Гриф и Гильдия - Бондарев Олег Игоревич. Страница 27

– Я не подчиняюсь приказам абы кого, Ваше Магичество. – Хромой уселся в пустое кресло, оставленное, видимо, для него.

Грэндель побагровел: эта дворняга посмела его оскорбить! И если совместную трапезу он еще как то вынесет (все-таки приказ короля!), то язвительные замечания наемника – никогда.

Однако, прежде чем маг решил, как будет разделываться с обидчиком, в ссору вмешался Штиф:

– Оставьте, друзья! Мы собрались здесь не для того!

Грэндель покосился на Хромого: тот словно уже и не помнил ничего о перебранке. Будто он, Магистр, для него не больше, чем мошка или комар укусит, да не больно! Такое отношение весьма оскорбило его, и волшебник не нашел ничего лучше, чем вернуться к обожаемой вилке.

– Ты забыл отдать дань уважения, сын мой! насмешливо бросил лежащий на диване Кедрик. Только ему, наставнику и духовному учителю Штифа, разрешалось лежать в присутствии короля.

Хромой спокойно встал и, подойдя к кровати, поцеловал протянутую руку. Затем вернулся к столу и сел на место – опять без каких-либо эмоций.

Кедрик поджал губу: маленькое представление не получилось. Вроде бы он даже собрался сказать что-то колкое в адрес наемника, но Ш тиф хлопнул в ладоши, и советник смолчал.

Дверь распахнулась, и в комнату влетели запыхавшиеся юнцы – служки. Они в два счета убрали со стола все яства, оставив только четыре бокала да бутылку «Черного золота» – лучшего мусалимского вина, и так же быстро исчезли.

– Итак, – Штиф развернул на столе широкий лист пергамента, оказавшийся подробным планом города, включавшим в себя описание крепостных стен. – Предлагаю начать штурм утром, на заре, пока большинство зрегских предателей будут спать!

– Протестую, – подал голос доселе молчавший Брак.

– Причина?

– Слишком открыто и просто. Да и солдатам с утра жрать надо, а не по стенам лазить!

От Штифа не укрылся насмешливый взгляд Хромого. Молодой правитель Орагара стиснул зубы с такой силой, что челюсти чуть свело; зато гнев умер, так и не ощутив свободы. Штиф прекрасно понимал, что, накричи он сейчас на главного наемника, договор можно будет удержать только шантажом. А подобного Хромому бойца в Орагаре – раз, два и обчелся. Да и на одном шантаже долго не протянешь. Главное – добиться доверия.

– Что предложишь ты, Хромой? – спросил король, даже не удостоив Брака ответом. Как он ни старался скрыть откровенную язвительность и ехидство в голосе, получалось это плохо. Именно эти нотки, противные каждому наемнику и уж тем более их предводителю, заставили Хромого убрать с лица холодную улыбку и сказать:

– В полночь, мой король!

– Но… зачем? – удивился не слишком сведущий в военном деле Магистр. Брак же и вовсе раскрыл рот, то ли дивясь гениальности наемника, то ли порицая его за лишение обязательного завтрака. Штиф разумно смолчал, хотя и не скрывал интереса: глаза его так и горели любопытством.

– Я часто бывал в 3реге уже в бунтарские времена. Город хоть и находился тогда на военном положении, но к полуночи пустел – женщины с детьми ложились спать, а все здоровые мужики толпами шли в трактир Однорукого Хлора, полюбоваться на его прекрасных танцовщиц и выпить с приятелями немного пивка. Сколько я там был, столько это и продолжалось – народ слетался в трактир словно мухи на де… то есть пчелы на мед!

– Ну, а если сутра? Они к утру точно упьются! – Брак, похоже, все еще не мог простить потерянный завтрак.

– Поверьте, с утра нам придется несладко! Ведь у зрегских бунтарей есть, кроме высоких стен, еще два больших преимущества… Может, кто-то из вас скажет, что это за преимущества?

В комнате повисла тишина. Четыре пары глаз выжидающе смотрели на Хромого, ожидая ответа.

– Первый – обычный, преступный: кто раньше встал, того и деньги. Воруй, пока петухи орут, а то к полудню куры заклюют. Вот – их первое преимущество: рано вставать по утрам. Второе, более важное и интересное – сплоченность. Такого нет ни в нашей армии, ни в армии Баронской Общины: гном тут прикрывает спину орку, а тролль спасает человека от гибели. Даже обычный люд, так презирающий все остальные расы, в 3реге не брезгует посидеть с дремофором, морлоком или еще какой нелюдью за кружечкой пива. поболтать о жизни и поиграть в кости на монеты. Они будут защищать свой город до последней капли крови, словно муравьи, дом которых атаковали люди. Только у нас, в отличие от разрушителей муравейников, есть опасность проиграть это сражение…

– Очень интересное сравнение, Хромой! – натянуто улыбнулся Штиф. – Пожалуй, мы сделаем все, как ты сказал.

