Оборотная сторона полуночи - Шелдон Сидни. Страница 39

– Да, – ответил он. – Думаю, что скоро мы вступим в войну.

– Какой ужас!

– Будет еще ужаснее, если мы не вступим в нее, – тихо заметил Фрэзер. – Англия чудом выбралась из Дюнкерка. Если Гитлер вдруг решит сейчас перейти Ла-Манш, мне кажется, англичане не сумеют остановить его.

Они молча допили кофе, и Фрэзер оплатил счет.

– Хочешь зайти и остаться на ночь? – спросил он.

– Только не сегодня, – ответила Кэтрин. – Тебе завтра рано вставать. Да и мне тоже.

– Ну ладно.

Он отвез ее домой. Перед сном Кэтрин задалась вопросом, почему она не осталась у Билла накануне его отъезда.

И не нашла ответа.

Кэтрин выросла в Голливуде, хотя и не была там ни разу. Сотни часов провела она в темных залах кинотеатров, забыв обо всем на свете и перенесясь в волшебное царство, созданное киностолицей мира. Кэтрин навсегда осталась благодарна «фабрике грез» за эти часы счастья.

Когда самолет приземлился, Кэтрин охватило волнение. Там ее уже ждал лимузин, чтобы отвезти в отель. Пока автомобиль ехал по широким, освещенным солнцем улицам, Кэтрин прежде всего обратила внимание на пальмы. Раньше она только читала о них и видела на фотографиях, но реальность превзошла все ее ожидания. Пальмы встречались здесь повсюду. Нижняя часть их грациозных стволов была голой, а наверху красовалась шапка из широких листьев. В центре каждого дерева выделялся шероховатый круг ветвей, который напомнил Кэтрин грязную нижнюю юбку, неряшливо свисавшую из-под зеленой пачки балерины.

Машина подъехала к огромному зданию, похожему на заводской корпус. Над входом висела большая вывеска: «Уорнер бразерс», а под ней бросалась в глаза надпись: «Высокое качество картин неотделимо от высокой гражданственности». Автомобиль миновал ворота, и Кэтрин вспомнила о Джеймсе Кэгни в «Янки дудл денди» и Бетти Дэвис в «Мрачной победе». На лице Кэтрин появилась счастливая улыбка.

Водитель повел машину по бульвару Заходящего Солнца к отелю «Беверли-Хиллз».

– Здесь вам понравится, мисс. Это один из лучших отелей мира.

Действительно, никогда в жизни Кэтрин не видела такого красивого здания. Оно находилось севернее бульвара Заходящего Солнца, за полукругом тенистых пальм, посаженных в широких скверах. Изящная подъездная аллея вела к парадному входу отеля, выкрашенного в нежно-розовый цвет. Услужливый молодой помощник управляющего проводил Кэтрин в номер, который оказался шикарным бунгало, расположенным в саду за главным корпусом отеля. На столе она увидела два букета цветов: один – с приветствием от администрации, другой, побольше и покрасивее, – с карточкой от Фрэзера: «Хотел бы сейчас быть там с тобой. Или чтобы ты была здесь со мной. С любовью. Билл». Помощник управляющего передал Кэтрин три телефонных послания. Все они поступили от Аллена Бенджамина. Он, как ей сообщили, станет продюсером учебного фильма, который будет сниматься под ее руководством. Когда Кэтрин читала карточку Билла, зазвонил телефон. Она бросилась к аппарату, схватила трубку и воскликнула:

– Билл?

Однако выяснилось, что на проводе Бенджамин.

– Добро пожаловать в Калифорнию, мисс Александер, – сказал он высоким, пронзительным голосом. – Говорит капрал Аллен Бенджамин, продюсер этой маленькой киностряпни.

Капрал. Она полагала, что руководителем такого мероприятия назначат полковника или по крайней мере капитана.

– Завтра приступаем к съемкам. Вы в курсе того, что вместо солдат пригласили актеров?

– Да, я слышала об этом, – ответила Кэтрин.

– Съемочный день начинается в девять утра. Не могли бы вы прийти в восемь? Мне бы хотелось, чтобы вы посмотрели на них. Вы ведь знаете, что нужно армейской авиации.

– Хорошо, – бодро согласилась Кэтрин.

Она не имела ни малейшего представления о том, что нужно армейской авиации, но решила, что вполне достаточно руководствоваться здравым смыслом и отобрать актеров, похожих на пилотов.

