Дитя пламени - Эллиот Кейт. Страница 58

— Бернард взял то, что не должно было у него находиться! Может быть, он сделал это для благих целей, но самым ужасным и опасным образом его ввели в заблуждение, тем более что он всецело был занят собой, никогда не прислушивался к мудрым советам, считая правильным только свое мнение. Он вредил Лиат, пряча ее от тех, кто действительно понимал, кто она и какой силой обладает от рождения. У нас не было другого выбора, только поступить так, как мы сделали, чтобы вернуть ее!

Сжав руки, он поднялся и подошел к костру, долгое время он всматривался в колеблющиеся языки пламени, словно мог видеть в них прошлое. Наконец он обернулся.

— Лиат здесь нет, не так ли? — Старый «орел», продолжал, четко произнося каждое отдельное слово: — Верна была всеми покинута, когда я прибыл туда, она превратилась в руины, и Анна уже уехала оттуда с теми, кто остался в живых.

— Вы не последовали за ней?

— Пешком преодолеть горы в это время года? Я не умею путешествовать так, как Анна. Прошу вас, принц Санглант, скажите, где Лиат?

Санглант вынужден был закрыть глаза, чтобы прогнать все воспоминания. Он не мог говорить об этом; сильная боль все еще жгла его сердце и душу, и если бы он проронил хоть слово, то не удержался бы от слез.

Хериберт дотронулся до его плеча, прежде чем выступил вперед.

— Я тогда уже уехал, — мягко произнес он, — поэтому сам не был свидетелем пожарища, но принц рассказывал мне, что неземные существа с огненными крыльями проникли в долину через каменный круг и забрали Лиат с собой.

— Пылал даже камень, — хрипло прошептал Санглант. Склоны гор, омытые пламенем, навсегда отпечатались в его сознании, поэтому, даже закрыв глаза, он не нашел в этом спасения. — Ужасные и прекрасные существа разрушили Верну до основания.

— О Господи! — Тяжелый вздох Вулфера нарушил тишину. Он весь обмяк, словно марионетка, чьи веревочки ослабли, и сидел, скрестив ноги, на земле, а огонь костра бросал отсветы на его гладкое лицо и светлые волосы.

Санглант долго ждал, но Вулфер не проронил ни слова. Тогда принц подозвал Матто и попросил его вновь наполнить кубок элем. Вулфер с благодарностью взял принесенный кубок и залпом осушил его, после чего взял второй ломоть хлеба и кусочек сыра. Когда Матто ушел, Хериберт присел рядом с ним. Движения «орла» выдавали страх, с которым он начал говорить:

— Долгие годы мы с Анной воспитывались вместе в служении общей цели. Меня забрали от родителей, когда мне было шесть лет, чтобы служить ей. Я думал, что знаю ее лучше, чем все остальные, даже лучше, чем сестра Клотильда, которая никогда не была посвящена в юные мечты и желания Анны, в отличие от меня. Анна всегда была более чиста и благородна, чем все мы. Я никогда не думал, что она может объединиться с таким злом, которое являла собой Антония. Она вырастила галла из камней, пропитанных кровью невинных младенцев, отдала живого человека на растерзание гуивру и не колебалась ни минуты, когда нужно было пожертвовать жизнью преданных монахов для достижения своих эгоистичных целей. — Услышав это, Хериберт вздрогнул, но ничего не сказал. Вулфер, который в тот момент не смотрел на него, продолжал: — Нас воспитывали не для того, чтобы мы пользовались такими средствами и объединялись с приспешниками Врага! Как могла Анна довериться такому человеку и наделить ее еще большей силой?

— Такова расплата тех, в чьих руках власть, — парировал Санглант. — Великие принцы сражаются любым мечом, который у них окажется. Какая игра слов! Если ваш план удастся, то все Аои так или иначе погибнут. Есть ли разница в том, какими средствами добиваться этого, если ваша цель — убийство?

— Важно то, что причина этого обоснованна, а враги злые и опасные. Наше же дело благородное и сердца обращены к святому и праведному.

— Пытаться утопить младенца благородно и свято? Вы никогда не отрицали того, что хотели убить меня в младенчестве.

— Я делал лишь то, что считал тогда правильным.

Санглант зло рассмеялся.

