Игра по своим правилам - Нестеров Михаил Петрович. Страница 49

– У него мало бумаг. Все, что есть, он держит в шкатулке.

Блинков забрал все бумаги, рассовав их по карманам.

В Сан-Мартин диверсанты возвращались на двух машинах. Блинков намеренно взял курс на предместье гасиенды. В окнах домов не было света. Они были темны и в каменном здании префектуры. Вряд ли кто-то молился на «третью силу». Люди привычно затаились, дожидаясь окончания последнего противостояния. Развернувшись в конце поселка, машины проехали по дамбе и взяли направление на Сан-Мартин. Джеб почти наверняка знал, где укрылись Рафаэль и Паула. Он ориентировался на свое беспокойство. Что-то крепко вязало его по рукам, когда он выходил из комнаты, оставляя там труп Рико-мастера. Что-то влекло его назад, когда «Хаммер» несся по горной дороге.

Кроме Акосты, никто не знал места временного убежища Эспарзы. Даже преданный, но совершивший смертельную ошибку Энрике. Мартинес несколько раз выходил из дома и окидывал взглядом дорогу, ведущую в гасиенду. Он самостоятельно принял решение наведаться в церковь, где увидел окроваленные тела боевиков. На колокольне, где колокол в последний раз был приведен в действие при помощи реактивной гранаты, тлели четыре трупа.

– Зачем ты мне это рассказываешь? – спросил Эспарза по возвращении Мартинеса.

– Я думал, тебе интересно.

– Дурак.

Де Хойя молча проглотил оскорбление. Также оскорбительным для себя делом он посчитал разрезать веревки на руках хозяев этого дома. Те прибрались в комнатах, убрав трупы Рико-мастера и его товарища и замыв кровяные следы.

Рафаэль с нетерпением ждал известий из Сан-Тельмо. Он понял, каково было Хусейну в своем бункере, вырытом на окраине безымянного поселка. А ведь было у него все: власть, армия, деньги. Он потерял все в один миг. Со стартом первой ракеты, взмахнувшей крыльями над военным кораблем.

Он сильно оброс за те несколько месяцев отсидки в яме. Все человеческое ушло в земляной пол. Думая об этом, Рафаэль тронул свою неизменную бородку-эспаньолку, провел пальцами по прокуренным усам.

Он в который раз поймал себя на мысли, что против него ополчились все силовые структуры Колумбии, подбадриваемые воинствующими голосами из заснеженной России. Он походил и на Наполеона в Египте, потерявшего флот одним расчетливым маневром адмирала Нельсона. Французы ждали честного боя наутро, однако англичане начали атаку вечером. «Лягушатники» выстроили корабли, поставив их на якоря, носовыми пушками к противнику; с берега они удара не ожидали. А суда англичан прошли между кораблями и ударили в спину неподвижному противнику.

Он улыбнулся Пауле: «Все будет хорошо».

Он был уверен в Акосте, взявшем себе прозвище Генерал. Его отряд состоял из тридцати боевиков. Этот отряд был хорош тем, что был свободен от предубеждений. Они выполняли свою работу, не опираясь на авторитеты: деньги – вот что им было нужно. Кровь, которую они проливали налево и направо. Приказы, которых они ожидали с нетерпением голодных собак.

Рафаэль мысленно перенесся в асьенда Сан-Тельмо. Он видит на воображаемом мониторе все подступы к вилле, все ее закоулки. Видит каждый коридор и лестницу. Все под контролем.

Глава 12

На голову выше

– Ты все помнишь? – спросил Блинков Энрике.

– Не беспокойся. Нам главное – подъехать с помпой. Я знаю… знал Акосту. Зверь в парадном военном мундире. Он всегда докладывал с лощеной мордой. Когда он порешил семью Аланиз, на гасиенду вернулся под звуки автомобильных гудков.

«А ты не стал бы сигналить?» Блинков в упор посмотрел на колумбийца. Тут же отвернулся от него: «Не стоит спрашивать об этом».

Одежда диверсантов почти ничем не отличалась от экипировки партизан: те же черные костюмы, стандартные «разгрузки». Бойцы позаимствовали лишь высокие резиновые сапоги парамилитарес и их двухцветные платки. Больше всех по этому поводу злился Кокарев.

