Зубы настежь - Никитин Юрий Александрович. Страница 101

– Гм, верно… Вы хотите напасть?

– Вы, – сказала она раздельно. – Вы! Хотите. Напасть. А мы тем временем перекроем все дороги. Пока будете сражаться с этим… неизвестным, будем надеяться, что это и есть сам Владыка Хаоса, мы сдержим возможную помощь из ближайших городов и весей.

Моя кровь очень быстро из кипящей упала до жидкого гелия. Королева эльфов уже не казалась такой ослепительно красивой. Женщины не должны так хладнокровно рассуждать о сражениях! Тем более когда вот так одним движением бровей меня прямо в пасть Сатане, а сами всего лишь перекроют дороги!

Волк сел у моих ног и посмотрел преданно и влюбленно. Над головой кругами заходил пернатый, ветер от его крыльев зашевелил пепел, и казалось, что под огромным черным покрывалом шевелятся сотни осьминогов.

Я стиснул зубы. Между деревьями показались люди Торнана. Похоже, даже в самой что ни есть глубине леса все слышали эльфиню, как услышат и мой ответ.

– Ага, – буркнул я. – Ага!

Повернулся, кивнул волку, и черный пепел под нашими ногами и лапами взвился, как стая черных бабочек в Уссурийской тайге. Пусть поломают голову над загадочным «ага», а нам хотя бы пока удалиться подальше из поля зрения этих чертовых союзников…

Когда я оглянулся, лес виднелся уже на расстоянии версты. На опушке было пусто, зато впереди расстилалась черная равнина, если не считать двух-трех довольно высоких скал, тоже черных и словно бы оплавленных. Инстинктивно я направился в их сторону.

Волк бежал рядом, в желтых глазах было глубокое сочувствие и понимание. Я проговорил сердито:

– Да ладно тебе… Я о другом думаю. Каких только мордоворотов и мордошлепов не встречали! Что ни мужик, то и урод. Хоть князь, хоть смерд, хоть иноземный прынц или чужедальний богатырь. А вот женщины… заметил? Сплошь красавицы. Одна другой ярче. Даже злодейки настолько хороши, что рука не поднимается бить… В прошлый раз одну зарубил вот так, не глядя. Иначе не смог бы. Как думаешь, почему?

Волк посопел, брякнулся костистым задом прямо в черный пепел, благо сам тоже черный, почесал задней лапой за ухом. Вид у него был озадаченный.

– А Господь Бог… ну, Род всемогущий, он же сам самец? Ну вот. Ты б на его месте как?

Я подумал, согласился:

– Вообще-то верно… Для мужчины внешность – пар, кора. Чуть красивше козла – уже красавец. Главное – доблесть, отвага, мозги, смекалка… С какой стати еще и над внешностью уродоваться? Тяп-ляп, и готово. А вот над девками бы поработал, поработал…

Я осекся, потому что волк приподнялся, нюхал воздух. Уши вздыбились, как и шерсть, а верхняя губа изогнулась, выпуская клыки.

Ворон каркнул:

– Мой лорд! Сюда идут.

– Кто? – спросил я.

– Противник, кто же еще? – удивился ворон. – Здесь все противники.

А волк покосился на меня с укором и упреком, словно я пытался изменить кодексу сражающихся.

– Ладно, – сдался я. – Противник так противник… Если вы не против, я встречу его вон под той скалой.

Ворон исчез, через пару мгновений вернулся, держа в лапах огромную охапку сена. Пепел взвился черным облачком, когда связка обрушилась на землю. Волк тут же устроился на ней, как собака подобрав лапы. Ворон плавно сел рядышком, как в партере.

Я сказал раздраженно:

– Только на этот раз давай без своего клевания людей в темя! Понял?

– Понял, понял, – проскрипел ворон. – Не хочешь славой делиться, это естественно. Да ладно уж. Волк, тебе удобно?

– Я не привередлив, – буркнул волк.

– Да это я так, – сообщил ворон. – Чтобы ничто не отвлекало.

Впереди клубилось черное облачко, приближалось, вынырнуло ярко-красное, как свежесваренный рак, тело, огромное, в уже привычном костяном панцире, в шипах, на спине гребень с длинными острыми иглами, на руках с тыльной стороны тоже шипы с длинными острыми лезвиями. Мне этот гигант показался раскаленной в огне болванкой, почудилось, что уже где-то видел, даже сражался, но гигант взревел раздраженно, как сирена на теплоходе, двинулся навстречу. Мысли разлетелись как вспугнутые воробьи, а руки сами сжались на рукояти молота.