— Мне приятно слышать ваши слова! Почему же вы думаете, что я позволю вам даже на одну ночь остаться здесь, рядом с моей дочерью, быть может, вы считаете, что пришло время убить ее! Анна позволила бы ей умереть от голода. А чем вы лучше ее? Думаю, вам пора покинуть наш лагерь и вернуться к Анне, уверен, она будет рада вас видеть.

Луна осветила поразительно бледное лицо Вулфера.

— Легко было попытаться утопить младенца прежде, чем я узнал, что значит кого-то любить. Вы должны доверять мне, милорд принц. Я так же сильно беспокоился о Лиат, когда она была ребенком. Но Анна считала неправильным то, что мы ее любим, тем самым делая себя и ее уязвимыми. Только Бернард не слушал ее. Он никогда не обращал на нее внимания. — Он резко отвернулся, словно его ударили по лицу. — Я все отдал Анне, свою жизнь, свою преданность. Я никогда не женился, и у меня не было детей. Я больше не встречался со своей семьей. Но разве для неверующего Бернарда это имело значение? Он украл все, что я любил.

Всматриваясь в лицо Вулфера, Санглант никак не мог понять, играл ли он, как актер, хорошо выучивший свою роль, или был искренним. Соответствовали ли внешние эмоции сердечным переживаниям?

— Очень трогательное признание, но я не священник и не святой брат, поэтому не могу отпустить вам грехи. — В голосе Сангланта откровенно звучала ирония, Вулфер смотрел на него теперь более спокойно, когда поток слов иссяк, но все так же несколько возбужденно. — Вы многое поведали, но трудно представить, что вы легковерны или наивны.

— Нет, я был самым доверчивым из всех. Меня беспокоило то, что Анна даже не пыталась полюбить дитя, но я отказывался верить, что у нее такое жестокое сердце. Теперь, боюсь, мои сомнения были оправданны. Анна не такой человек, каким я представлял ее.

— Я беззащитен против этих ударов! — Санглант с отвращением и злостью отгородился от него руками, переходя на крик. — Или вы самый бесстыдный лгун, с которым я когда-либо сталкивался, или вы действительно поняли, что Анне нельзя доверять. То, что она собирается сделать — неправильно. Она зло. Откуда мы с вами можем знать, чего хотят Исчезнувшие? Мира или войны? Быть может, долгие годы они вынашивали свою месть, а возможно, были жертвами человеческого колдовства, как говорила моя мать? Анна собирается применить какое-то заклинание, чтобы победить их. Скажи мне, что она хочет сделать.

Долгое время Вулфер рассматривал луну. Ее свет падал стену позади них, и камень сиял, словно мрамор. На стенах выступали рельефы, изображавшие существ с телами женщин и головами ястребов, змей или львов. Так было во всех старых даррийских фортах. Вдалеке завыл волк.

— Я не могу. Я никогда не был посвящен в тайны Семерых, и никогда не понимал до конца искусство магии. Я не благородного происхождения, как вы, мой принц. — Был ли это сарказм или горькая правда? — Меня воспитывали для службы, а не для управления.

— Зачем тогда вы следуете за мной, а не за Анной, после того что случилось в Берне? Чего вы хотите от меня?

Вулфер обдумывал вопрос в тишине. Он был .очень проницателен, в такие моменты нельзя было спешить, хотя принц был уже на пределе, весь горел от нетерпения. Санглант вскочил и подошел к стене. Пытаясь как-то успокоиться, он начал чертить пальцем линии, обрисовывая выступающие фигуры. Он был так возбужден, так что каждый кусочек камня казался ему живым под его прикосновением. Принц заметил, что его ладонь покоится на груди каменной женщины, он резко отдернул руку и отступил назад.

Наконец Вулфер сбросил с себя оковы оцепенения, словно волк, отряхнувшийся от воды.

— Я не знаю. Я хочу найти Лиат, мой принц.

— Так же как и я. Но если вы найдете ее, то как поступите с ней? Вернете Анне? Не это ли приказала вам сделать Анна?

— Нет. Я должен был следовать за Анной и другими из Верны, но я не смог заставить себя, после того как увидел, что там произошло. Столько разрушений! Монахи сказали мне, что видели человека, похожего на вас, он шел на север. Было достаточно просто идти за вами и вашей матерью, гораздо труднее было остаться незамеченным для солдат короля, ведь Генрих и его армия выступили на юг.