Дорогой широкой - Логинов Святослав Владимирович. Страница 39

– Вот и все дела. Первые тридцать рублей, можно сказать, заработал.

– Как же всё-таки без образца? – спросил Гриша.

– А зачем ему образец? Это же не замок, а недоразумение, его против честных людей вешают. Такие замки все одним ключом открыть можно. Как говорится: замок замок на замок, чтобы замок не замок. А вот ваша задачка – это да… Давно ты с этой запаской ездишь?

– Года нет, – сказал Юра, которому вдруг стало жаль каток, ни с того ни с сего потерявший один из трёх вальцов. Прежде, бывало, ругался на лишний стальной цилиндр, поминал пятую ногу, а теперь – как не хватает чего.

– Годик, говоришь, скоро? Самое время, чтобы зубки резались. Вот мы ему сейчас зубы-то и нарежем.

– А хватит модуль-два? – спросил Гриша, которому эти слова не говорили ровным счётом ничего.

– Как это – не хватит? – удивился Ключник. – Такой зуб на поворотных башнях морских орудий стоит и вполне держит.

– Тогда давай, – согласился велосипедист.

Первые два зуба Коля отфрезеровал сам, третий, под его присмотром, сделал Юра, а дальше Юра работал уже самостоятельно, а Коля разбирался с пошедшим, наконец, заказчиком. Отремонтировал пожилой даме такой же пожилой, как и она, зонтик. Наточил ножницы владелице частной парикмахерской. В хлам разругался с самой первой заказчицей, посчитавшей, что тридцать рублей за ключ, сделанный по наитию, без образца, – слишком дорого. Короче, вертелся, как электровеник. Экономисты говорят, что один ключник должен приходиться на сорок тысяч населения. Он их успевает обслужить, а они его – прокормить. В городе Пестово, даже вкупе с районом, сорока тысяч народу нет, но не ездить же людям из-за потерянного ключика в Боровичи… Вот и приходится быть мастером на все руки – лудить, паять, ЭВМ починять. А в перерывах – изобретать вечный двигатель. Без вечного двигателя кустарь-одиночка в маленьком городке пропадёт.

К обеду внутренность снятого вальца украсилась зубчатой дорожкой, и Коля приступил к монтажу подвески. При этом он успевал непрерывно говорить, делясь житейскими наблюдениями и немудрящей житейской мудростью:

– Тут одна есть, так она ключ от дома каждый месяц теряет. Я новый уже могу с закрытыми глазами выточить, по памяти. Я ей говорю: брелок купи или цепочку и носи на шее. Нет, отвечает, брелок – дорого. А сколько она денег у меня оставила – сказать неловко. Мне-то что – доход, а ей убыток. А ещё недавно один из наших бизнесменов заходил. Выточи, говорит, ключ к финансовому успеху.

– И что?

– Выточил. Из латуни, правда; золота он мне на заготовку пожалел. А так всё честь по чести, вот такенный ключик, полированный, лаком его покрыл, чтобы лучше блестел.

– А финансовый успех?

– Куда ж он денется? Покуда не весь лес повывели, финансовый успех нам обеспечен. Вот ключей от счастья почему-то ещё никто не заказывал. Хотя его так просто не выточишь, счастье штука уникальная, а станок, сам понимаешь, фрезерно-копировальный. И вообще, такой ключ не резать, а ковать нужно, да ещё и собственноручно. Слыхал небось: каждый сам кузнец своего счастья.

– А что, – спросил Юра, – ключи от города ты сделать можешь?

– От Пестова? Запросто.

– От Москвы. А то едем и никак добраться не получается. А был бы ключ, небось духом бы домчали.

– Не, от Москвы не могу. Сам посуди, я же не москвич, так, проездом бывал, а чтобы настоящий ключ сделать, нужно в городе жить, да не просто туда переехать, а от дедов-прадедов, чтобы не только ты в городе, но и город в тебе жил. А который приезжий, он, может, и успеха добьётся, и всё такое заведёт – прям, вся Москва у его ног. А приглядись – нет у него от города ключа, в лучшем случае – отмычка.

– Слышь, Гришка, о тебе говорят!

– А я и не москвич, – отвечал Гриша. – Я гражданин мира.

– Безродный космополит? – весело спросил Коля.

– Не-е, не безродный. Мама у меня в деревне живёт. А в Москве я тоже… проездом. Профессия у меня такая, чтобы ездить.