Сейчас, как никогда, хотелось, чтобы рукоять была длиной со стрелу подъемного крана. Я огляделся, сзади, естественно, каменная стена, скала оказалась даже шире, чем выглядела издалека, по бокам простор для маневра, но куда бы ни побежал – там эльфы дерутся с подручными этого бугая в панцире.

У гиганта в руках были настоящие меч и щит, разве что щит размером с ворота крепости, а меч с полосу прокатного стана. Я вздрогнул и едва удержался на ногах, когда гигант взревел:

– Не отыскать тебе… дорогу в тот мир… мир Истинного Зла!

В голове мелькнуло: а где же я сейчас, о каком мире это ревет, но гигант сделал шаг, равный моим пяти, разом загородил весь мир. Его меч описал красивую дугу, за широким лезвием рассыпались белые шипящие искры. Я отпрыгнул, меч стремительно пошел вниз. Рядом с моим сапогом с хрустом проломилась земля. Из разруба, как из поврежденной трубы, ударили вверх красные искры, похожие на бенгальские.

Я шарахнулся еще дальше, уже от жара. Гигант заревел, тягуче и однообразно, пошел как робот долбить землю гигантским мечом, всякий раз оставляя глубокие трещины. Пересохшая поверхность лопалась с хрустом, как корка переспевшего арбуза, иногда из глубин выстреливались синие дымки, иногда стручки черного ядовитого дыма. Искры всего дважды, но во второй раз выпрыгнули оранжевые, одна попала за голенище сапога, и я запрыгал, ощутил адскую боль и запах прожженной плоти.

Вообще-то с моими мышцами как-то негоже изображать кузнечика, я сам из тех, кто лицом к лицу, но когда вот такой меч свистит мимо уха…

В какой-то миг ему то ли надоело гоняться за мной, то ли решил применить магию, но внезапно замер, узкие щели глаз раздвинулись. Из темных щелей полыхнуло красным, собралось в фокус.

Мороз пробежал по моей шкуре, превращая в мелкие ледышки крупные капли пота: глаза светились пурпурным огнем, словно два лазерных прицела, отыскали мое лицо, а теперь по ним ударили лучи боевого лазера.

Моя толстая шкура варвара затрещала. В голове послышался звон, в ногах появилась слабость. Чувствуя, что я сейчас лягу и засну, я прохрипел из последних сил:

– Ты можешь сглазить меня, но не мой ме… э-э… молот!

Он вздрогнул, красные глаза медленно погасли. Собравшись с силами, я обеими руками метнул молот прямо в широкую красную грудь. Глыба металла со свистом пронеслась через разделяющее нас пространство. Я услышал мощный звенящий удар, словно молот угодил в лобовую броню танка.

Звякнуло, я тупо проводил отскочившее оружие непонимающим взором. После такой красивой фразы, а произнес ее я с достоинством и гордостью, молот должен был либо прошибить противника насквозь, либо тот должен был разлететься на мелкие осколки, как ледяная глыба…

Гигант с ревом занес меч над головой. Я замешкался, сверкающее лезвие пошло с ужасающей скоростью, я видел, как оно опускается прямо мне на голову, и в оцепенении ничего не мог сделать, не успевал сдвинуться…

Я ожидал страшный удар широкого стального лезвия, что рассечет мне череп, пройдет через переносицу, разрубит нёбо, развалив язык надвое, раскрошит зубы, а затем через половинки нижней челюсти рассечет гортань с ее связками, миндалинами, и никогда уже я не закричу могучим красивым голосом здорового мужчины, которому мудрость без надобности, пока гормоны брызжут из ушей…

Внезапно торжествующий рев гиганта прервался. Меня тряхнуло вместе с горным массивом диким воплем страха и боли. Сверху капнуло скользким и липким, словно у него текло из носа.

В страхе и отвращении я посмотрел вверх. Чудовище ухватилось обеими лапами за морду. Между ладонями торчал оперенный конец стрелы. Судя по месту, стрела до половины вошла в правую глазницу.

Я поспешно задвигал ногами, отползая, словно упавший с балкона тринадцатого этажа на асфальт. Чудовище раскачивалось, как высоковольтный столб в землетрясении, я задвигался изо всех сил. На меня упала черная тень, начала приближаться…