Долг центуриона - Кудрявцев Леонид Викторович. Страница 52

– Отпусти, – сказал я охраннику.

– Отпусти его, – приказал Артаксеркс.

Руки крабианина разжались, и я, подойдя к наконец-то остановившимся Айбигель и Артаксерксу, сказал:

– Ну-ты, знаток старусов, я понимаю, что ты являешься федеральным агентом и должен быть поблизости. Однако девушку-то зачем сюда притащил? Ты понимаешь, что подвергаешь ее опасности? С минуты на минуту здесь может начаться...

Артаксеркс пожал плечами и сообщил:

– Никого я никуда не приводил. Мы встретились у дверей банка.

– Да. Это я сама, – сказала Айбигель. – Мне передали, что ты срочно желаешь меня видеть. Я заскочила в твою резиденцию, и Мараск сообщил, что ты в банке назарунцев.

– Кто тебе это передал? – спросил я.

– Какой-то абориген. Только ленточки у него почему-то были не серые, а разноцветные.

– И ты поверила ему на слово?

Айбигель не успела мне ответить. Как раз в этот момент в банк вошел еще один посетитель, и я повернулся взглянуть на него. Каждый новый посетитель был мне сейчас важнее любых разговоров.

Этот, кстати, тоже оказался знакомцем. Тот самый тианец, с которым в ресторанчике Марноу поссорился ирмурянин. Собственно, с этой ссоры и началось наше знакомство с несчастным торговцем, жертвой шантажа неведомого нам до сих пор преступника.

Я хмыкнул.

Еще один федеральный агент? И сколько их сейчас на планете? И зачем они сюда прилетели? Неужели для того, чтобы скопом ловить нашего «неуловимого Джо»?

Пока я все это обдумывал, тианец успел сделать несколько шагов, и я уже хотел повернуться к Айбигель, чтобы продолжить разговор, но вдруг до меня дошло, что атмосфера в зале резко изменилась. Буквально кожей почувствовав, как насторожились прохаживавшиеся по залу охранники, я еще раз взглянул на тианца. А тот шел через зал быстрой уверенной походкой, слегка улыбаясь, словно бы не замечая этой вдруг возникшей атмосферы отчуждения и настороженности.

Кстати, должен был, обязан был, поскольку ее чувствовал даже я, посторонний, совсем не тот, вокруг кого она сгущалась... А он шел как ни в чем не бывало, и это означало, что он либо полный болван, либо...

Четко, словно на параде, все находящиеся в зале охранники выхватили оружие. При этом трое из них, сомкнувшись в шеренгу, перекрыли дверь, путь к бегству.

А тианец все еще шел, все еще улыбался. И в полной, вдруг наступившей тишине четко, опять же словно команда на параде, прозвучал голос гиперинспектора:

– Счастливчик Роудс, приказываю вам остановиться, поднять руки и сдаться правосудию. В противном случае мы вынуждены будем стрелять.

И тут я действительно понял все. Тут до меня дошло, как был убит тот федеральный агент в гостинице Улсана-второго с четвертью, почему на нашу планету заявился аж гиперинспектор, что именно он не договаривал и зачем нужна была эта засада. Единственное, чего я до сих пор не понимал, это на какие такие шансы рассчитывал Еля Варето, устраивая засаду. Как можно пытаться схватить преступника, зная, что шансов на это нет ни малейших. Голый, абсолютный ноль.

Пустота!

Счастливчик Роудс был и в самом деле счастливчиком. Когда-то давно каким-то образом, история о котором умалчивает, он умудрился получить в собственность настоящую царицу личинок и с тех пор является ее владельцем. А владелец царицы личинок получает не только титул, но еще и приобретает удивительные свойства. Если, конечно, ему в руки попался не кто-то вроде Мараска.

Так вот, Счастливчику Роудсу попалась настоящая, полноценная царица личинок. Она давала своему владельцу возможность повелевать удачей. Не абсолютную, конечно, но все-таки достаточную для того, чтобы какой-нибудь федеральный агент, находясь в собственном номере гостиницы, увидев за окном врага, выхватив скример, якобы случайно пальнул из него себе в грудь. Или для того, чтобы заставить загореться семечко, которое это делает раз в несколько поколений, а потом, когда владельцы мастерской по филигранной обработке личинок выйдут на него поглазеть, обчистить принадлежащий им сейф и уйти за мгновение до их возвращения. Достаточную, чтобы вовремя испортить тревожную кнопку и заставить «кольт» дать осечку.

