Миг бесконечности. Том 2 - Батракова Наталья Николаевна. Страница 67

«Хорошо бы на ближайший шиномонтаж», — услужливо подсказала память.

Отпустив тормоз, она двинулась в сторону гаражей, где, помнится, видела нужную вывеску.

В дороге продолжала анализировать случившееся. А ведь какой Вадим молодец, что решил выкупить у Виталика эту проклятую автомойку! И притом не частично, а целиком, раз и навсегда лишив его возможности шантажировать отца.

Плохо, конечно, что с ней не посоветовался. Но ведь не факт, что и она поспешила бы обсудить грядущую покупку с отцом. Скорее всего, согласилась бы, что имя покупателя до поры до времени следует оставить в тайне. Тогда в чем же вина Вадима? И как ему, наверное, сейчас горько: готовил сюрприз, который так неожиданно негативно повлиял на здоровье.

«Глупая, не смогла правильно воспринять его поступок, отреагировать как надо, — защемило сердце. — Как же я его люблю!.. Дура я полная…» — с каждой минутой усиливалось ее недовольство собой.

В который раз за день она потянулась за телефоном, чтобы позвонить во Франкфурт, но, увы, снова ничего не получилось. Но уже по другой причине: забыла с вечера поставить телефон на подзарядку, батарея была почти на нуле. Зарядного устройства к новому телефону в машине не оказалось. А надо быть на связи: вдруг Арина Ивановна позвонит.

Катя рассчиталась с мастерами, вытащившими из колеса пойманный на трассе болт и залатавшими шину, отъехала от гаражей и снова попыталась как-то собраться с мыслями. Надо выстроить план на дальнейший день. Для начала заехать в редакцию, подзарядить телефон, доработать статью, показать ее Жоржсанд. Затем забрать паспорт в посольстве. Вечером, если пропустят, навестить в больнице отца, как и обещала, заглянуть к Нине Георгиевне.

Вадим тысячу раз прав: все будет хорошо, надо только верить!

Выехав из Жданович, она глянула на часы и озадачилась: час дня. Ни туда ни сюда. Ехать на работу нет смысла: не успеет появиться, как придется срываться с места и нестись на Юго-Запад за паспортом. Сразу мчаться в посольство, чтобы потом дожидаться в машине, — жаль бездарно потраченного времени. Стоп! Она еще что-то планировала на этот день… Надо напрячься, вспомнить…

Не успела она так подумать, как ее опередил звонок.

— Екатерина Александровна? Здравствуйте. Людмила Степановна Балай. Мы договаривались с вами о встрече. Я звонила утром, но вы не отвечали. Как у вас со временем?

Катя замерла: вот именно то, о чем она не могла вспомнить. И Вадиму забыла рассказать о странном звонке. Совершенно вылетело из головы! А посоветоваться с ним не мешало бы.

— Добрый день… Да, конечно, я помню, — пришлось ей соврать. — К сожалению, я сегодня занята… Простите, не могли бы мы перенести встречу на понедельник? Если это не срочно.

— В том-то и дело, что срочно. Срочнее не бывает: ситуация зашла слишком далеко. Уверена, наш разговор не займет много времени, — нисколько не смущаясь, женщина шла напролом: — Не забывайте, это в ваших интересах. И в интересах семьи Ладышевых.

Катя задумалась. Если в первый раз голос женщины показался ей всего лишь знакомым, то сейчас она была твердо уверена: они встречались. Хорошо бы поискать информацию об этой Балай в Интернете. Жаль, времени нет, а судя по всему, встретиться придется.

— Хорошо. Но тогда прямо сейчас.

— Что ж, — женщина выдержала необходимую паузу. — Вы где находитесь?

— Пока на кольцевой, но еду в город.

— А я на Мясникова. Здесь неподалеку есть кафе — идеальное место для разговора.

— Диктуйте адрес… — Катя перестроилась в правый ряд, чтобы съехать на Победителей. — Хорошо… Я буду там минут через пятнадцать — двадцать. Устроит?

— Более чем! У меня как раз обеденный перерыв между заседаниями.

— А как я вас узнаю?

— Не волнуйтесь, я вас узнаю!

Сказано насмешливо. Хотя нет… Скорее, опять со скрытой угрозой. И Кате это не почудилось. Интуиция подсказывала: ничего хорошего от встречи ждать не стоит, надо максимально сконцентрироваться и приготовиться к защите.

До кафе она доехала на удивление быстро. И припарковаться успела на только что освободившемся месте, а это для центра города большое везение.

