Врата Мёртвого Дома - Эриксон Стивен. Страница 104

Из уст этого ребенка было очень странно слышать подобные слова. «Запомни, историк, – сказал он сам себе – устами этого мальчика говорит старый, мудрый человек».

– И все-таки в людях нельзя разочаровываться, – решил возразить Антилопа. – И чем реже в человеке встречается подобное качество, тем больше его нужно ценить.

Нил взял поводья и произнес:

– Здесь ты ничего подобного не найдешь, историк. – Голос мальчика был столь же грубым, что и слова. – Каждый из нас осведомлен о царящем сумасшествии, и в этом повинны местные древние духи. Все воспоминания, которые могут всплыть в памяти, связаны только с кошмаром: наши тела так же черны, как здешняя земля. Держи свои глаза широко открытыми, – добавил он, разворачивая своего жеребца и вглядываясь в битву, которая возобновилась на деревянных помостах. – Мы еще не закончили.

Антилопа ничего не ответил, посмотрев вслед удаляющемуся в направлении боя колдуну.

По абсолютно непонятной для историка причине дорога перед беженцами расчистилась, и они живо приступили к переправе. Антилопа посмотрел на небо. Солнце склонялось к полудню, хотя по его собственным ощущениям было уже гораздо позднее. Обернувшись, он взглянул на скрытую пыльным облаком реку: да, переправа скоро превратится в кошмар. С обеих сторон от брода было очень глубоко: скоро поднимутся крики детей, стариков и старух, которые будут не в силах сопротивляться бурному течению. Они начнут в огромных количествах пропадать под поверхностью… Пыль и кошмар… А огромная масса воды поглотит даже их слабые стоны.

Конный клан Ворона окружал испуганную толпу людей. Создавалось такое впечатление, что они вели на водопой огромную отару овец. Воины препятствовали панике и чрезмерному разброду беженцев, подгоняя их криками и небольшими кнутами; по этой причине, завидев перед собой викана, каждый старался скрыться в глубине толпы.

– Историк! – внезапно произнес Лист. – Нам нужны лошади.

Антилопа отрицательно покачал головой.

– Пока еще рано. Арьергард сейчас в самом пылу сражения – я не могу упустить такого зрелища. Я обязан быть свидетелем…

– Понятно, сэр. Но когда они начнут отступать, их подберут виканы – по одному человеку в седло. Колтайн с остатками своего клана также скоро должен будет к ним присоединиться: они начнут удерживать переправу до тех пор, пока весь арьергард не окажется на противоположной стороне. Если мы не хотим, чтобы наши головы оказались насаженными на пики, то было бы лучше иметь в запасе скорость лошадиных ног.

Через какое-то время Антилопа кивнул.

– В таком случае, действуй.

– Есть, сэр, – крикнул капрал и пропал.

Линия защиты вдоль старого канала извивалась, словно огромная змея. Вражеская пехота, уничтожив остатки древних воинов, бросилась вперед. Поддерживаемые стальными нервами и яростным настроем моряков, которые входили в их состав, вспомогательные войска Седьмых продолжали теснить неприятеля. Конный клан Горностая разделился на маленькие группы уланов и лучников. Заметив, что линия обороны в каком-то месте готова прорваться, они немедленно спешили на помощь.

Во главе руководства стоял Нил. Его громкие приказы перекрывали порой лязг оружия и шум битвы. Казалось, что он каким-то непостижимым образом ощущает слабые места оборонительных позиций; по крайней мере, каждый его приказ спасал жизни нескольким десяткам воинов.

На севере Камист Рело со своими элитными войсками наконец-то начал движение. Впереди шли лучники-титанси, а под их защитой – стройные ряды марширующих пехотинцев. Они решили не пробираться сквозь заросли свинцовых деревьев и болотные топи и разумно повернули к востоку. За пехотой Сиалка и Хиссара волновалось войско крестьян, изнывающее от бездействия. Огромное море одетых в серые робы людей выглядело очень внушительно.