– Ну давай, сейчас починим твой агрегат – и поедешь.

К этому времени подвижная штанга и шестерня с асигментным зубом уже были установлены, так что валец вздрагивал и порывался уехать сам по себе. Пришлось подтащить с обочины пару булыжников покрупнее и подложить вместо тормозных башмаков. На оси Коля установил родное велосипедное колесо, слегка поправленное, так что теперь всякий мог видеть, что оно закручено спиралью Мёбиуса.

– Это-то зачем? – поинтересовался Юра.

– Для скорости, – загадочно ответил мастер.

Велосипедная вилка и впрямь оказалась узка для чудесного колеса, но, несмотря на сопротивление упругого материала, Коля сумел развести её до потребной ширины. Велосипед с асфальтовым вальцом вместо переднего колеса смотрелся странно и угрожающе.

– Не позволят мне на таком в гонке участвовать, – покачав головой, сказал Гриша. – Спортивная общественность меня не поймёт.

– Ничего, – успокоил Ключник, – главное до Франции в срок добраться, а там сменишь машину и поедешь, как привык.

– В срок не получится. Я уже на два дня от гонки отстал. Боюсь, что меня с соревнований сняли.

– А ты не бойся. Машину я тебе строю быстроходную, постараешься, так поспеешь.

– Так ведь уже не поспел. Мне на старте вчера утром надо было быть.

– Была б машина уже, было бы уже, а у тебя она вон какая широкая. Поспеешь.

– Как?

– А вот так, смотри, – Николай вновь вытащил замызганный клочок бумаги и карандаш, принялся писать, припоминая что-то по ходу дела и страдальчески морща лоб.

Юра заглянул через плечо, но при виде формулы со знаком квадратного корня в знаменателе отвернулся. С алгеброй у него всегда были нелады.

– Вот это – главная формула теории относительности, – сказал Коля, кажется, удовлетворившись видом написанного. – Называется – преобразование Лоренца.

– Теорию относительности придумал Эйнштейн, – твёрдо сказал Юра. – Я это точно знаю.

– Верно, – согласился Коля, – теория Эйнштейна, а преобразование – Лоренца. Так оно всегда бывает – один теоретизирует, а другой преобразует.

– И что дальше?

– А дальше следует парадокс близнецов. Если взять двух близнецов, то тот, который быстрее ездит, медленнее старится, – Коля перевёл изучающий взгляд с одного брата на другого.

– Мы не близнецы! – хором сказали братья.

– А это и необязательно близнецами быть. Главное, ездить с разной скоростью.

– Врёшь ты всё, – грубо сказал Юра.

– Вот она, людская благодарность! – лицемерно вздохнул Коля. – Ну да уж ладно, судьба моя такая – за людей страдать. Слушай главное. Вот видишь, буква «эс»? Это скорость света. А вот это «вэ» – твоя скорость. И как только ты начнёшь ездить быстрее скорости света, то время у тебя пойдёт назад.

– Как это назад? – переспросил Гриша.

– Как рак ползает, взадпятки. Выедешь сегодня, а приедешь в нужное место вчера утром. Главное, за временем следить, чтобы к троглодитам ненароком не укатить. Часы у тебя есть?

– Вот часы, – тихо сказал Богородица, извлекая из-за пазухи командирские часы в хромированном корпусе. Он помолчал немного и признался: – Я их выцыганил у одного, ещё когда не знал, кто я такой. А теперь они у меня на совести, как камень тикают. Выбросить жалко, носить стыдно. А тут – для дела нужны.

– Ага, с календарём, – похвалил Коля, – как раз такие, что надо. Будешь ехать, на часы не ленись поглядывать, к месту тебе нужно прибыть вчера утром. А теперь кто скажет, с какой стороны у нас Франция?

– Вроде бы – там, – Юра махнул рукой в сторону бывшего аэродрома.

– Ну, народ, географы хреновы! Франция отсюда налево, понял? Уж такие-то вещи знать надо. Давай велосипед разворачивать, чтобы брату твоему лишнего поворота не делать. Машина, сам понимаешь, инерционная, на поворотах её заносить будет, особенно на скорости.

– Когда он со скоростью света поедет, – встревожился Юра, – его на повороте, случаем, за орбиту Юпитера не занесёт?

– Гонщик у нас кто? – строго спросил Коля. – Вот пусть на дорогу смотрит внимательней.