Оборотная сторона полуночи - Шелдон Сидни. Страница 41

Когда наступил перерыв на обед, Кэтрин отправилась в огромную столовую студии и села за столик, находившийся в дальнем углу зала. За соседним большим столом расположилась группа солдат в военной форме. Кэтрин, сидевшая лицом к двери, вдруг увидела, как в столовую вошел злополучный статист. На нем висели три девицы, и каждая норовила покрепче прижаться к нему. Кровь ударила ей в голову. Она решила, что это просто нормальная реакция организма. Есть люди, которых ненавидишь с первого взгляда. Бывает и наоборот. Стоит раз увидеть человека, и сразу же чувствуешь к нему расположение. Небывалая дерзость статиста как-то странно подействовала на нее. Из него бы вышел идеальный жиголо, кем, по всей вероятности, он и был на самом деле.

Статист усадил девиц за стол, поднял голову и увидел Кэтрин. Затем наклонился и что-то сказал своим спутницам. Они посмотрели на нее и громко захохотали. Черт бы его побрал! Она заметила, что он направляется к ее столику. Статист уставился на Кэтрин, улыбаясь своей медленной проницательной улыбкой.

– Не возражаете, если я на минутку присоединюсь к вам? – спросил он.

– Я...

Но он уже сел рядом и изучал ее, сверля глазами и забавляясь.

– Чего именно вы хотите? – неуверенно спросила Кэтрин.

Его улыбка стала еще шире.

– Вас это действительно интересует?

От злобы она сжала губы.

– Послушайте...

– Я собирался спросить вас, – мгновенно перебил он ее, – хорошо ли я справился со своим заданием сегодня утром. – Он наклонился к ней с серьезным видом. – Убедительно ли я выглядел?

– Может быть, для них вы и кажетесь убедительным, – ответила Кэтрин, кивком показывая на девиц, – но я считаю вас пустышкой.

– Я чем-нибудь вас обидел?

– Все в вашем поведении оскорбляет меня, – спокойно сказала она. – Не люблю людей вашего типа.

– И что же я за тип?

– Пустозвон. Вы радуетесь, что надели военную форму, и хвастаетесь ею перед девушками, а в армию пойти и не подумали.

Он с недоумением посмотрел на нее.

– Чтобы меня застрелили? – спросил он. – Я не дурачок.

Он наклонился к ней и улыбнулся:

– Здесь гораздо веселее.

У Кэтрин от гнева задрожали губы.

– Вы что, не подлежите призыву в армию?

– Ну вообще-то подлежу, но один из моих друзей знает кое-кого в Вашингтоне, и, – он понизил голос, – думаю, что меня никогда не заберут.

– Вы мне отвратительны, – не выдержала Кэтрин.

– Почему?

– Если вы сами этого не понимаете, то я вряд ли сумею вам объяснить.

– А почему бы вам не попытаться? Сегодня вечером за ужином. У вас дома. Вы умеете готовить?

Кэтрин вскочила на ноги. От возмущения у нее покраснели щеки.

– Можете больше не приходить на съемки, – заявила она. – Я попрошу господина О'Брайена выслать вам чек за работу в утренние часы.

Она повернулась, намереваясь уйти, но спохватилась и спросила:

– Как ваши имя и фамилия?

– Ларри, – ответил он, – Ларри Дуглас.

Вечером следующего дня из Лондона позвонил Фрэзер и поинтересовался, как идут дела. Она поведала ему обо всех событиях дня, но умолчала о ссоре с Ларри Дугласом. Когда Фрэзер вернется в Вашингтон, она расскажет ему об этом случае, и они оба посмеются.

Ранним утром, когда Кэтрин одевалась, чтобы отправиться на студию, раздался звонок в дверь. Открыв ее, она увидела на пороге своего бунгало мальчика-посыльного с большим букетом роз.

– Вы – Кэтрин Александер? – спросил он.

– Да.

– Прошу вас, распишитесь в получении.

Она расписалась на бланке, протянутом посыльным.

– Какие они красивые! – воскликнула она, принимая цветы.

– С вас пятнадцать долларов.

– Простите, что?

– Пятнадцать долларов. Доставка наложенным платежом.

– Я не пони...

Она не договорила и взяла конверт, прикрепленный к букету. Затем вынула карточку и прочла надпись: «Я бы сам заплатил за них, но сейчас я не работаю. С любовью. Ларри».

Кэтрин смотрела на карточку, не веря своим глазам.

