Первый, случайный, единственный - Берсенева Анна. Страница 26

Но, видно, и надежный берлинский замок когда-нибудь должен был все-таки сломаться. Непонятно только, почему это неизбежное событие должно было произойти именно в последние полчаса перед Новым годом и почему он должен был сломаться так, чтобы его вообще невозможно было открыть.

Полина приставила к замку отломанную крутелочку и постучала по ней ладонью, чтобы она как-нибудь прилепилась на место. Крутелочка прилепляться не желала. Тогда Полина включила не только верхний свет, но и узкую длинную лампу над зеркалом, присмотрелась к замку повнимательнее и убедилась в том, что без крутелочки отпереть его невозможно.

Сердито стукнув по двери кулаком, она вернулась в комнату и потребовала:

– Пошли, поможешь дверь открыть. Должна же от тебя быть хоть какая-нибудь польза.

Бородатый товарищ поднялся со стула и, опять же слова не говоря, вышел вслед за Полиной в прихожую. Там он наконец нарушил молчание:

– Дай отвертку, если есть.

Есть ли в гарсоньерке отвертка, Полина понятия не имела, и очень могло оказаться, что всякие полезные инструменты имеются только в родительской квартире. Но время поджимало, поэтому она мгновенно распахнула все, что распахивалось, выдвинула все, что выдвигалось, и обнаружила отвертку в ящичке под телевизором вместе с иголками, нитками и ножницами. Ножницы она тоже на всякий случай вынесла в прихожую.

Впрочем, не помогли и они. Поковырявшись в замке минуты три, товарищ объявил:

– Стержень внутри сломался, отверткой его не повернуть. Надо замок менять.

– Что же мне теперь, тут сидеть, пока хозяин замок не соизволит поменять?! – ахнула Полина и сердито спросила: – Ну можешь ты хоть что-нибудь сделать?

– Могу дверь выбить.

Он пожал широченными плечами, и Полина рассердилась еще больше.

– Молодец какой! Между прочим, какой ты ни есть хозяин, а вещи здесь мои. И лично я не собираюсь квартиру без двери до завтра сторожить. Да и завтра… Слесаря-то до Старого Нового года небось не реанимируешь!

– Тогда позови кого-нибудь, чтобы снаружи ключом открыл.

– Да? – недоверчиво переспросила она. – Думаешь, откроется?

– Снаружи ключом откроется.

– Как же я кого позову?.. – недоуменно протянула Полина и вдруг рассмеялась.

– Ты чего? – спросил он.

Это был первый вопрос, который он задал, глядя на нее с высоты своего пугающего роста, и, забыв на минуту, что разговаривать с ним она вообще-то не собиралась, Полина объяснила:

– Да вспомнила, как один писательский начальник спьяну в своем кабинете заснул. Ну, в конторе этой, которая при совке была, в Союзе писателей. Бабушка Юрке рассказывала, а он потом мне.

– И что? – В его голосе мелькнуло что-то похожее на интерес.

– Ничего, проснулся среди ночи, стал дверь дергать, а дверь снаружи заперта. Он под столом спал, вахтер его и не заметил, когда здание обходил. Так и просидел до утра, пока народ на службу не потянулся.

– Смешно.

Он и в самом деле усмехнулся, и Полина почему-то обиделась на эту его снисходительную усмешку.

– Смешно не это, а то, что ему когда сказали: «Что ж вы так, телефон ведь есть», – он знаешь что ответил? «А как же телефоном дверь откроешь?»

Кажется, он улыбнулся; впрочем, разглядеть улыбку в его кромешной бороде было трудновато.

– Ладно, – спохватилась Полина, – некогда тут с тобой веселиться.

Она представила, что сейчас придется звонить родителям и просить, чтобы открыли снаружи дверь, вот только пусть сначала подойдут под окно, она им ключи бросит, а то ключей ведь у них нету… И все это за пятнадцать минут до Нового года!

Но что оставалось делать? Не сидеть же тут с этим унылым типом.

Полина сунула руку в карман дубленки, потом в карман юбки, потом перерыла сумку с подарками, потом зачем-то потопала ногой, как будто ключи могли как-нибудь провалиться в валенок. Ключей не было на полочке у зеркала, не было на полу под зеркалом, не было на столе в комнате… Их не было нигде.

