Слабое звено (Ключевая фигура) - Нестеров Михаил Петрович. Страница 17

«Вот ведь дерьмо!» – выругался Марковцев. Он подошел к столу и налил красного вина. Вспомнил еще одно изречение: «В отпущенный тебе срок живи». Да, надо жить. Бояться за свою шкуру можно по-разному – с легким хмелем, как от этого вина, или с зудящей от постоянных волнений кожей.

Однако чего-то не хватало, малости, чтобы прийти к окончательному ответу.

Освещенным коридором Сергей прошел в комнату, где смотрел записанный на пленку репортаж, закрыл дверь и сел перед телевизором. Нажал на кнопку воспроизведения, на табло видеомагнитофона высветилась зеленоватая надпись – нет кассеты. Он перебрал на полке с десяток кассет, но все оказались с фильмами.

На откидной дверце секретера гость заметил ключ и повернул его. Внутри лежали две кассеты, Сергей выбрал наугад и вставил в деку магнитофона…

Наверное, это и была та самая малость, которая не позволяла Марку принять окончательное решение. «Малость», записанная на пленку, – не ту, что демонстрировал ему хозяин дома, – впечатляла настолько, что волосы у корней Марка, повидавшего в жизни всякого, пришли в движение. Не сам факт похищения сына питал месть Наурова, а то, что произошло дальше, в плену, и было запечатлено на видеокамеру. Небольшой отрезок времени – «между жизнью и смертью» Саида. Он жив и смотрит в объектив камеры, а в его руках оружие…

Марк вынул кассету и положил на место. Он пришел к окончательному ответу. Наверное, такого, по-настоящему психологического тренинга ему и не хватало. Он подогрел свои мысли, которые двинулись в ином направлении. Невысказанные слова, как в мельничных жерновах, переминались желваками. И вот в голове стала рождаться рискованная, но красивая многоходовая операция. Наутро Марк знал, каким образом он сумеет вытащить из знаменитой московской тюрьмы чеченского полевого командира.

Марковцев использовал испытанный способ. Часто, когда непрестанно думаешь об одном и том же, мыслям нет выхода. Но стоит не то чтобы отвлечься, а переключиться на отвлеченную тему, как вдруг приходит решение. Ключом стал отчет санитарно-эпидемиологической службы, приведенный в «Комсомольской правде», газете, которая лежала на столике. Отвлекаясь от основной темы, отчет эпидемиологов о массовом заражении холерным вибрионом в Казани Сергей прочел вкупе с другими статьями.

Шамиль встал рано, едва ли не с восходом солнца. Туман над озером заметно поредел и продолжал таять на глазах. Две овчарки ластились к хозяину, и он, продолжая шествие по росистой траве, поочередно трепал их по загривку.

Бодрый, словно провел ночь в безмятежном сне, Марковцев наблюдал за Науровым с балкона. На дагестанце поверх спортивной куртки была надета теплая безрукавка, на ногах… Сергей вгляделся внимательней и улыбнулся: хозяин был обут в обыкновенные резиновые галоши.

Под утро Марковцев еще раз вернулся к непростому вопросу: почему Науров доверился незнакомому человеку. И ответил на него без труда. О своей лютой ненависти к чеченскому полевому командиру Шамиль мог заявить в открытую. Как никто другой, он имел причины желать смерти чеченцу. И вряд ли правоохранительные органы серьезно отнеслись бы к его заявлению. Амиров охраняется надежно, ни у Наурова, ни у кого-либо другого нет шансов не то что похитить Султана, а даже оказаться на почтительном расстоянии от него. В случае же обнаружения серьезных намерений в Лефортове сменят охрану, арестованного могут перевести в другое место содержания плюс прочие специальные действия.

Так что открытое заявление Шамиля отнюдь не рискованный шаг, о чем в первые минуты откровения дагестанца подумал Сергей, а скорее очередной всплеск эмоций, жажда крови. Другое дело, почему Марковцев поверил ему. А здесь ответом служил обоюдный интерес, рождающий обоюдное доверие.

Сергей быстро спустился вниз, мельком глянув на заспанного охранника, и присоединился к хозяину.