Наемник согласно кивнул. А про себя подумал: «Еще бы ты по-другому сделал, щенок! Не увидел бы ты тогда ни одного наемника, да своих бы всех положил, и сам в столицу отправился в черном ящике!».

– Спасибо за оказанное доверие, мой король, сказал воин только для этикета.

Штиф невольно скривился: тон Хромого резал слух с успехом ножа, царапающего стеклянную поверхность. Но король тут же взял себя в руки: негоже правителю королевства пасовать перед жалким наемником. Пусть и самым лучшим!

– Не за что, Хромой. Ты меня еще не подводил… если не считать тех возов с оружием, конечно, но там не только твоя вина… а потому, не вижу смысла тебе не доверять! – король нарочно сделал ударение на слове «еще», словно на что-то намекая.

Наемник промолчал, тупо глядя на Кедрика, усердно перебирающего свои четки. Он ждал, когда уже услышит о Выселках: что с ними стало, как, кто и почему это сделал. Но Штиф, видимо, решил потянуть время. Только зачем? Если за смертью деревни стоит он, тогда понятно. Если нет – зачем ему нужны эти ужимки, колкости, «искусно скрытые» от чужих глаз?

Пожалуй, что с Выселками все-таки он… Только вот Хромой не верил, что юнец может выдержать такую паузу, так сыграть.

Многие думают, что наемники – плохие актеры. Для большинства орагарцев (да и общинников наверняка тоже) наемник – убийца, солдат, даже смертник. Но не актер.

Однако глава Гильдии должен быть артистом, иначе он рискует в один прекрасным день «проснуться мертвым». Обязанности командира не сводятся к простому убийству. Он должен в первую очередь думать о подчиненных, соглашаться на выгодные и отвергать убыточные сделки, следить за экипировкой и физическим состоянием наемников – и это еще не полный список его обязанностей.

Хромой был лидером, что называется, от рожденья. Говорят, боги испытывают тех, кого любят (конечно, так говорят в большинстве своем неудачники, но все же). Если это действительно так, то Главе Гильдии Воинов досталось сполна.

Свою сознательную жизнь Хромой начинал на улицах Суфуса. Тогда он уже хромал на левую ногу, за что и получил соответствующую кличку. Тем не менее, это не мешало будущему наемнику быть отличным воришкой – когда мальчишка улепетывал от городской стражи, сжимая в руке горячий ломоть украденного в пекарне хлеба, хромота его, словно по волшебству, куда-то исчезала. Наемником Хромой становиться не собирался, однако фортуна распорядилась иначе: очередной жертвой ловкого юноши по счастливой или не очень случайности стал тогдашний глава Гильдии – Зубоскал, и в этот раз неуловимому Хромому уйти уже не удалось: командир «солдатов удачи» поймал его за руку. Неизвестно, что с талантливым воришкой случилось после, однако в Суфусе с тех пор о нем ничего не слышали. А когда через двадцать лет он, наемником, приехал в столицу, былого беспризорника в вечно порванных штанах никто не признал. Знакомые в большинстве либо оказались убиты, либо отбывали срок в Крестах, остальные же презрительно отворачивались, за глаза называя Хромого «изменником», и в чем-то они были правы: бывший воришка стал, по сути, на сторону закона, а, значит, предал свои устои, раньше считавшиеся им нерушимыми. Но Хромому, уж откровенно, на это было плевать. Тогда он вернулся из отпуска без каких-либо эмоций, словно и не было никакого путешествия в родной город.

Минуло еще одиннадцать лет, и вот он, Хромой, ставший главой Гильдии (насчитывающей почти три тысячи отборных воинов, штабы которых разбросаны по всему королевству) вместо Зубоскала, должен сидеть за одним столом с двумя полоумными кретинами, одним заносчивым мальчишкой да помешанным на вере стариком и слушать их бредни! А они ведь еще претендуют на равную беседу!.. Глупцы! Да Хромой один мог скрутить всех собравшихся в бараний рог, завернуть в кусок рогожи, переплести ленточкой и отправить в Общину, чтобы тамошние жители всласть похохотали над «грозными правителями Орагара».