– Да что ж за невезуха такая! – чуть не плача, воскликнула она. – Ну здесь же они где-то, как-то же я сюда зашла, не дверь же, в самом деле, выбивала! – Она остановилась посередине комнаты и, сжав руку в кулак, громко попросила: – Черт-черт, поиграй и отдай!

Так всегда говорила черниговская бабушка Поля, и маленькой Полинке ужасно нравилось это заклинание, тем более что она не раз убеждалась в его эффективности. Стоило высказать эту нехитрую просьбу, и потерянный предмет чаще всего отыскивался.

Но, видно, черт в эту ночь тоже праздновал Новый год: ключи не отыскались.

Полина плюхнулась на край кровати, с которой только что согнала непрошеного гостя, и от злости принялась грызть прядку своих рыжих волос; мама так и не смогла отучить ее от этой дурной детской привычки.

– А у тебя-то! – вдруг вспомнила она. – У тебя-то ключи тоже есть, я же тебе сама Юркины отдала, когда мы документы на квартиру оформили!

– Я их потерял.

– Идиот! – Полина стукнула себя кулаком по колену. – Правда, и я не лучше… Ну вот что теперь делать? – сердито спросила она – неизвестно кого, себя или своего товарища по несчастью.

Хотя ему-то какое несчастье? Раз приперся сюда в новогоднюю ночь, значит, его-то никто не ждет за накрытым столом!

Видимо, он все-таки решил, что вопрос задан ему.

– Если ни у кого больше ключей нету, то теперь что же? Встречай Новый год, потом службу спасения вызовешь.

– Встреча-ай! – передразнила Полина. – Ты, я смотрю, мастер советы давать, и один другого ценнее. Да сядь ты хоть, что ли! – вконец рассердилась она. – Маячишь под потолком, зла на тебя не хватает. Обидно же, – немного другим тоном объяснила она, сообразив, что срывать на нем злость, в общем-то, бессмысленно. – Новый год же, а я тут по своей же милости зависла… То есть по твоей милости, – немедленно уточнила она.

– Почему по моей?

Теперь уже даже сквозь бороду было заметно, что он улыбнулся. Правда, очень коротко и как-то совсем невесело.

Проигнорировав его глупый вопрос, Полина вздохнула:

– Ладно, давай встречать. Знала бы, ветку бы какую-никакую сюда притащила, что ли. Или хоть шампанское приобрела. Ты шампанского случайно не принес? – поинтересовалась она.

– Нет. Я же не в гости шел.

– Ну, ясное дело, в хозяева, – хмыкнула Полина. – Вот и сиди в Новый год трезвый как сволочь.

– У меня самогон есть, – вспомнил он.

– Изысканно! А огурцов соленых у тебя нету? Учти, тут и закусывать нечем.

В гарсоньерке и правда было шаром покати. Еще утром, вернувшись после покупки подарков, Полина заглянула в холодильник и обнаружила, что он совершенно пуст. Снова тащиться в магазин она поленилась – решила потерпеть до вечернего стола. Потерпела, называется!

Соленых огурцов у него не было. Да у него и вообще ничего съедобного не было, кроме бутылки самогона, которую он извлек из своего дурацкого чемодана. Зато самогон оказался просто невиданный! Полина носу своему не поверила, когда ее собутыльник выдернул пробку из поллитровки.

– Это что, правда самогон? – недоверчиво спросила она. – А почему абрикосами пахнет?

– Потому что жерделовый. Абрикосовый то есть, – сказал он. – Я его из Таганрога привез, на юге все фруктовый гонят.

– Ну, погнали и мы, – улыбнулась Полина. – Три минуты осталось. Телевизор не работает, так что будем по часам ориентироваться, как в девятнадцатом веке. Помнишь, у Чехова твоего в одном рассказе туда-сюда часы переводили, чтоб Новый год поскорее наступил?

Он никак не отреагировал на «твоего Чехова» – неизвестно, знал ли, что тот тоже был из Таганрога. Полина знала об этом только от Евы, потому что тонкости школьной программы, естественно, забыла.

– Помню, – кивнул он. – Только не Новый год, а Рождество. Тогда ведь Рождество праздновали.

– Рождество ты, надеюсь, без меня отпразднуешь, – заметила она. – Что ж, с Новым годом, дорогой товарищ!

– С Новым годом, Полина, – сказал он. – С новым счастьем.

– Да уж, счастье так и привалило! – хмыкнула она. – Упаси Бог весь год такое счастье иметь.