– Так вы берете цветы или нет? – спросил мальчик-посыльный.

– Нет, – отрезала она и сунула букет ему в руки.

Он недоуменно уставился на нее.

– Тот, кто посылал вам цветы, хотел вас рассмешить. Это же просто шутка.

– Не вижу ничего смешного, – возмутилась Кэтрин и в ярости хлопнула дверью.

Весь день она не могла успокоиться. На своем веку Кэтрин не раз приходилось сталкиваться с эгоистами, но такого наглого самомнения, как у господина Ларри Дугласа, она не встречала. Она не сомневалась, что он то и дело покорял сердца пустоголовых блондинок и грудастых брюнеток, которым не терпелось нырнуть к нему в постель. Однако Кэтрин глубоко уязвило, что ее сочли такой же доступной. Стоило ей только подумать о нем, как у нее по телу пробегали мурашки. Она твердо решила выкинуть его из головы.

В семь часов вечера, когда Кэтрин покидала съемочную площадку, к ней подошел помощник режиссера и вручил конверт.

– Вы брали это, мисс Александер? – спросил он.

В конверте оказался счет за пользование вещами, взятыми из актерского отдела киностудии: «Военная форма (капитана), шесть орденских лент (разные), шесть медалей (разные). Имя актера, у которого взяты вещи: Лоуренс Дуглас (подлежит оплате лично Кэтрин Александер из „МГМ“)».

Кэтрин оторвалась от счета. От злости у нее глаза налились кровью.

– Нет, – ответила она.

Помреж в растерянности уставился на нее.

– Что же мне ответить актерскому отделу?

– Скажите, что я заплачу за пользование медалями, если их владелец награжден посмертно.

Съемки картины закончились через три дня. На следующий день Кэтрин просмотрела рабочую копию и осталась довольна. Призов фильм не получит, но снят он просто и доходчиво. Том О'Брайен прекрасно справился с заданием.

В субботу утром Кэтрин вылетела в Вашингтон. Она покинула Голливуд с огромной радостью и в понедельник утром уже сидела у себя в конторе, стараясь разобраться с бумагами, накопившимися в ее отсутствие.

Перед обеденным перерывом секретарша Кэтрин Энни сообщила ей по переговорному устройству:

– Некто господин Ларри Дуглас звонит вам из Голливуда, штат Калифорния, наложенным платежом. Вы возьмете трубку?

– Нет, – резко ответила Кэтрин. – Скажите ему... Не нужно, я сама с ним поговорю.

Она сделала глубокий вдох и нажала кнопку телефонного аппарата.

– Господин Дуглас?

– Доброе утро, – произнес он сладкозвучным голосом. – Я с трудом дозвонился до вас. Неужели вам не нравятся розы?

– Господин Дуглас... – начала было Кэтрин. От негодования у нее дрожал голос. Она перевела дыхание и продолжала: – Господин Дуглас, я люблю розы, но вы мне не нравитесь. Вы мне противны. Понятно?

– Но вы же обо мне ничего не знаете.

– Я знаю больше, чем хотелось бы. Я считаю вас трусом и подонком, и не вздумайте больше звонить мне.

Дрожа от гнева, она бросила трубку, и глаза у нее наполнились слезами. Как он смеет! Поскорее бы вернулся Билл.

Три дня спустя в почтовой корреспонденции она нашла фотографию Лоуренса Дугласа размером десять на двенадцать с надписью: «Боссу с любовью от Ларри».

Энни рассматривала фотографию с каким-то благоговейным трепетом.

– Боже мой! – воскликнула она. – Неужели он действительно такой?

– Вовсе нет, – ответила Кэтрин. – Одна только видимость. Нет в нем ничего подлинного, кроме фотобумаги, на которой напечатан снимок.

В сердцах она разорвала фотографию на мелкие кусочки.

Энни в ужасе наблюдала за ней.

– Какая досада! В жизни не встречала таких красавцев!

– Там, в Голливуде, – мрачно заметила Кэтрин, – строят декорации из одного фасада – только передняя плоскость, а за ней пустота. Такой вот декорацией вы и любовались на фотографии.

В последующие две недели Ларри Дуглас звонил по крайней мере десять раз. Кэтрин велела Энни передать ему, чтобы он больше не утруждал себя звонками, и попросила секретаршу не надоедать ей сообщениями о его домогательствах. Тем не менее однажды утром, когда она что-то диктовала Энни, та виновато посмотрела на нее и сказала: