Последний контракт - Нестеров Михаил Петрович. Страница 48

– Хорошая работа, – невольно похвалил Марковцев, возвращая документ. – С такой подготовкой походя можно захватывать аэропорты. Мне что-нибудь оставили?

– У тебя основная работа.

– Это ты верно заметил. Служащие имеют право проходить с кейсами? – спросил Марковцев.

– На это обстоятельство я и хотел обратить твое внимание. Эта категория служащих проходит дополнительную линию защиты – специальную установку для обнаружения взрывчатки. По сути, тот же сканирующий прибор по типу «УВП-5101», которые встречаются в некоторых аэропортах.

«Да, я знаю», – покивал Сергей.

– Принцип действия основан на нейтронно-радиационном анализе. – В этот раз Адамский даже не подсмотрел в «шпаргалку». – Определяет, из каких химических элементов состоит исследуемый предмет, и выдает сигнал тревоги, если распознает взрывчатку: «Обнаружено ВВ!» – акцентированно произнес он. – Также он легко обнаруживает источник радиоактивности.

– Сколько у меня времени? – спросил Марковцев.

– Десять дней. Понаблюдай за объектом, присмотрись к людям. Роди нам идею и воплоти ее в жизнь.

– Я не дрессированный медведь, – огрызнулся Сергей, – и показывать, как бабы в бане парятся, не буду. У тебя-то есть идея?

– От нас ее ждут, – неопределенно ответил Адамский. – Что можешь предложить или просто сказать?

– Пока только одно: без установления контакта с кем-то из служащих мне не обойтись.

– Разумеется, тебе нужен информатор. Тебе нужны настоящие деньги, «чистая» машина, подлинные документы, это я тоже понял.

Ирония Германа, прозвучавшая не к месту, пролетела мимо Марковцева. Он умел выслушивать распоряжения, облаченные в любую форму, даже пренебрежительную, и только потом задавал вопросы. Адамский, открыв секретную дверь, тем самым сбрасывал с себя официальность, облаченную в воображаемую форму с погонами полковника ФСБ.

Если бы Марковцев получал инструкции от начальника секции ГРУ, спросил бы насчет клиента: «Он пойдет по полной?» И получил бы ответ: «Конечно. Если он поможет проникнуть на объект, схлопочет по максимуму». Однако ровно семнадцать человек, получившие приказ, возможно, получили сходные ответы.

Сергей прикурил сигарету и повторил главный вопрос:

– Сколько ты платишь?

– Пятьдесят «штук», – отозвался Герман.

– Умеешь заглядывать в будущее? – спокойно спросил Сергей. – Я умею. Ровно через пять секунд я скажу: «Привет родителям». Потом встану и уйду. – Он потянулся к своей пачке сигарет.

Адамский сделал попытку усадить гостя:

– Сделаешь работу, получишь еще столько же.

– Я живу в рассрочку, а работаю строго по предоплате. Потолкайся на рынке, Герман, там ты найдешь придурка, который попрет через КПП режимного объекта за эти деньги. У меня к тебе два встречных предложения. Первое: за полтинник я сделаю работу своими методами. Как я проникну на объект и взорву лабораторию, тебя не касается. Второе: ты платишь мне сотню прямо сейчас – и я играю по твоим правилам. Только запомни: жадность фраера сгубила. Никогда не предлагай больше, чем не очень много.

Адамский с минуту молчал, вникая в смысл последней фразы. Потом открыл сейф и выложил перед гостем десять пачек стодолларовых купюр. Спросил:

– Сколько я должен за вербовку информатора?

– Нисколько. Я не привык мелочиться. – Сергей рассовал деньги по карманам куртки и джинсов. – Встретимся через неделю.

– Одну секунду, – остановил его Герман. Он вынул из ящика стола компактный цифровой диктофон. – Я хочу знать, о чем ты будешь говорить с информатором. Хочу увидеть конкретную работу, подкрепленную расписками.

Марк вздохнул:

– Вот так влезешь в бизнес, и тебя начнут прессовать со всех сторон… Счастливой охоты.

– Что? – не понял Адамский.

– Так говорили мои ребята-спецназовцы, уходя на задание, – пояснил подполковник.

Это утро для Бориса Поликарпова, больше известного по кличке Горбатый, началось со звонка. Восемь часов, отметил он время. Привстав с кровати, он дотянулся до трубки на шахматном столике.

– Алло? – хриплым со сна голосом спросил он. Выругался, услышав длинный гудок. Уже в который раз путал похожий дверной звонок с телефонным. На сотовую трубу с картинкой в виде страшной рожи и надписи «ОНИ ПОВСЮДУ» Горбатый поставил мелодию «За нами следят». Домашний же «Панасоник» выдавал стандартные трели.

Легко и привычно стряхнув остатки сна, Борис встал и направился к двери. Глянув в «глазок», открыл дверь.

– Привет, – поздоровался он с напарником за руку, – заходи. Че так рано?

– Залетный на «Пятаке» появился, – ответил Андрей Шатров, называя «пятаком» пьедестал «свергнутого» демократами памятника Ленину. – Примазывается к нашим челнокам.

– Автобус?

– Ну не такси же. Автобус, конечно. Марки «Бова». – Шатров посмотрел на часы. – Наверное, уже тронулся с нашим караваном.

– Мог бы и сам тормознуть его.

– Мог, – пожал плечами Андрей. – Только зачем? Нагоним караван в Григорьевском, разберемся, предъяву выкатим.

– Ладно, я сейчас. – Горбатый зашел в ванную, умылся, поправил золотую цепочку на груди. Поверх майки накинул кожаную куртку, сунул ноги в разношенные кроссовки.

Шатров приехал на вороном «Ситроене». Тачка «чистая», из Германии. Ходкая, приемистая. Двигатель, форсированная коробка передач и кузов настолько сбалансированы, подогнаны друг к другу, что даже повышенный шум мотора доставлял эстетическое удовольствие.

Андрей вывел машину из двора по улице Революционной. Поворачивая на Кутузовский проспект, подрезал «Ниву», длинно просигналив, и набрал скорость.

Путь лежал мимо «Пятака». Справа по ходу движения, напротив ряда металлических гаражей, находилась площадка, откуда уходили в рейс до Москвы челночные автобусы. Сейчас стоянка пустовала, челноки гнали по трассе и первую остановку сделают в Григорьевском.

В отличие от пяти других туристических автобусов, «Бова» был залетной птицей, неподконтрольной местной преступной группировке. Как он оказался в их числе, маскировался ли среди них, дабы не стать жертвой налогообложения, в том числе и за безопасность на тысячекилометровом пути, и предстояло выяснить братве.