Присев за столик у окна, Катя заказала кофе, посмотрела на пробегавшие мимо машины и перевела взгляд на вход. Внимание сразу же привлекла дама, сдававшая в гардероб дорогую норковую шубу. Судя по всему, птица высокого полета. Скорее всего, высокопоставленная чиновница.

«Худенькие ножки, узковатые бедра, — скуки ради, стала ее оценивать Проскурина. — А вот дальше… Полное отсутствие талии, V-образный пиджак с огромными плечами. И без того мощная фигура, так еще и блузка с жабо, шеи совсем не видать… Научат их там когда-нибудь одеваться или нет? Н-да… Чувство меры и вкуса — или дано от природы, или нет. Неужели трудно лишний раз в зеркало посмотреть? Не удивлюсь, если увижу еще и массивные кольца на всех пальцах. А это мелирование перьями, а начес? Елы-палы… Как посланница канувшего в Лету Союза, — усмехнулась она. — Столько лет прошло, а типаж чиновницы не меняется. Как и поведение…» — заметила она высокомерный взгляд «сквозь», которым дама одарила подошедшего к ней администратора. Как будто перед ней было пустое место.

Окинув глазами всех, кто находился в зале, и по-прежнему игнорируя администратора, женщина направилась прямо к Проскуриной.

— Ну, здравствуйте, Екатерина Александровна, — по-деловому поздоровалась она, разве что руку не протянула.

— Здравствуйте.

Катя непроизвольно поправила очки и украдкой всмотрелась в ее лицо.

Явно за пятьдесят, слегка одутловата, толстый слой тональника, выделяющий морщины. Хорошо хоть помада не ярко-красная, иначе был бы полный абсурд! — нашла она хоть что-то говорящее в пользу женщины. — Глаза водянистые, скользкие, мутноватые. И губы тонкие, поджатые. Неприятная дама. Она ее не знает… Или не помнит… Почему же тогда голос знаком?.. Хотя… Какой-то отдаленный образ в памяти все же всплыл. Но когда виделись и по какому поводу — хоть убей, ответа нет. Пусто. Файлы то ли стерты за давностью лет, то ли надежно заархивированы.

«Так все же из прошлого дама или из настоящего? — Катя попыталась в очередной раз напрячь память. — Точно так же меня изучает, будто сканирует, — поймала она взгляд женщины. — Внаглую, не скрываясь. Фу, как неприятно, просто мороз по коже! Хочет меня смутить… Как бы не так! Не дождется!»

— Вот вы какая стали, — то ли разочарованно, то ли удовлетворенно подытожила наблюдения Балай.

Выщипанные ниточки ее бровей при этом приподнялись, на лице проступили глубокие мимические морщины, глаза сузились.

— Мы с вами знакомы? — решила уточнить Катя.

— Как знать…

«Точно где-то встречалась! — пронзило Проскурину. — Кто же она такая? Чувствует свою силу, свою власть… Одно знаю: с такими, как она, надо играть против правил, — Катя откинулась к спинке стула и, копируя поведение женщины, открыто продолжила наблюдение. — Ну давай же! Вспоминай! Ты ведь всегда гордилась своей профессиональной памятью на лица!» — скомандовала она себе.

— Несколько неожиданно, — вслух отреагировала на ее поведение Балай. — Хотя, с учетом вашей профессии, в этом нет ничего удивительного.

Есть! И вовсе не из прошлого эта женщина! Видела и слышала ее Катя совсем недавно, осенью, на Макаенка, на записи ток-шоу! Чиновница из Минздрава. Сидела в первом ряду, на диванах, а Проскурина вместе с представителями СМИ — на галерке.

Но саму передачу она, как всегда, не смотрела. Элементарно забыла, в какой день и час.

— А я вас узнала! — стараясь не выдать своих эмоций, сдержанно сообщила она. — Мы как-то записывались вместе на одной передаче по медицинской тематике. Правда, я сидела не в первом ряду.

Женщина удивленно вскинула голову, повела плечами. Судя по всему, ей явно польстило, что ее персону увязали с ТВ.

— Это телевидение — пустая трата времени! — жеманно вздохнула она. — Вы правы, я работаю в Минздраве. И у меня мало времени, так как скоро начнется важное совещание, — взглянув на часы, не преминула она подчеркнуть свою значимость и тут же снова преобразилась: холодный пронзительный взгляд, жесткость, даже, скорее, жестокость вмиг изменили ее лицо. — А потому придется начинать без вступлений и реверансов. Насколько я знаю, одиннадцать лет назад, когда еще учились на журфаке, вы работали в одной газете. Газета, к слову, давно закрылась.