– Сколько людей в вашем распоряжении, Шамиль? – спросил Марковцев, ответив на приветствие и вопрос о настроении. – Я имею в виду тех, кто готов рискнуть головой.

– За меня многие положат голову, – туманно ответил Науров. – Вы приняли мое предложение?

– Я приму его с одним условием. Вы платите мне половину сейчас, остальное в обмен на Султана. Я передам его вам из рук в руки. Будем следовать принципу торговой классики: «Платишь деньги – получаешь товар».

Шамиль согласно наклонил голову:

– Договорились.

Марк в очередной раз вспомнил имя Андрея Овчинникова, на котором остановил свой выбор, и продолжил, замечая оживление на лице Наурова:

– Кроме того, часть аванса пойдет на подготовку к операции, на закупку оборудования и снаряжения. С кем-то придется поделиться.

– Я согласен. Что требуется от меня?

– Снарядить в дальнюю дорогу ваш джип. – Марковцев указал на «Лэндкрузер». – Найдете способ избавиться от проверок на дорогах?

– Куда нужно доставить груз?

– В Москву.

– Думаю, да, – после непродолжительного молчания ответил Шамиль.

Сергей подошел ближе к машине и тронул сверкающий хромом кожух запаски.

– Вместо колеса положите фугас. Он такой же по форме и как раз уместится. По одному автомату и пистолету с базы спрячьте в самой машине. Так же привезете и другое оборудование, о котором я скажу позже.

– Хорошо, я все сделаю. Сейчас хочу получить ответ на главный вопрос. Вы знаете решение или беретесь за работу наобум?

– Да, знаю, – ответил Сергей.

– Не расскажете?

– На полях книги решение задачи не уместится. – Марк улыбнулся: высказывание Пьера Ферма пришло в голову, а затем сорвалось с языка подсознательно. Вскоре кому-то придется решать задачу с тремя неизвестными. Вариантов предложат множество, но ответ будет знать только автор силовой теоремы, бывший подполковник спецназа. – Вы будете вникать в суть работы поэтапно, – пообещал Марк.

– Когда доставить груз в Москву?

– Договоримся так: вы даете мне номер телефона, а я сообщу вам время и место встречи. И еще. Вы очень дорожите Рушаном Казимировым?

И снова пауза, на сей раз долгая. Затем отрицательное покачивание головой.

Глава 5

Согласно инструкции

Морское побережье в этом месте было загажено разлившимся из танкера мазутом, труп владельца морского клуба казался следователю Рашидову паршивой затычкой, которая и послужила разливу нефтепродукта.

Опустившись на корточки, над покойником колдовал судебный медик. Расстегнув рубашку, он щепкой счищал мазут с груди трупа и, похоже, обнаружил на нем нечто достойное внимания.

– Прежде чем утопить, в него стреляли, – сообщил медик.

Следователь кивнул. С одним вопросом он разобрался чуть раньше: почему труп с остатками веревки на ногах вдруг всплыл не ко времени? Причина оказалась скорее курьезной. Сам следователь однажды столкнулся с подобным фактом, ставя рыболовную сеть, верхний урез которой был из веревки, размокающей в воде. В тот раз он вылавливал свою браконьерскую снасть «кошкой». Выброшенного прибоем бедолагу связали именно такой, с виду прочной веревкой.

Это был четвертый или пятый «поплавок» за последние два года, двоих из них следственной бригаде Рашидова так и не удалось опознать.

– Сука! – неожиданно выругался следователь. – Не дай бог, в него стреляли из подводного пистолета.

– Он же подводник, – попытался сострить «демонстрант» Амдалов, и в этот раз одетый с иголочки.

Рашидов, одетый небрежно, торопился. Ему предстояло отработать неплохие деньги, которые ему вручили от имени Шамиля Наурова. Взвесив все «за» и «против», следователь пришел к выводу, что напрягал свою голову напрасно. Он бы откликнулся на просьбу Наурова совершенно бесплатно. Ему здесь жить – долго или нет, вопрос не праздный. Он намного моложе Шамиля, но уважаемый дагестанец, не напрягаясь, запросто переживет Рашидова и начальника местной милиции, вместе взятых.