– В семь тридцать утра я пришлю за вами машину, – произнес тот же голос. – Всего за полчаса вы доберетесь до «Метро – Голдвин – Майер». Встретимся в тринадцатом павильоне.

Кэтрин удалось заснуть только к четырем часам утра. Ей показалось, что едва она успела закрыть глаза, как тут же раздался телефонный звонок и телефонистка сказала ей, что у входа в отель ее ждет машина.

Через тридцать минут Кэтрин уже ехала в «Метро – Голдвин – Майер».

Это была крупнейшая в мире киностудия. Здесь разместилась ее основная база, состоявшая из тридцати двух киносъемочных павильонов и огромного административного корпуса, в котором работали двадцать пять высокопоставленных чиновников студии и самые прославленные в индустрии развлечений режиссеры, продюсеры и актеры. Кроме того, у студии имелись еще две рабочие территории. На одной находились стационарные сценические площадки со сменными декорациями в зависимости от снимаемого фильма. В течение трех минут можно было из Швейцарских Альп попасть в западный город, оттуда – в жилой квартал Манхэттена, а потом на гавайский пляж. На второй, расположенной на дальнем конце бульвара Вашингтон, – реквизит и плоские декорации стоимостью в несколько миллионов долларов для съемок под открытым небом.

Обо всем этом рассказала Кэтрин девушка-гид, которой поручили проводить ее до тринадцатого павильона.

– Здесь целый киногород, – гордо заявила девушка. – Мы сами снабжаем себя электроэнергией, ежедневно готовим пищу для шести тысяч человек, строим свои собственные съемочные площадки на специально отведенном участке, расположенном за студией. Мы полностью обеспечиваем себя сами. Нам никто не нужен.

– Кроме зрителей.

Проходя по улице, они миновали замок. Собственно говоря, был только фасад, поддерживаемый опорами. Напротив него раскинулось озеро, а через квартал Кэтрин увидела фойе театра. Только фойе, без самого театра.

Кэтрин громко рассмеялась, и ее провожатая бросила на нее удивленный взгляд.

– Что-нибудь не так? – спросила она.

– Нет, – ответила Кэтрин. – Все прекрасно.

На улице им попадались на глаза десятки статистов, в основном ковбоев, мирно беседовавших с индейцами на пути в съемочный павильон. Вдруг из-за угла выскочил какой-то мужчина и чуть не врезался в Кэтрин. Она отпрянула в сторону и заметила, что он одет в рыцарские доспехи. За ним появились девушки в купальных костюмах. Кэтрин решила, что ей придется по душе кратковременная работа в индустрии развлечений. Ей захотелось, чтобы ее отец посмотрел на все это. Как бы он радовался!

– Ну вот мы и пришли, – сказала гид. Они остановились у огромного серого здания с вывеской «Павильон № 13». – Теперь я покину вас. Вы найдете дорогу?

– Да, конечно, – ответила Кэтрин. – Благодарю вас.

Девушка кивнула и ушла. Кэтрин повернулась к съемочному павильону. Там горела надпись: «Не входить на красный свет!» Красный свет был выключен. Кэтрин взялась за ручку и попробовала открыть дверь. У нее ничего не вышло. Дверь оказалась слишком тяжелой. Изо всех сил она попыталась еще раз, и дверь отворилась.

Шагнув внутрь, Кэтрин наткнулась на вторую дверь, такую же тяжелую и массивную. Казалось, что это не кинопавильон, а барокамера.

В необычном помещении, похожем на пещеру, сновали десятки людей, и каждый занимался каким-то своим, непонятным делом. Группа в несколько человек была одета в летную форму, и Кэтрин догадалась, что это актеры, участвующие в фильме. В дальнем конце павильона оборудовали канцелярию со столом, стульями и висящей на стене военной картой. Техники ставили свет.

– Простите, пожалуйста, – обратилась к незнакомому мужчине Кэтрин. – Где мне найти господина Аллена Бенджамина?

– Коротышку капрала? – Он показал пальцем. – Вон там.

Кэтрин повернулась и увидела худого хилого человечка в плохо сидящей военной форме со знаками отличия капрала. Он во все горло орал на кого-то, украшенного генеральскими звездами.

– Пусть ассистент, подбиравший актеров, катится к чертовой матери, – визжал коротышка. – У меня уже полно генералов. Мне нужны сержанты. Все лезут в вожди, и никто не хочет быть индейцем.