Дорога шла под горку. Показался церковный шпиль, подсвеченный фонарями, парапеты вдоль главной калле Маркеса, заканчивающейся короткой эстакадой. Под ней бурлила речушка, которую можно было заметить лишь с южных подступов к поселку. Отсюда открывался совсем другой вид. Один дом лепился к другому. Улочки шагали в овраги, над фундаментом одного здания крыша другого. В каждом доме террасы, где застекленные, а где нет.

– Префектура, – Энрике указал на двухэтажное строение в пятидесяти метрах справа по ходу машины. К нему привычно уже прилепилась каменная, с высокими окнами, пристройка с вывеской и внушительная асфальтированная площадка перед ней.

Джеб сидел рядом с Энрике на заднем сиденье джипа. Машину вел Кок, спустив вонючий платок на грудь и поругиваясь:

– Сука, чем я дышу!.. Видать, этот парень раскумаривался бараниной с чесноком.

Он хорошо запомнил дорогу, однако уверенно направлял джип в объезд церкви по улице, а не проулками, что походило бы на возвращение диверсионной группы.

С этого мгновения любые паузы отпадали сами собой. Мгновения тают с невероятной скоростью, и сказывается напряжение. Так всегда бывает. Со всеми людьми.

Блинков еще раз бросил взгляд на Энрике. Нервничает? Неважно. Бледен? Тоже несущественно. Он будет докладывать Рафаэлю не о рядовом событии. Не каждый день приходится рапортовать об уничтожении российской диверсионной группы.

Николай поругивал Тимура. Музаев сидел за рулем второго джипа и врубил дальние огни, слепя Кока через панорамное и боковое зеркала. Он опустил их на один щелчок, и все равно свет мешал вести машину.

Джеб уже видел дом с синим грузовичком во дворе, и все же эти последние секунды отдал на размышления: все ли он учел, ничего ли не пропустил? Наверное, оттого, что именно на этом объекте он совершил ошибку.

Джипы невозможно было не заметить даже на их подступах к эстакаде. А скорее всего, их яркие огни привлекли внимание Мартинеса в самом начале срединной калле. Сейчас рядом с Эспарзой всего два человека, рассуждал Блинков. Может быть, он усилил охрану полицейскими. Хотя он вряд ли пойдет на это. Случись что серьезное, полицейские станут помехой.

«При определенном опыте практически на глаз можно определить даже важность сообщения – по сложности шифра». Это всплыли слова адмирала в пересказе капитана Абрамова. Джеб подъезжал к тому месту, где совершил ошибку. Боевики в Сан-Мартине не отсекали и не контролировали подступы к гасиенде. Они охраняли дом, где затаился Рафаэль. Они были рядом, но не вместе с хозяином. Такая тактика охраны заслуживала одобрения. Эспарза был в семидесяти метрах и в полной безопасности. Ему не докучали и не дышали в спину. И если бы он собрал вокруг себя всех охранников, то такую кучу легко было обнаружить – «по сложности шифра». Рафаэль упростил шифр и выиграл первый раунд.

Николай резко затормозил в пятнадцати метрах от дома. Но перед этим он дал продолжительный победный сигнал. Он слился с гудком второго джипа, остановившегося позади головной машины. Только сейчас Джеб сморщился: «Лажа. Не хватает помпезного оружейного залпа!» Вся эта шумиха не подходила к Рафаэлю, к его уединенному образу жизни. Да, но она подходила к манерам Акосты. Как хочешь, так и уравновешивай. Команда вступала в новую фазу операции по непривычному пути. И хитростью это не назовешь, и коварством тоже. Приходилось подстраиваться под те же обычаи и нравы, отталкиваясь от объяснений неожиданного союзника.

– Давай, Энрике, пошел! – прошептал Джеб. Он увидел на пороге невысокого человека лет тридцати. Мартинес? Наверное, он. – Это Мартинес?

– Да, – ответил Энрике, открывая дверцу. – Ты не ошибся, Эспарза действительно в этом доме. Куда же ты раньше смотрел?

– Пош-шел! – свистящим шепотом прервал его Блинков.

«Ты не знаешь Рафаэля. Он убьет Паулу».

Вот сейчас Джеб проклял себя за то, что повелся на предложение Энрике с «помпой Акосты» появиться в поселке. Появились, высветили одного боевика, а что толку? Рафаэль сейчас взведен как пружина. И эту пружину Блинков взвел собственной рукой. Не так надо было действовать. Второй маскарад не прокатывал.