Антилопа с тревогой посмотрел на юг. Где же Колтайн? Из-за холмов поднимались клубы пыли и дыма. Это горела деревня Л'енбарл: значит, битва все еще продолжалась. Если Колтайн со своим кланом Ворона в скором времени не закончит и не вернется назад, они попадут в западню со стороны реки. Антилопа заметил, что подобные мысли посетили не его одного. Голова Нила дергалась в этом направлении все чаще и чаще. И только спустя несколько минут историк осознал, что молодой колдун был способен к общению на расстоянии со своим товарищем, который в данный момент находился рядом с Колтайном. «Управление… или иллюзия управления».

В этот момент подъехал Лист, держа на привязи собственную лошадь Антилопы. Капрал даже не спешился, просто перебросив историку поводья. Антилопа запрыгнул в знакомое потертое седло, прошептав слова благодарности виканским умельцам, которые с такой любовью отнеслись к его животному. Оно было в отличной форме и полным жизни. «Вот если бы они и со мной могли сотворить что-то подобное…»

Арьергард начал сдавать одну за другой свои позиции, будучи не в силах противостоять яростному натиску врага. А тяжелая пехота Камиста Рело находилась уже на расстоянии пяти минут от их левого фланга.

– Все это не внушает мне доверия, – произнес Антилопа. Капрал Лист поправил застежку на шлеме и ничего не ответил, однако Антилопа уловил в его руках едва скрываемую дрожь.

А клан Горностая тем временем двинулся назад, транспортируя в тыл раненых бойцов. Они миновали Антилопу и скрылись позади; пока они проезжали мимо, историк успел рассмотреть эти лица: перепачканные пылью и кровью, покрытые татуировками, они напоминали демонов. Его взгляд проследил за ними до тех пор, пока раненые не скрылись за толпой беженцев. Последние, увидев такую леденящую кровь картину, чуть не лишились чувств. В то же время Антилопа отметил, что с момента последнего наблюдения за ними количество народа перед переправой значительно уменьшилось. «Они идут слишком быстро. Очень велика вероятность начала паники прямо по центру переправы. Утонут тысячи людей. Катастрофа».

– Нам пора покидать свой наблюдательный пункт, сэр, – произнес Лист.

Арьергард распался, поток раненых увеличился, и каждая лошадь была вынуждена вывозить по два-три бойца. Линия сомкнулась вновь, однако было явно заметно, что через несколько минут враг сумеет окружить их целиком. «А затем начнется побоище». Антилопа увидел капитана Затишье, который отдавал команды по перегруппировке. Солдаты до сих пор были на ногах, однако, к великому сожалению, их количество постоянно сокращалось.

В один из подобных решающих моментов битвы пехота Сиалка и Хиссара остановилась; вероятно, они решили, что находятся уже на пороге полной победы. С противоположной стороны прибывала тяжелая пехота во главе с Камистом Рело, представляя собой два прямоугольных строя по пятьдесят человек в каждом. С обеих сторон их окружало немалое количество лучников. На какой-то момент на открытом пространстве между неприятелями повисла тишина и полная неподвижность.

Тем временем клан Горностая продолжал оттаскивать раненых. Отряд Затишья с одной стороны был полностью разгромлен, превратившись в широкое полукольцо, напоминающее копыто.

– Последние беженцы уже в воде, – произнес Затишье. Его дыхание участилось, а руки судорожно сжали поводья. – Нам пора…

– А где же, во имя Худа, Колтайн? – спросил Антилопа. На расстоянии дюжины шагов от него остановился Нил и прокричал:

– Мы не можем больше ждать Это приказ кулака! Поезжай, историк!

Конники подобрали остатки войска Затишья как раз в тот момент, когда неприятель решился на свою финальную атаку. Между двумя взводами пехоты образовался коридор, через который хлынула неуправляемая толпа крестьян.

– Сэр! – в голосе Листа уже было слышно отчаянье. Прошептав проклятье, Антилопа развернул свою лошадь и, вонзив в лошадиные бока пятки, бросился стрелой за удаляющимися конниками виканов.

Ничем не сдерживаемая толпа крестьян бросилась в преследование, стремясь захватить эту сторону переправы. Пехота Сиалка и Хиссара, а также элитное подразделение Камиста Рело решили за ними не спешить, поддерживая свою собственную дисциплину.