Причем для всех этих штук Счастливчику вовсе не было необходимости находиться рядом с объектом воздействия. Достаточно близко, может быть, в нескольких десятках шагов, но не рядом. И если бы в тот момент, когда там, в переулке, мой «кольт» дал осечку, я вовремя обернулся...

С другой стороны... ну, увидел бы я тианца. Каким образом это могло мне помочь в раскрытии преступления? Вот если бы кто-то вроде гиперинспектора объяснил мне, с кем я имею дело... А в том, что он об этом знал...

Впрочем, так ли сейчас это важно? Сейчас главным является тот факт, что с помощью своего умения Счастливчик может запросто справиться с полутора десятками охранников, одним гиперинспектором и одним центурионом.

Хотя... кто знает? Может, и нет?

Во мне шевельнулась надежда.

Впрочем, проверить ее обоснованность было несложно.

Не дойдя до меня шага три, Счастливчик Роудс остановился и, весело улыбнувшись, сказал:

– Полно. Незачем попусту сотрясать воздух. Вам прекрасно известно, что схватить меня вы не в силах, пусть даже здесь будет хоть полк федеральных коммандос. Не стоит и пытаться, иначе все закончится очень плохо. Я пришел узнать о трех суперуникумах – личинках, о которых вы раструбили по всей планете. Они и в самом деле существуют?

– Делаю вам последнее предупреждение, – промолвил гиперинспектор. – После него мы вынуждены будем открыть огонь.

– А я предупреждаю вас, что открывать огонь не стоит, – небрежно сказал Счастливчик Роудс. – Если вы это все-таки сделаете, то результаты вам не понравятся. Так как насчет личинок? Значит, их нет?

– Попробуй их взять, – продолжал блефовать Варето. – Но предупреждаю – тебе это не удастся.

Я понял, что он не уступит. И скорее всего, если Счастливчик не надумает ускользнуть, а решит дать бой, здесь будет очень опасно. Здесь уже очень опасно.

Айбигель!

Я встал, заслонив ее телом от Роудса.

Тот ухмыльнулся и сказал:

– Гиперинспектор, у меня к тебе есть предложение.

– И какое? – спросил Варето.

– Я понимаю, что ты не отступишь, поскольку так тебе повелевает твой долг. Ты должен его исполнить до конца, каким бы он ни был, сколькими бы смертями ни обернулся. Однако прежде чем ты прикажешь своему войску открыть огонь, мне хотелось бы перекинуться парой слов с центурионом. Дашь мне такую возможность?

Все-таки гиперинспектор, очевидно, не утратил какую-то часть здравого смысла, поскольку сказал:

– Хорошо, я подожду.

– Ну, вот и отлично, – промолвил Счастливчик.

– Но потом ты сдашься?

– Я сообщу это тебе после того, как поговорю с центурионом.

Я покачал головой.

А смысл? Говори, не говори, а изменить уже ничего нельзя. Рано или поздно, но Варето отдаст приказ схватить Счастливчика, и вот тогда начнется кошмар. Нельзя схватить того, кому подчиняется судьба, на чьей стороне его величество случай, кто может, например, сделать так, чтобы перепрыгивающий через стену охранник выстрелил наугад и попал точнехонько в того, в кого надо.

Кстати, так вот почему гиперинспектор не предъявил обвинение тому охраннику. Он уже тогда знал, кто является истинным виновником смерти ирмурянина.

Знал. Ну-ну...

Впрочем, на что я так обижаюсь? И какой справедливости я хочу? Гиперинспектор всего лишь выполняет свой долг, так, как его понимает, причем делает это не за страх, а на совесть, рискуя жизнью. Очень рискуя. Кстати, и не только своей.

Вот это меня сейчас тоже волновало.

Айбигель.

– Прежде чем разговаривать с центурионом, – сказал я, – неплохо было бы выяснить, а будет ли он разговаривать с тобой.

– Ну, ты наглец, – промолвил Счастливчик. – А что, не будешь?

– Буду. Однако у меня есть одно условие.

– Какое?

– Девушка тут ни при чем. Давай сначала она отсюда уйдет.