешно, ведь в данную минуту она не представляла, что делала бы, если б он не обнял ее.

– Ты пахнешь просто обалденно, – растягивая слова, прошептал Тим.

– Эй! Хватит обниматься! – послышался со стороны кухни голос Виктории. – Нам с тобой, Джо, поручено приготовить закуску и вино! Через четверть часа приступим к распаковыванию подарков!

Щеки Джоанны залила краска стыда. Она разжала руки и повернула голову.

Виктория в цветастом переднике поверх бежевого костюма стояла в коридоре, соединяющем холл с кухней. Ее лицо сияло радостью, как будто она видела перед собой ангелов.

– Сейчас приду! – ответила Джоанна, стараясь не выглядеть излишне смущенной.

Виктория кивнула и скрылась из виду.

– Проходи, Тим, туда, в гостиную, – предложила она, махнув рукой в сторону коридора. Смотреть на него бесстрастно, по-прежнему, у нее уже не получалось. Теперь его близость неизменно пробуждала в ней бурю эмоций.

Он еще раз обнял ее, поводил по шелковистым волосам носом и, улыбнувшись, направился в гостиную.

Джоанна приложила к пылающим щекам ладони и отправилась помогать Виктории.

– Он потрясающий, Джо! – воскликнула та, ставя на поднос бокалы на длинных тонких ножках. – Принес столько всего! Мне не терпится посмотреть, что в этих красивых свертках!

– Только бы в них не оказалось подарка для меня, – пробормотала Джоанна, озадаченно сдвигая брови и закусывая нижнюю губу.

– Что? Естественно, он приготовил его в первую очередь! Я в этом ни на секунду не сомневаюсь.

Джоанна опустилась на треногую табуретку и задумалась, но тут же вскочила и сокрушенно покачала головой.

– В чем дело? – спросила Виктория, наблюдая за ней в полном недоумении.

– Понимаешь, я захватила для Тима странный сувенир и, поразмыслив, решила не рисковать. Но если он сам мне что-нибудь подарит, я буду чувствовать себя крайне неловко, – ответила Джоанна, мучаясь тем, как ей быть.

Виктория хитро улыбнулась и полюбопытствовала:

– А что это за подарок? Что-нибудь слишком интимное?

– Нет, что ты! Это фигурка Арлекино из цветного стекла. Я привезла ее осенью из Венеции. Она очень милая, но вдруг Тим обидится? Ведь он мой подчиненный.

– Перестань забивать себе голову всякой ерундой! Рождество – веселый праздник. И люди в это время преподносят друг другу всякие смешные вещи. – Виктория сняла фартук и повесила его на крючок. – Знаешь что? Отнеси сама в гостиную бокалы, вино и канапе, а я тем временем закончу подписывать свои подарки и принесу их в общую кучу. Ты тоже положи свой туда. – Она подмигнула сестре и, не дожидаясь ее реакции, шмыгнула в дверь.

В гостиной, украшенной к Рождеству десятками свечей в изящных металлических подсвечниках и серебряной мишурой, царило волнительное оживление. Рассевшиеся на длинном полукруглом диване, на придвинутых к нему креслах и на полу люди возбужденно разговаривали и смеялись, ожидая, пока все соберутся и настанет минута, когда можно будет приступить к рассматриванию подарков. Те заманчиво пестрели разноцветными обертками под елкой.

Поочередно расставив по столикам подносы с вином, бокалами и закуской, Джоанна пробежала глазами по толпе родственников, решая, куда бы ей сесть. Дед, расположившийся на диване рядом с Тимом, перехватил ее взгляд и с живостью ребенка отодвинулся в сторону, освобождая место между собой и своим собеседником.

– Джо, иди к нам! – шутливо-повелительным тоном прокричал он, похлопывая по диванной поверхности ладонью. – Тим тебя уже заждался!

Джоанна пожала плечами и села между ним и своей новой пассией. Тут дед начал рассказывать о чем-то очень смешном, жестикулируя при этом с таким рвением, что Джоанна была вынуждена придвинуться к Тиму. Тот, будто желая оградить свою соседку от не на шутку развеселившегося старика, обнял ее и притянул к себе.

Глубоко вздохнув, Джоанна окончательно сдалась, склонила голову ему на плечо и тихо, чтобы никто не услышал, спросила:

– Когда ты успел накупить столько подарков?

– Я ведь живу недалеко от центра, – ответил Тим. Джоанна не могла видеть его лица, но чувствовала, что он улыбается. – А там запастись сувенирами и сладостями можно в любое время суток.